Пророк Илия был, как верили иудеи, взят на небо живым, а значит, однажды мог и вернуться живым на землю. Впрочем, такого пока что не произошло. Но когда в Иудейской пустыне прозвучала проповедь Иоанна Крестителя, он говорил «в духе и силе Илии», как об этом говорится в Евангелии. Это было не физическое пришествие с неба древнего пророка, не его перевоплощение, но возрождение той самой пророческой традиции, к которой принадлежали и Илия, и Малахия, и Иоанн.
Действительно ли ветхозаветные пророки предсказали евангельские события? Или речь идет о цепочке совпадений? Захария, например, говорил: «На дом Давида и на жителей Иерусалима Я изолью дух благой и милосердный, и воззрят они на Того, Которого пронзили, и оплачут Его, как оплакивают единственное дитя, и будут горевать о Нем, как о первенце горюют».
Конечно, все совпадает с описанием смерти Иисуса, Которого римский воин пронзил копьем, чтобы убедиться в Его смерти. Но, с другой стороны, скольких людей за долгие века пронзили и затем оплакали в Иерусалиме! Разве не могут эти слова относиться к любому из них? А ведь таких отдельных пророчеств очень много, они находятся едва ли не к каждой детали рассказа о смерти и воскресении Иисуса. Но каждое из них можно в принципе объяснить и как-то иначе. Многие детали находим мы и в псалмах: например, что одежду казненного делили по жребию и давали ему пить уксус.
Каждое из подобных пророчеств можно было бы разбирать долго и подробно, но можно предложить и краткий общий ответ. Если бы речь шла всего лишь об этих внешних совпадениях, ни одно из них не выглядело бы достаточно убедительно. Но пророки с самых древних времен говорили о приходе какого-то особого человека, или даже Самого Господа, – и чем дальше, тем яснее и полнее они говорили об этом. Самое развернутое описание этого прихода содержится в последней по времени пророческой книге Малахии. Это событие будет означать победу над злом и примирение Бога со Своим народом, он будет означать заключение Нового Завета и послужит спасению израильского народа и всего человечества.
В Евангелии мы находим прежде всего исполнение этих надежд, и только потому мелкие детали обретают особое значение. Засушенный в книге цветок дорог нам не потому, что на поле не было других цветов или стоит он огромных денег, а как напоминание о важном для нас человеке или событии. Точно так же и эти детали ценны не сами по себе, а потому, что указывают на самое главное.
23. Эзра и Неемия: новое начало
На пепелище
Итак, во второй половине VI века до н. э. иудеи находились в вавилонском плену, их родная земля лежала в запустении, отчасти заселенная людьми из других народов, а Иерусалим был разрушен. Но в 539 году до н. э. Вавилон был захвачен войском мидян и персов – так на смену Вавилонской империи пришла другая, Персидская. Как уже говорилось в предыдущей главе, через год персидский царь Кир позволил иудеям вернуться и восстановить свои города. Но, как известно, строить куда труднее, чем ломать, а уж тем более сложна была эта задача для изгнанников, которым трудно было даже просто переселиться на прежнюю родину, не говоря уже о том, чтобы возродить уничтоженное.
Прежний город и Храм строились в условиях сильной царской власти, которая могла обеспечить и строительные материалы, и рабочих. Теперь царь был далеко, этот царь был персом, и вокруг него было слишком много придворных со своими разнонаправленными интересами – едва ли можно было рассчитывать на его постоянную помощь. Уже хорошо будет, если изначальное дозволение не будет отменено, если о нем не забудут, – и, чтобы не отменили и не забыли, придется поддерживать регулярные контакты с персидской администрацией.
К тому же Земля, где жили иудеи, уже отчасти была заселена и использовалась окрестными народами. Они вовсе не спешили вернуть то, что так удачно им перепало после ухода иудеев, а к тому же они помнили о сильном иудейском царстве, воевавшем с соседями, и никак не хотели его возрождения. Словом, все было против иудеев… и все-таки они решили возвращаться и отстроить разрушенное!
Так что помимо пророков, вдохновлявших народ, им нужны были практики. Кто-то должен был руководить работами, налаживать отношения и с имперскими властями, и с соседями. Все это, может быть, не так интересно и ярко, как пророчества, но без этого труда пророческие призывы остались бы словами о прекрасной мечте, не более того. Претворить эту мечту в жизнь смогли, среди прочих, Эзра (в старой орфографии Ездра) и Неемия, чьи имена также носят книги Ветхого Завета.
Оба они отправились на землю праотцев не сразу, как только представилась возможность, а спустя десятилетия, в середине V века до н. э. Уже был восстановлен и освящен Храм, было положено начало основанию города, но вместе с тем иссяк первый порыв энтузиазма. Задача казалась слишком сложной, препятствий было слишком много… И вот тут настало время энергичного администратора Неемии и религиозного предводителя Эзры.
Наместник Неемия
Неемия был виночерпием персидского царя Артаксеркса – того самого, о котором рассказывает книга Эсфири. В столичном городе Сузы у него наверняка было много возможностей не только для роскошной жизни, но и для помощи своим соплеменникам-иудеям. Но он добровольно решил отправиться в Иерусалим, где уже построен Храм, но нет пока городских стен. Город оставался открытым для любого нашествия, средства на строительство были исчерпаны, народ впадал в уныние… Неемия решил, что он нужен на родине.
Когда однажды он подавал царю кубок с вином, царь заметил печаль на его лице и спросил его о причине. Неемия ответил: «Как не быть печальным лицу моему, когда город отцов моих в запустении и ворота его сожжены огнем! Если царю благоугодно, то пошли меня в Иудею, в город, где гробы отцов моих, чтоб я обстроил его».
Царь согласился, Неемия был назначен его наместником в Иудее. Первым делом он решил восстановить городские стены. Однако окрестные народы были не в восторге от этой перспективы, – прежде всего это касается самарян, потомков десяти северных колен Израиля и других народов, которые были переселены в Палестину ассирийскими завоевателями. Так уж устроено в этом мире, что всякий народ предпочитает видеть соседнее государство слабым и беззащитным. Вражда иудеев и самарян, о которой мы читаем в Новом Завете, была заложена именно тогда.
Строительство описано в Библии так: «Строившие одною рукою производили работу, а другою держали копье. Каждый из строивших препоясан был мечом». Наверное, это поэтическое преувеличение, но в любом случае восстановление разоренного города было тяжелой задачей. Правители соседних областей доносили о деятельности Неемии персидскому царю: дескать, хитрый иудей хочет сам стать царем и отпасть от персидской империи. К чужакам, как это часто бывает, присоединилась и часть иудейской знати, которая тоже с подозрением относилась к Неемии. Он же на самом деле заботился о возрождении города и народа, а не о собственных политических амбициях.
Впрочем, Неемия прославился не только восстановлением города. Вот что писал он о своем правлении: «Прежние областеначальники, которые были до меня, отягощали народ и брали с них хлеб и вино, кроме сорока талантов серебра; даже и слуги их господствовали над народом. Я же не делал так по страху Божию. И при всем том жалованья я не требовал, так как тяжелая служба лежала на народе сем».
Всегда и везде губернаторы и прочие начальники областей любили капитальное строительство. Но чтобы они тратили на него собственные средства, а не присваивали, наоборот, казенные… Да, это был удивительный наместник!
Книжник Эзра
Восстановление городских зданий – половина дела, и не самая трудная. Восстановить нормальную жизнь общины бывает гораздо труднее. Поэтому другой человек, священник и книжник (то есть знаток Писания) по имени Эзра, озаботился сооружением других стен – стен Закона, которые охраняли бы иудеев от языческих влияний. Недостаточно было просто иметь Священное Писание, нужно было заново учиться жить по нему.
Также заручившись официальной поддержкой персидского царя, он отправился в Иерусалим, где занялся проповедью Закона. Библия особо отмечает один практический вывод, который сделал Эзра: иудеи не должны были брать в жены иноплеменниц! Он даже добился того, чтобы иудеи, женатые на иноплеменницах, отослали своих жен прочь. Сегодня такой подход кажется нам явной дискриминацией. Однако можно сказать кое-что и в его защиту.
Именно связь с женщинами-язычницами нередко становилась для израильтян западней, – так был пленен Самсон, так совратился под конец своей жизни царь Соломон. В собственном доме любой человек проводит несравненно больше времени, чем в храме, и если в этом доме почитают идолов, ему очень трудно сохранить веру в Бога неповрежденной. Конечно, сегодня мы и свои города не обносим прочными каменными стенами. Но в те времена слишком велик для иудеев был риск раствориться в языческом море, бушевавшем вокруг.
