Вдруг машина с визгом затормозила прямо перед одинокой женщиной. Вспыхнули фары. Тамара зажмурилась, а Глеб отчетливо увидел, как из автомобиля выскакивают три рослых «качка». Женщина вскрикнула. Ей зажали рот.
— Тома, стой здесь!
И парень ринулся на выручку.
— Эй! А ну прекратите безобразие!
Похитители не рассчитывали на вмешательство и заметно растерялись, когда прямо перед ними оказался посторонний человек.
— Оставь ее, ты, невежа! — грозно крикнул Глеб.
Он не ожидал, что слова как-то подействуют, но, привлекая к себе внимание, выиграл несколько секунд. На него замахнулись. Парень ловко ушел из-под занесенного кулака, метнулся к громиле, в клешнях которого извивалась женщина, и коротким ударом в висок выключил его из предстоящей драки.
— Бегите! — это относилось к жертве.
Он не успел проследить, выполнила ли она его команду, поскольку в то же мгновение очутился в центре свалки. «Качки» били профессионально. Глеб получил несколько мощных ударов в голову и в корпус, но на ногах устоял. Извернулся, ухватил одного за локоть и кинул через бедро. Второй саданул его чем-то тяжелым по спине: видно, целился в основание затылка, но промазал. Парень отлетел к стене дома. Краем глаза он заметил женщину, в ужасе застывшую в двух шагах от него.
— Бегите! Живо! — прохрипел он и метнулся в сторону.
Кулак нападавшего врезался в кирпичи.
Глеб схватил остолбеневшую жертву в охапку и вместе с ней ввалился в переулок.
— Тамара!!
Девочка была уже рядом. На цыпочках прокравшись мимо неуклюжих великанов, она юркнула за угол и опрометью кинулась в темноту. Очнулась и спасенная дама. Глеб толкнул ее вперед, и она, наконец, побежала.
Анна так запыхалась, что в глазах мерцали только цветные круги. Она автоматически переставляла ноги, хотя не понимала — движется или как в кошмарном сне вязнет на месте. Наконец, она остановилась и, держась за фонарный столб, опустилась на мокрый асфальт.
— Я больше не могу…
— Ты можешь. Вставай. Пойдем!
Анна подняла взгляд и увидела перед собой девочку. Кажется, ту самую, что раньше заметила на улице. Голова прояснилась.
— А где твой папа?… — выдавился испуганный вопрос.
На курносом личике появилось недоумение.
— Ну, тот, кто меня спас?
— Глеб мой брат, — девочка старательно сдвинула брови, изображая серьезность. — Он нас догонит. Ему сделали больно, но он умеет побеждать боль. Он догонит. Пойдем.
— Куда? — Анна всмотрелась в подростка, рассуждавшего как ребенок.
— К нам. Там тебя не найдут. Глеб хочет, чтобы я вела тебя к нам. Это рядом. Ты не устанешь. Пойдем.
Анна, как завороженная, сжала протянутую ей ладошку.
— Тут совсем близко, — и девочка потянула журналистку за собой.
Они шли по темным переулкам минуты три прежде, чем за спиной послышались быстрые шаги.
— Тома!
— Мы здесь! — девочка выпустила Аннину руку и побежала навстречу брату. Косичка, выбившаяся из-под вязаной шапки с помпоном, шлепала ее по спине.
— Вам лучше переждать в безопасном месте, — с этими словами благородный спаситель приблизился к журналистке. Девочка семенила рядом. — Я их ненадолго уложил. Они могут вернуться за вами. Переночуйте у нас. Наша квартира в доме за углом.
— Спасибо… Я даже не знаю… Не знаю,… - она увидала разбитое в кровь лицо и ахнула. — Как вас!.. Это из-за меня…
— Не волнуйтесь, пустяки. Давайте побыстрее уберемся с улицы.
Анна безропотно позволила взять себя под руку. Пропустив ее и девочку в подъезд, мужчина несколько секунд постоял в дверях, прислушиваясь к ночному городу.
— Пока не выследили, — сообщил он. — Значит, и впредь не найдут, — он дружески улыбнулся, и из рассеченной губы на подбородок потекла кровь.
Анна прикрыла глаза и с трудом сглотнула.
Квартира отважного спасителя и его странной сестренки располагалась на восьмом этаже. Лифт, разумеется, не работал, и Анна поднималась по лестнице на ощупь, одной рукой держась за грязные перила, другой прикрывая нос и рот, чтобы хоть как-то отделаться от гнусного запаха отбросов, кошек и прочих прелестей полувекового строения.
— Мы не насовсем тут поселились, — смущенно пояснила девочка, когда гостья застыла на пороге комнатки. — Вот диван. Отдохни.
И она скрылась в прихожей. Заурчал водопроводный кран.
— Глеб! Ура! Вода течет!
— Завари листочки, Тома, — откликнулся мужской голос.
Анне вдруг показалось, что этот низкий бархатный тембр ей откуда-то знаком. Она осторожно выглянула в прихожую. В ванной комнате горел тусклый свет, дверь была приоткрыта. Мужчина, опираясь о края раковины, стоял над краном, из которого тонкой струйкой текла вода. Куртку он сбросил. Теперь Анна видела широкую атлетическую спину, а закатанные по локоть рукава рубахи обнажали сильные натруженные руки. Длинные черные волосы лежали на плечах.
Он умылся и осторожно приложил к лицу полотенце. В зеркале, криво висевшем над раковиной, Анна заметила проступившие на ткани красные пятна.
— Как мне вам помочь? — робко спросила она.
— Не стоит беспокоиться, — он обернулся. — На мне быстро заживает.
Смуглое сухое лицо с жесткими обрезами скул, глубокие проницательные глаза под черными густыми бровями, прямой ровный нос и крепкий «волевой» подбородок — ошибки быть не могло.
— Глеб? — Анна попятилась.
Удивление разгладило складки на лбу, синий взгляд напрягся.
— Глеб… — повторила она шепотом.
Он просветлел.
— Анна?.. Вот это да. Анна! — он подался вперед, но почему-то замер. — Погоди-ка, Анастасия Нежданова это…
— Это я! Я! Глеб! — она по девчачьи прижала руки к груди и крутанулась на каблуках. — Чудо! Просто чудо, что ты нашелся!
И Анна кинулась ему на шею. В ее объятиях парень вздрогнул. Она вспомнила о драке и поспешно отстранилась.
— Тебе больно? Ой, извини.
— Чепуха, — он еще раз с ног до головы оглядел девушку. — Тебя не узнать! Какая ты стала… Тома!
Девочка выглянула из кухни.
— Тома, познакомься, это Анна Жулавская.
— Здравствуй, — произнесла девочка с таким видом, будто видит гостью первый раз, и чинно удалилась.
— Что это с ней? — Анна продолжала улыбаться, но в глазах появилось беспокойство.
— Ничего страшного. Тамара немножко осторожничает.
— А кто она?
— Я зову ее сестренкой.
— Как? Она тоже, как ты? Индивид?!
Глеб ощутил слабое дуновение, похожее на «холод». В его памяти Анна представлялась чем-то средним: иногда она излучала «тепло», а иногда — ничего. Он списывал эту двоякость на безжалостное время. И вот настоящая, реальная Анна перед ним, как на ладони. Но «тепла» он больше не видел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
