в поверхность воды, не встретив ни малейшего сопротивления — никаких доспехов на нападавшем не было — вот только у того хлынула кровь изо рта, а на пол вывалились внутренности из вскрытого как у рыбы, брюха.
— Бежим.
Мы ломанулись внутрь дома, миновали две комнаты, входная дверь оказалась заперта и разбираться в замках времени не было. Еще одним телекинетическим тараном я вышиб дверь вместе с половиной стены, выскочил в парадную, замер.
— Давай давай! Дальше, на улицу.
— Да они нас на там как зайцев перестреляют.
— Тут передавят как такараканов.
— Задержи хотя бы на минуту.
— Понял — Хадс спорить не стал и нырнул обратно в пыльную темноту чьей-то квартиры, откуда сразу же послышался треск грозовых разрядов, крики, звуки борьбы и звон мечей, видимо у преследователей было не только воображаемое оружие.
Я же присев на корты в углу сразу за дверью, отхватил еще каплю маны из камня и создал на ладони полуматериальную пригоршню, пока сам не знал чего. Идея была, но воспроизводить эффект, да еще в непосредственной близости от себя было слишком страшно, поэтому я решил воспроизвести то, что этот эффект может произвести.
Кучка ментальной пыли занялась от воображаемой искры и разгорелась, потрескивая и разбрасывая красивые искорки как бенгальский огонь. Черт, не то! Еще одна кучка не пойми чего появляется на ладони и в этот раз сгорает явно быстрее, с объемным снопом искр и кучей вонючего дыма. Третья попытка и в этот раз непонятное вещество сгорает почти мгновенно, оставив после себя горку то ли золы то ли какого-то шлака, и даже с каким-то легким хлопком. Четвертая порция субстанции сгорает мгновенно, с яркой вспышкой и ощутимым жаром, не оставив после себя ничего. Оно.
Спресованная масса воображаемой взрывчатки обрастает железным корпусом, и спусковыми механизмами — я достаточно неплохо представляю себе как они работают — в начале карьеры у меня было несколько фильмов о войне, в те времена это было модно, но никто не хотел строить кучу макетов танков чтобы их сжигать. Нанимали фантазеров. Одна из первых моих работ это фильм про знаменитое танковое сражение, почти двухсотлетней давности…
Здоровенная мина занимает свое место у двери, рядом с ней падает еще одна такая же, а я пытаюсь снова зачерпнуть пригоршню маны. С легкой синей вспышкой и стеклянным звоном камень разваливается пополам, но я знаю что в каждой из половин энергия есть. Пытаюсь зачерпнуть из той что покрупнее и она снова раскалывается надвое.
— Да разделить ложе с твоей матерью! — я ссыпаю осколки камней в карман, оставив на ладони самый мелкий кусок, зажимаю его в кулаке, понимая что от него не останется ничего, и вытягиваю все, что в нем есть за один раз.
— То же самое что и там просто больше, то же самое что и там просто больше, то же самое что и там просто больше… В голове еще крутятся обрывки мыслей о фугасности и бризантности, какие-то термины из старой жизни, а в углу парадной начинают проскакивать призрачные контуры чего-то похожего на здоровенную вытянутую бочку, или скорее амфору в человеческий рост, и когда из двери вылетает окровавленный, помятый и местами оборванный Хадс, передо мной уже стоит, небрежно приваленная к стене, здоровенная авиабомба.
— Что за…
Я вспомнил как Дезмонд демонстрировал что будет делать, доведись ему защищать дом. Проем в двери перекрыла стальная плита поперек которой легли несколько балок, намертво врастая в стены.
— Надолго не задержит
— Надолго и не надо. Бежим!
Я толкнул Хадса к выходу из подъезда, и подхватив какую-то доску видимо оставшуюся тут от выбитой двери, уложил ее поперек мины, увеличивая шанс что на нее наступят и бросился следом. Стальная плита нужна не столько чтобы задержать, сколько чтобы сконцентрировать противников в одном месте, пусть все соберутся поближе, отряда было два, я точно помнил, надо дать время второму отряду, нагнать первый.
— Помни о мине, помни о бомбе, помни о мине помни о бомбе, помниоминепомниобомбе.
Я вылетел на улицу, схватил за рукав замершего Хадса и потащил подальше от дома, отбежав метров на десять понял что не успеваем, остановился, выхватил из кармана осколок камня, сжал его в кулаке разом высасывая все что там было и превращая его в сверкающую пыль.
Вспомнил про воображаемый таран которым ломал стены, и теперь точно такой же, невидимый и нематериальный но от этого не менее действенный, огромный воображаемый но уже не таран а топор, сформировался чтобы с силой рухнуть на землю ломая брусчатку и оставляя треугольную зарубку глубиной в метр, не менее чем в полметра шириной и длиной метра в четыре, нехилый такой воображаемый топор получился. Дернул Хадса, затягивая его вслед за собой в окоп, запустил руку в карман, выхватывая последний кусочек камня, и попытался накрыть наше убежище толстой бетонной плитой…
Грохнуло. Тряхнуло. По ушам ударило так, словно голова угодила между кузнечным молотом и наковальней. Недооформленную воображаемую плиту снесло к чертовой матери, окоп сомкнулся, обрисовав вокруг нас полусферу, очерченную едва заметным сиянием силового щита, не будь его, нас бы тут просто раздавило. Над головой пронеслась масса камней, стекла, перемолотого мяса, в окоп сквозь прореху в треснутом щите, влетела половина расколотой раковины, а кусок огромного зеркала, влетевший вслед за ней, вонзился в земляную стену окопа едва не содрав с меня скальп. Огрызки силового щита кое-как держались, отклоняя основные потоки огня и спрессованного до каменной плотности воздуха, но я видел что магический барьер распадается буквально на глазах… а потом все прекратилось. Остался только звон в опустевшей голове.
Хадс лежал на земле накрыв голову и зажав уши руками, я до крови вогнал в ладонь ногти, сжимая остатки камня маны в одной руке и каким-то чудом так и не потерянную трость в другой, и когда все кончилось, даже не сразу сумел разжать кулак, чтобы высыпать сверкающую синим пыль в которую превратился камень силы.
— Кажется все… — пробормотал я, и не услышал своего голоса, поднял голову, успел заметить как исчезают последние огрызки силового щита, и в этот момент сверху в наш окоп, прямо на меня, свалился один из нападавших.
Я подставил руку под короткий нож, надеясь что толстая кожа плаща убережёт от пореза, и ударил противника головой в лицо. Из разбитого носа хлынула кровь, заливая мне глаза, я кое как в тесном окопе сумел отпихнуть от себя нападавшего, и отталкиваясь ногами отползти на спине на метр — другой. Происходящее без звукового сопровождения казалось каким-то
