И я начал, не спеша, рассказывать ей свою историю. По ходу повествования с девочки слетела маска, и она удивлённо смотрела на меня своими серыми глазами.
— Но это же бред, я не могу поверить в это! — возмутилась она, когда я закончил. — Ты пересказываешь мне сюжет какой-то глупой фантастической книжки и надеешься, что я поверю на слово? Зачем тебе это?
Я устало вздохнул и вытянул перед собой руку, пуская по пальцам электричество.
— А это? Разве не похоже на «сюжет глупой фантастической книжки»?
— Уверена, это можно объяснить наукой, — возразила она. — Какой-то трюк или технология.
— Ладно, тогда пойдём другим путём, — согласился я. — Давай ты сейчас временно абстрагируешься и предположишь, что всё, что я сказал — это правда. Просто прими это как аксиому до конца нашего разговора, а потом уже сама решишь во что верить, договорились?
Инна неуверенно кивнула, пытаясь вернуть себе равнодушный вид.
— Помнишь нашу прошлую беседу, когда ты сравнила меня с хищником? Признаться, интересная метафора. Я хочу, чтобы ты попыталась сформулировать, что именно отличает такого человека от обывателя.
— Ну хорошо… — задумалась она. — Хищник не видит в других людях равных, он воспринимает их только как своих жертв. Ему чужда жалость и сострадание, его волнуют только свои цели.
— Верно. Но что позволяет ему так себя позиционировать?
— Не знаю… — на этот раз Инна замолчала на пол минуты. — Быть может то, что он сильнее?
— Отлично, я не ошибся в тебе. Всё что ты сказала — это правда, но теперь позволь мне добавить некоторые уточнения.
В первую очередь, нужно пояснить — что такое сила. Это очень многогранное понятие, состоящее из совокупности способностей. Но все эти способности объединяет одно: они могут быть использованы в качестве преимущества над другими особями.
Сила может быть разной. Например, помимо простой физической силы, есть сила воли, без которой грубую силу успешно применить не получится. Без неё не получиться и противостоять другому хищнику, не уступающему тебе в физической мощи.
Знания и понимание — тоже, безусловно, сила, но и тяжёлая ноша, которая давит на твою психику, отдаляя тебя от других людей. Тяжело, будучи обременённым таким грузом, продолжать радоваться простым вещам.
Мне удалось полностью завладеть её вниманием. Девочка смотрела на меня, широко открыв глаза, и, казалось, даже затаив дыхание.
Я достал из кармана пачку сигарилл с кофейным ароматом, придвинул пепельницу и закурил, давая ей время подумать, затем продолжил:
— Ты правильно подметила и то, что у хищника всегда есть чётко определённая цель. Он не впадает в безрассудство, подобно бешеной псине, а охотиться только чтобы приблизить осуществление поставленных задач.
Вот мы и, наконец, подошли к ключевому моменту, отличающему такого человека от общей массы. Чтобы стать хищником и добиться своей цели, Инна, он всегда должен заплатить высокую цену, пожертвовать частью себя. Ты понимаешь о чём я сейчас говорю?
— Нет… — она растерянно посмотрела мне в глаза, от былой снежной королевы не осталось и следа.
— Тогда позволь, я попробую объяснить на собственном примере. Моя жертва — это утрата человечности. Тяжелей всего мне было именно пойти на убийство.
— В это очень сложно поверить, Икс, — вмешалась в разговор Шей, до этого сидевшая молча. — Особенно после того, как я видела насколько равнодушно и жестоко ты расправляешься с людьми.
Я смотрел на неё несколько секунд, затем грустно улыбнулся и ответил:
— Знаешь, Шей, сейчас я ещё раз понял, что очень рад твоему появлению в моей жизни. Мне кажется, что порой, через задаваемые тобой вопросы, у меня получается лучше разобраться в себе.
Благодарно кивнув удивлённой таким откровением египтянке, повернулся к Инне.
— Ну что? Подходит такое поведение злобному авторитарному лидеру, которым ты, наверное, меня считаешь? Смотри, только что прямо у тебя на глазах попытались оспорить мой авторитет, усомнившись в моих словах. Почему же я не злюсь? — я хмыкнул. — Время сбрасывать маски, Инна. Я прислушиваюсь к словам Шей, потому что за недолгое время нашего знакомства она успела стать для меня своей. С ней я стараюсь оставаться честным. И я надеюсь, что в будущем между нами тоже возникнут такие отношения. Но давай вернёмся к теме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На самом деле, даже я, будучи закоренелым мизантропом, понимаю то, что вообще-то человеческим особям не свойственно убивать друг друга в нормальных условиях.
Думаю, это вполне себе общеизвестный факт. Но, если ты ещё не устала от моих длинных и нудных философских рассуждений, я могу заострить на этом внимание и разобрать этот вопрос поподробнее. Что выбираешь?
— Я понимаю о чём ты, но хотела бы послушать пояснения, — она смущённо отвела взгляд. — Если честно, то мне очень интересно тебя слушать, не буду скрывать, раз уж мы тут «сбрасываем маски».
И этим Инна ещё раз подтвердила мои представления о её характере. Ещё при первой встрече, по тем вопросам, которые она задавала в ходе подготовки к операции по подсадке эссенции, я заметил, что девочка отличается ярко выраженным любопытством. Очень полезная черта. Тем более, что у неё она проявлялась в точно такой же форме, как и у меня: стоит только услышать информацию, как-то резонирующую с моими мыслями и способную расширить и дополнить картину мира, я с энтузиазмом вцепляюсь в неё.
— Тогда я кратко перескажу тебе одну теорию о внутривидовой агрессии, которую нахожу весьма близкой к истине, — я поднялся с кресла и принялся неспешно прохаживаться по помещению. — В природе социальные животные, к коим относимся и мы, с этим сложно спорить, вообще-то очень редко убивают себе подобных, это происходит чаще всего по случайности.
Обычно же, конфликт за территорию, самку или положение в иерархии заканчивается демонстрацией проигравшей стороной определённых стандартных поз покорности. Например, поверженный волк поджимает хвост и заваливается на спину, прямо как щенок, демонстрируя свою беспомощность перед победителем, после чего тот, в свою очередь, прекращает его атаковать.
С людьми же эволюция сыграла злую шутку. Очевидно, что наши тела изначально не обладают опасным оружием. У нас нет ни рогов, ни огромных клыков или когтей, вследствие чего таких сильных инстинктивных триггеров, останавливающих внутривидовую агрессию, как у других животных, у нас не сформировалось.
Однако, оружие у нас всё-таки появилось… И оно оказалось таким мощным по своему влиянию, что за столь короткий срок, в ходе естественной эволюции, банально не хватило времени, чтобы развить сдерживающие механизмы. Догадываешься, о чём я?
— Разум? — Инна следила за моими перемещениями, словно за покачиванием маятника.
Я удовлетворённо кивнул и продолжил:
— Именно способность видеть события в долгосрочной перспективе стала оружием, причём куда более страшным, чем когти или зубы, да и вообще любая физическая сила.
Разум позволил слабому человеку взять в руки дубину и стать сильным, что в итоге ознаменовало начало развития технологии как таковой. Затем с течением времени стало понятно, что сознание позволяет нам брать верх над инстинктами в некоторых случаях.
Объём опыта, необходимого индивиду для выживания, возрос так сильно, что перестал умещаться в рамки передающихся генетически паттернов поведения. Увеличилось влияние таких факторов, как научение и воспитание, наметилась тенденция на продление срока взросления.
И их значимость растёт по экспоненте, что очень хорошо прослеживается в нашем обществе. Ещё каких-то жалких несколько веков назад, что для эволюции — не более, чем пшик, человек считался взрослым уже в двенадцать-четырнадцать лет, а что мы видим сейчас? Совершеннолетие наступает в большинстве стран в восемнадцать, а в более развитых — даже в двадцать один.
И несмотря на всё вышесказанное, обществу всё же удалось частично решить эту проблему, ведь мы всё ещё не поубивали друг друга. Уверен, ты понимаешь как.
