— Ой, да хватит! Заткнись, Белла. Можешь родить своему кровопийце эту тварь, но меня не обманешь. Ты прекрасно знаешь, что тебя ждет смерть.
Она смерила меня злым взглядом.
— Не знаю Хотя и волнуюсь, конечно.
— Волнуется она! — процедил я.
Тут Белла охнула и схватилась за живот. Моя ярость сразу исчезла, будто свет выключили.
— Все хорошо, — задыхаясь, выдавила Белла. — Не бойся.
Я ее не слышал; она случайно стянула футболку на бок, и я в ужасе уставился на ее живот. Он словно был покрыт огромными кляксами темно-фиолетовых чернил. Белла увидела мой взгляд и тут же прикрыла живот футболкой.
— Просто он очень сильный! — воскликнула она.
Кляксы были синяками.
Я чуть не подавился, вспомнив слова Эдварда о том, что оно причиняет ей боль. От ужаса я сам немного спятил.
— Белла.
Она услышала перемену в моем голосе и подняла на меня смущенный взгляд.
— Белла, не делай этого.
— Джейк…
— Послушай меня. Не надо перебивать, хорошо? Просто выслушай. А что если?..
— Что?
— Что если не зацикливаться на этом? Что если ты послушаешься Карлайла и выживешь?
— Я не…
— Я еще не договорил. Допустим, ты выживешь. Тогда можно начать все сначала. Тут не получилось, так попробуй еще разок!
Белла нахмурилась и потрогала место соединения моих бровей. Несколько секунд она разглаживала мой лоб, о чем-то думая.
— Не понимаю… Что значит «попробуешь еще разок»? Любой ребенок от…
— Да, — перебил ее я. — Любой ребенок от него будет таким же.
На ее уставшем лице еще сильнее проступила растерянность.
— Что?
Ответить я был не в силах. Какой в этом толк? Я никогда не смогу спасти ее от самой себя. И никогда не мог.
Белла заморгала — видимо, все поняла.
— О… Ты что, Джейкоб? Думаешь, я убью этого ребенка и заменю обычным? Искусственное осеменение? — Она не на шутку разозлилась. — А зачем мне ребенок от чужого человека? По-твоему, нет никакой разницы? Любой сойдет?
— Я не чужого имел в виду, — пробормотал я.
Белла наклонилась ближе.
— Что ты хочешь сказать?
— Неважно, Белла.
Она подозрительно нахмурилась.
— Это он попросил тебя об этом?
Я помедлил, удивившись ее сообразительности.
— Нет.
— Конечно, он!
— Нет, правда. Ничего про искусственное осеменение он не говорил.
Ее лицо разгладилось, она утомленно откинулась на подушки и, не глядя на меня, промолвила:
— Ради меня он готов на все, а я причиняю ему такую боль… Но о чем он думал? Что я променяю этого малыша… — Белла погладила живот. — …на чужого… — Последние слова я не разобрал, а потом она умолкла. У нее в глазах стояли слезы.
— Необязательно причинять ему боль, — шепнул я. От этих слов у меня во рту жгло, как от яда, однако я понимал, что так мне, возможно, удастся ее спасти. Хотя шансы все равно тысяча к одному. — Ты можешь его осчастливить, Белла. По-моему, он в самом деле сходит с ума. Честное слово.
Она будто и не слушала меня, только покусывала губу и гладила свой побитый живот. Так продолжалось несколько минут. Интересно, Каллены далеко? Слышат ли они мои жалкие попытки образумить Беллу?
— Не от чужого, говоришь? — пробормотала Белла. Я вздрогнул. — Что именно тебе сказал Эдвард?
— Ничего. Он надеялся, что ты меня выслушаешь.
— Не об этом. О втором ребенке.
Она испытующе посмотрела мне в глаза, и я понял, что сболтнул лишнее.
— Ничего.
Белла чуть приоткрыла рот.
— Вот это да…
Несколько секунд она молчала. Я снова уставился на свои ноги, не решаясь смотреть ей в глаза.
— Он действительно готов навсе, да? — прошептала она.
— Говорю тебе, он с ума сходит. По-настоящему, Беллз.
— Странно, что ты сразу его не сдал. Не захотел ему насолить.
Я поднял голову и увидел на ее лице улыбку.
— Очень хотелось, — ответил я и тоже попытался улыбнуться, но только скривил губы.
Белла поняла, что я предлагаю, и, разумеется, даже думать об этом не хотела. Я знал, что она не согласится, однако все равно чувствовал себя уязвленным.
— Ты тоже готов ради меня на что угодно, да? — прошептала она. — Я в самом деле не понимаю, почему вы так убиваетесь. Я ни одного из вас не заслуживаю.
— Только это ничего не меняет, верно?
— На сей раз нет… — вздохнула Белла. — Ох, как бы мне хотелось объяснить все так, чтобы ты понял. Я не могу причинить ему боль, — она указала на свой живот, — так же как не могу взять пистолет и пристрелить тебя. Или Эдварда. Я его люблю.
— Почему ты всегда любишь не тех, кого надо, Белла?
— Неправда, Джейкоб.
Я проглотил комок, застрявший в горле, чтобы мой голос звучал как можно тверже.
— Правда, уж поверь.
Я начал подниматься.
— Куда ты?
— Здесь от меня никакой пользы.
Она умоляюще протянула руку.
— Не уходи!
Я почувствовал непреодолимую зависимость от Беллы, желание остаться рядом с ней.
— Мне тут не место. Я должен вернуться.
— Зачем ты приходил? — спросила она.
— Хотел убедиться, что ты жива. Я подумал, Каллены обманули Чарли.
По ее лицу было не понятно, верит она мне или нет.
— Ты еще придешь? До того как…
— Я не хочу сидеть тут и смотреть, как ты умираешь.
Белла поморщилась.
— Ты прав, прав. Лучше уходи.
Я шагнул к двери.
— Пока, — шепнула она мне вслед. — Люблю тебя, Джейк.
Я чуть было не вернулся. Чуть не упал на колени и не принялся умолять. Но я знал, что должен уйти от Беллы и пережить ломку, иначе она меня убьет — так же, как Эдварда.
— Ну-ну, — пробормотал я, уходя.
Никаких вампиров поблизости не было. Я не глядя прошел мимо своего мотоцикла, одиноко стоявшего посреди лужайки, — надо было торопиться. Отец, наверное, в ужасе, да и Сэм тоже. Что подумала стая, не услышав моего перевоплощения? Что Каллены застали меня врасплох? Я разделся, не думая о возможных свидетелях, и побежал, на ходу превращаясь в волка.
Они меня поджидали. Конечно, а как иначе?
— Джейкоб! Джейк! — облегченно воскликнули восемь голосов.
— Беги домой, — приказал голос альфы. Сэм был в бешенстве.
Я почувствовал, как исчез Пол, спеша сообщить Билли и Рейчел радостную весть: я не достался на ужин вампирам. Ему даже не хватило терпения выслушать мою историю.
Не было нужды объяснять стае, что я бегу домой: они сами видели, как мимо меня проносится лес. Говорить, что я схожу с ума, тоже было необязательно; все они чувствовали мое безумие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
