***
Ночные улицы Портленда, приятное послевкусие ужина, и я ловлю себя на мысли, что не свожу глаз с лица Фокса. Что ты творишь Эш, кричит рассудок неистовым ревом?!
— Что за взгляд Эш? — не отвлекаясь от дороги спрашивает он
— Смотри вперед и заткнись! — мне хочется убить себя на месте. Что я делаю?!
— Вспомнила поездку к моим родителям? — продолжает Остин — Нам было хорошо, надо это признать.
— Останови машину.
— Через две минуты.
— Немедленно!
Фокс жмет на газ и тачка, тормозит у входа в дом Эйдена. Я не дожидаюсь, пока мне откроют дверь. Ветерок приводит меня в чувство.
— Почему мы не можем поговорить о нас? — цепляет меня Остин, и обхватывает за талию. Я истерично смеюсь, хотя со стороны, может показаться, что мне и правда, весело.
— Нас нет, и не было.
— А как же, та ночь?
— Ни-че-го не-бы-ло. — произношу по слогам
— Не было? Хочешь, напомню? — нагибается и, облизывая каждое слово, вгоняет меня в ступор. Потом целует в щеку.
— Спокойной ночи. — освобождаюсь и цокая каблуками, вхожу в парадную. Узкая юбка, снова не дает мне ускорить шаг. Справившись с неудобством, поднимаюсь на этаж и открываю дверь. Первое что вижу, а вернее кого, Эйдена. Парень отходит от окна, и я почти уверена, о чем он хочет спросить.
— Привет… — опускаю глаза, прижавшись к прохладной дверной глади. — Извини, что задержалась и не отвечала на звонки.
ГЛАВА 37. ЭЙДЕН
Привет! Привет, твою мать! Она уставилась в пол, надев на лицо сожалеющую маску. Я сжимаю кулаки. Она до полуночи была в обществе Фокса? Ревность просто затмевает мой рассудок. Я отрываюсь от подоконника и стремительно подхожу ближе к Эштон. Совсем не обращаю внимания на боль, что отдается в ребрах при каждом моем шаге.
— Почему тебя привез Фокс? Смотри на меня, черт возьми! Я должен видеть твои глаза!
Эштон спокойно поднимает голову и произносит:
— Он всего лишь подвез меня до больницы. А потом…
Её речь внезапно обрывается, и ресницы начинают порхать, как бабочки.
— Что потом, Эш? — я упираю руки в бока и пытаюсь поймать ее взгляд. — Где вы были несколько часов? Отвечай!
Я подхожу почти вплотную и чувствую лёгкий запах алкоголя.
— Ты разговариваешь так, будто я сделала что-то страшное! — упирается в меня руками — Всего лишь посидели в одном ресторане и все!
— В ресторане? — провожу ладонью по лицу. — Конечно, я же не могу себе позволить отвести тебя в ресторан, а ты, за два дня нахождения в моей убогой квартире, уже соскучилась по жизни богатенькой девочки?
Делаю пару шагов назад. Чувствую, что меня несёт, но я не могу остановить волну ревности, которая накрывает меня с головой.
— Что? Видимо, по голове тебе все же досталось не плохо! — она снимает туфли и, как ни в чем не бывало, добавляет — Если бы я хотела, уже давно была бы с Фоксом, и он не припоминал бы мне при каждом удобном случае про тот вечер у его родителей!
Шокированная собственными словами, замирает на месте.
— Поэтому он так мило с тобой прощался пару минут назад? Ты решила дать ему ещё один шанс? — наблюдаю за тем, как глаза Эштон начинают бегать в поисках ответа. — Между вами что-то было сегодня?
Я слышу свой вопрос, но так боюсь услышать на него ответ.
— Сегодня? Нет! — слишком быстро выпаливает она и проходит к холодильнику. Пить захотела? Ну-ну.
— Что это значит, Эштон? — я настигаю ее на кухне и разворачиваю к себе лицом, хватая за руку, чуть повыше локтя. — Ты же говорила, что он не трахал тебя?
Бл@ть, от одного этого слова у меня темнеет в глазах от ненависти к этому холеному козлу!
— Тебя только это волнует?! Кто, кого и где? Иди к черту, Эйден! — одергивает руку и резко разворачивается ко мне спиной. — А если, как ты говоришь, он трахал меня? Какая теперь разница? А?!
Я закрываю глаза и пытаюсь успокоиться, но это, ни хрена не помогает. Мысль о её стонах под Фоксом творит с моим разумом страшные вещи. Эштон делает несколько глотков воды из бутылки, которую она только что достала из холодильника.
— Какая разница?
Я не помню, как оказываюсь вплотную к девушки, и бутылка летит к черту. Эштон смотрит на меня испуганными глазами. Ее синяя блузка залита водой на груди. Она вжимается в дверцу холодильника, моя ладонь припечатывается в нескольких дюймах от ее лица. Несколько магнитов Авы падают с грохотом на пол.
— Ты теперь моя, запомни это! цежу у ее губ.
— Твоя? И с каких пор, Эйден? — дрожащим голосом спрашивает Эштон — Я могу в любой момент уйти! Тебе нет дела до меня, а лишь до того, с кем я спала! Фокс, в отличие от тебя, знает, чего хочет!
Набирается сил и отпихивает меня от себя.
Фокс! Фокс! Фокс! Ее последние слова действую на меня, как красная тряпка на быка.
— Поверь мне, и я знаю, чего хочу! — с усмешкой произношу я, и слышу вскрик Эштон, когда все пуговицы на её блузке летят к черту от одного движения моей руки. — Сейчас я хочу трахнуть тебя так, чтобы ты забыла и Фримана, и Фокса, твою мать!
Эштон извивается и выбегает на середину комнаты. У неё в руках оказывается ваза с живыми цветами.
— Ты не сделаешь этого! Слышишь!
Я делаю всего лишь шаг, и над моей головой пролетает ваза, содержимое которой выливается прямо на меня. Вытираю ладонью воду с лица. Перевожу взгляд на Эштон. Она тяжело дышит, отчего её грудь резко приподнимается и опадает, дразня меня из чашек черного лифчика.
— Ты думаешь, меня это остановит?
Девушка пятится назад, я, не спеша, наступаю. Следом в мою сторону сыпятся ругательства и гребаные подушки Авы.
— Не смей подходить ко мне!
Ловко перескакивает, через диван, но юбка не даёт ей сделать быстрый шаг и Эштон заваливается на пол. Я в доли секунды оказываюсь сверху на ней, преодолевая преграду в виде дивана. Перехватываю ее руки за запястья и пригвождаю их к полу, удерживая своей левой рукой. Девушка извивается, лёжа подо мной.
— Шшш, детка! — шепчу я и правой рукой задираю ее юбку до талии. Треск ткани ее трусиков заставляет Эштон громко ахнуть.
— Придурок! Сволочь! Отпусти меня!
Голос срывается на крик отчаяния. Каким-то образом, она умудряется всадить мне коленом в ребро. Не теряя короткого момента свободы, несётся на кухню. Где, схватив кастрюлю, готовится к нападению. Взъерошенные волосы, спадают на её лицо.
Я пару секунд пытаюсь восстановить дыхание после её удара. Чёртовы ребра снова напоминают о себе, но адреналин и желание оказаться внутри неё действуют лучше обезболивающего.
Я возвращаюсь к атаке, тяжёлая кастрюля пролетает мимо моей головы. Пока Эштон глазами пытается ещё что-то найти на кухне для своей обороны, я в одном прыжке оказываюсь возле неё и она снова лежит на полу подо мной, тяжело дыша. Черт, я хочу видеть её грудь. Нашариваю рукой на столешнице нож для масла.
— А сейчас лучше полежи смирно!
После этих слов разрезаю ткань лифчика, которая соединяет две чашечки. Через секунду моему взору предстает умопомрачительная картина: ее обнаженная грудь и розовые соски. Она сучит ногами, отчего я завожусь ещё сильнее.
— Эйден, пожалуйста… — глаза Эштон расширяются, улавливая мой настрой — прошу… не надо…
Я расстегиваю ширинку на своих джинсах, не обращая внимания на её протесты. Эштон переводит взгляд на мой стояк и замирает подо мной. Её глаза наполняются слезами.
— Нет… я… я… же люблю тебя… ты не можешь так поступить…
Весь поток слез, растекается по её щекам, а губы дрожат и больше не могут произнести ни слова. Я замираю. Сердце пропускает удар. Твою мать, что я натворил? Глаза Эштон заставляют меня, наконец, опомниться.
— Детка… — начинаю я и замолкаю. — Прости меня. — Губами собираю ее слезы с лица. — Прости. Я люблю тебя. Прости, прости. — повторяю, как заведённый.
— Ты дурак, Эйден. Мне никто не нужен, кроме тебя… — прикрывает глаза, и пытается запахнуть блузку. Но пальцы, её не слушаются и та снова распадается. — Я люблю тебя, люблю, люблю… а ты… ты, тебе все равно.
