Мы рассмеялись и чокнулись…
А дома меня ждал ещё один сюрприз. Отец сидел в гостиной и, стоило мне переступить порог, похлопал по дивану рядом с собой.
Я только простилась с Зацепиным, договорившись встретиться через пару часов и вместе съездить в питомник, и мои губы всё ещё пылали. Надеюсь, когда-нибудь я перестану смущаться.
— Что-то случилось? — спросила осторожно, снимая на ходу пальто. Села, устроила рюкзак на коленях и посмотрела на отца.
— У меня к тебе деловое предложение, — усмехнулся он и внезапно притянул меня, обнимая.
— Какое? — ещё больше напряглась я, но зря…
— Я куплю у тебя питомник и подарю его тебе. А ты вернёшь деньги Зацепину. Так будет правильно. Я должен был сделать так с самого начала.
— Зацепин будет против, — неуверенно произнесла я.
— Я поговорю с ним, думаю, поймёт, — уверенно произнес папа. — Иван умный парень, должен понять, как это важно для меня и тебя. А он и так уже помог, вовремя выкупил питомник и спас животных. Сделал тебя счастливой, я же вижу, как ты светишься. Давно тебя такой не видел… — признался он и шумно сглотнул.
— Я люблю тебя, — призналась, едва сдерживая слёзы.
Вот теперь точно всё будет хорошо. Теперь я по-настоящему счастлива и приложу все усилия, чтобы это счастье не разрушить. Я буду усиленно стараться и учиться, чтобы однажды стать настоящей невестой Зацепина.
Достойной…
Глава сорок седьмая
о внезапных, но самых верных решениях
Иван
Мне настолько не хотелось расставаться с Кирой, что я решил попросить водителя забрать меня буквально с улицы, где она живет, а ее убедил меня туда отвезти.
— Неужели ты готова заставить меня идти пешком за твоей машиной? — спросил я, когда Кира, краснея, назвала это глупостью.
— Зацепин, ты неисправим! — возмутилась она, закатывая глаза, а я гордо согласился и потребовал поцелуй в щеку, ткнув в нее пальцем. — Не буду я целовать твою бороду, — надулась она, словно сердитый ёжик.
— Ах так! — весело воскликнул я и поцеловал нахалку в губы, прижимая к себе.
Целоваться прямо в университете для меня неслыханная наглость, во-первых, потому, что журналиста, который скрывается за углом, никто не отменял, во-вторых, потому, что я всегда считал, что мои отношения — это мое личное дело, и никогда не понимал, зачем их выставлять напоказ, но с Кирой всё не так. Всё иначе. Мне просто хотелось ее целовать. Всё время, много, долго. И я делал это, не замечая мир вокруг, не замечая окружающих.
Я даже до сих пор не верю, что все так легко решилось. Просто увидел ее и поцеловал. Даже не объяснился и не извинился, хотя есть в чем, но это как-то неловко, да и я не умею о таком говорить, не деловое это дело прощение просить, но важное. Ничего, рано или поздно я все ей расскажу, а пока лучше просто целовать и просить отвезти, ну или перехватить инициативу…
— Может, я поведу? — спросил я. — Права у меня с собой и мне будет приятно покатать тебя.
— На моей машине? — с легкой издевкой спросила Кира.
— Ой, ну что ты опять придираешься! — возмутился я, не переставая улыбаться, но она потянулась ко мне, обняла и все же поцеловала в щеку, протянув ключи от машины.
Так я и отвез Киру домой, а потом долго целовал и только потом вернул ей машину. Таким счастливым я еще не был, но стоило мне сесть в машину с водителем, как мне внезапно позвонил Рогозин, заставив хмуриться.
Я даже испугался. Что могло случиться?
— Да, Константин Игоревич, — тут же ответил я.
— Нам нужно поговорить, — строго сказал он.
Не согласиться с этим я не могу.
— Да, конечно. Действительно нужно, но может быть лично?
Говорить по телефону при всей путанице, что уже случилась, было как-то неразумно. Стоит объясниться, в первую очередь, именно с ним, если я действительно хочу быть с его дочерью.
— Можно и лично, — согласился Рогозин.
— Если вы сейчас дома, я могу подъехать, — произнёс я, махнув рукой водителю, чтобы тот притормозил. — Я сейчас недалеко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А ты знаешь, где мы живем? — удивился мужчина. — Это едва ли есть в открытых источниках.
— Знаю, но это тоже стоит обсудить, — ответил я.
— Приезжай, — коротко согласился Рогозин и сбросил вызов.
Водитель вопросительно на меня посмотрел, а я попросил развернуться, лихорадочно соображая, как и что говорить, если даже отец не дал мне совета, просто сказал, что примет перемирие с Рогозиным, если с ним договорюсь я.
— По-хорошему, это ты все усложнил, вот и исправляй теперь, — сказал отец беззлобно и даже улыбнулся.
С моим выбором он согласился, дескать, если действительно любишь, никто не будет стоять на пути, но уладить отношения придется самому, и даже признал, что сделка с Рогозиным ему выгодна. Ещё бы…
— Идти на примирение с ним я готов и за резкость извинюсь, — сказал он, — но только после тебя.
Это все было справедливо, поэтому я просто приехал к моей нахалке домой.
— Ваня? Что случилось? — почти испуганно спросила Кира, когда меня пустили в дом после обыска.
— Все хорошо. Я к твоему отцу. У нас с ним серьезный разговор.
Под строгим взглядом Рагозина я поцеловал Киру. Мужчина кашлянул в кулак, явно растерявшись.
— Идемте, Иван, — произнёс он, но я все же не спешил.
— Кире тоже стоит пойти с нами, потому что мне есть, что вам сказать, и ей есть, что узнать.
Мужчина со мной не спорил, но раз так, решил говорить со мной не в кабинете, а в гостиной. Мы с Кирой сели на один диван рядом, и она осторожно взяла меня за руку, буквально прикоснулась ко мне пальцами, а я крепко сжал ее руку и посмотрел на ее отца.
— На самом деле, я вас тут всех обманул с самого начала, — признался я. — Когда отец рассказал мне о сделке и возможности брака между мной и Кирой, я решил, что никакого брака не будет, потому что ваша дочь не в моем вкусе. Я-то знал, что она все работы покупает, у меня же и покупает. Сама ничего не делает и, мне казалось, учиться не хочет. Наплевательски ко всему относится. Только деньги на ветер спускать может…
Рогозин нахмурился, но промолчал, а Кира на меня посмотрела с интересом и недоумением, но руку вырывать не стала.
— Я воспользовался тем, что она не заплатила мне за последнюю работу и разыграл целый спектакль, будто Ботаник, ну наш спец в универе по выполнению работ за других, взял и перепродал Зацепину долг Киры, и теперь она должна его отработать. То есть просто написал ей об этом сообщение и стал делать все, чтобы она меня просто возненавидела. Думал, выбешу ее и никакой свадьбы не будет, никогда, она же меня не просто так в фонтан толкнула, хотя это было жестоко.
Я посмотрел на Киру скорее весело, чем обиженно, а она виновато опустила глаза.
— Прости.
— Давно уже, не извиняйся, — произнёс я, погладив ее осторожно по руке. — Я просто был уже простуженный, был бы здоров, наверно, все было бы не так, но вышло, что вышло. Только я, уговаривая вас отпустить свою дочь жить у меня, знал, что буду все время ее цеплять и раздражать, но… что-то пошло не так. Она так реагировала, что… в общем, я сам в нее влюбился, а потом она узнала, что я ее обманул, и сбежала, так?
— Да, — тихо призналась она.
Я просто ей улыбнулся и взглянул на Рогозина.
— Я хочу извиниться и за себя, и за горячность моего отца, но я люблю вашу дочь и хочу быть с ней, — произнёс я прямо.
Тот кашлянул в кулак.
— Кира, выйди, пожалуйста.
— Но, папа!
— Кир, — остановил я ее. — Если твой отец хочет поговорить со мной наедине, то так нужно, разве ты ему не доверяешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Доверяю, но…
— Ладно, оставайся, — махнул ей отец и посмотрел на меня. — Речь пойдет о питомнике, так что она имеет право знать.
— А что не так с питомником? — спросил я, хмурясь.
— Я хочу вернуть тебе деньги, — прямо сказал Рогозин. — Это слишком большая сумма, такие вещи неприемлемы…
