К сожалению, их опасения оказались не напрасными. На приеме присутствовали в основном богатые люди старше среднего возраста, они мало представляли себе, кто такие «Битлз», и смотрели на них сверху вниз. «Скажите, а вы — кто из них?» — лениво интересовались они, растягивая слова, тыча в кого — нибудь своим бокалом шампанского и требуя автограф. Одна дамочка даже раздобыла где — то ножницы, намереваясь отрезать для своего родственника прядь волос битла. Устроители приема пытались убедить нас играть по установленным здесь правилам, но Джон посчитал, что это уже слишком. Мы вдвоем покинули мероприятие еще до его окончания, остальные вскоре последовали за нами. Посол с супругой, которые вели себя с нами очень любезно, позже принесли свои извинения, но с тех пор никто из ребят не принимал такого рода приглашений.
Вернувшись в Нью — Йорк, они выступили в Карнеги — холле перед шеститысячной аудиторией. Газеты писали, что билеты на концерт смогли приобрести далеко не все желающие, даже нескольким знаменитым кинозвездам не досталось места. Тот вечер после концерта мы провели в компании известного радиоведущего по имени Мюррей Кей. Это был типичный ушлый представитель шоу — бизнеса — страшный говорун и пробивной, как танк, еще довольно молодой парень, в обтягивающих брюках и ковбойской шляпе. Он брал у ребят интервью еще в аэропорту, а потом каким — то образом прицепился к нам и в итоге предложил прогуляться с ним по ночному городу. Мы отправились в Peppermint Club, знаменитый нью — йоркский ночной клуб, место, где, как считается, зародился танец твист. Вдали от фанатов, мы пили и танцевали всю ночь. Ринго, который всегда был хорошим танцором, почти все это время царил на танцплощадке, а мы за ним с удовольствием наблюдали, хохотали и от души наслаждались жизнью.
Из Нью — Йорка мы совершили перелет в Майами, где «Битлз» должны были во второй раз появиться на шоу Эда Салливана. Разместили нас в отеле «Довиль», где мы очутились примерно в таком же положении, как и в Нью — Йорке. И здесь мы вновь были вынуждены находиться в четырех стенах, не имея возможности выйти прогуляться по городу или позагорать на пляже. Я все же решила спуститься вниз, в вестибюль, где был небольшой бутик. Около отеля было полно дежуривших девиц, немало их болталось и в холле тоже, но я чувствовала себя в полной безопасности, потому что без Джона меня никто не узнавал. Я с огромным удовольствием бродила между рядами вешалок с одеждой после многочасового сидения в номере, но еще больше меня развлек разговор двух дородных дам неопределенного возраста, живших в этом же отеле. На обеих красовались цветастые «бермуды», лица их были наштукатурены тонной косметики, а глаза спрятаны под солнечными очками в массивной оправе, инкрустированной искусственными бриллиантами. Женщины от души прохаживались на счет «Битлз»: «Они просто ужасны, не правда ли? Эти волосы!.. Не знаю, что наша молодежь в них нашла. Они выглядят, как будто сбежали из зоопарка». Меня так и подмывало сказать, что я жена Джона, но я сдержалась и, хихикая, отправилась назад в номер.
Оказалось, что выйти из нашего люкса гораздо проще, чем войти обратно. У меня не было с собой никакой гостевой карточки, и охранник никак не хотел верить тому, что я не очередная фанатка. «Я — миссис Джон Леннон, правда», — пыталась я его убедить. Однако на лице стража порядка отражалось лишь полное неверие: «Да, милочка, сейчас все так говорят. А теперь — исчезни».
После нескольких минут упрашиваний я уже была готова расплакаться, когда вокруг нас собралась группа поклонниц и хором они начали орать на охранника: «Это Синтия, мы видели ее на фотках! Вы что, не слышите ее английский акцент?» Они даже продемонстрировали ему фотографии, где я с Джоном, и охранник в конце концов поверил. Я обещала моим спасительницам автографы всей четверки и ринулась вверх по лестнице.
Мой следующий выход в свет был еще более курьезным. Каждый раз, когда наши машины выдвигались из отеля, их всегда и всюду преследовали пресса и поклонники. Исходя из этого, полиция предложила следующий оригинальный, хотя и довольно безумный план: отель мы покинем через кухню в фургоне для перевозки мяса. Рыдая от смеха, мы охотно согласились и на следующий день выскочили из отеля и залезли в поджидавший нас фургон. Как только железные двери захлопнулись и мы погрузились в кромешную тьму, фургон тронулся. Я, как обычно, замыкала процессию пассажиров, следовавших на посадку, и, войдя в кузов, едва успела освоиться с пространством и не успела ни за что ухватиться. Водитель, наверное, насмотревшись кино про гонки с преследованием, тут же рванул с места в карьер, и меня отбросило назад к дверям. Результатом стала огромная, величиной с куриное яйцо, шишка на моей голове. Досталось не только мне: остальных тоже всю дорогу бросало из стороны в сторону, и, пытаясь удержаться, они судорожно хватались за стены и за огромные крюки для подвешивания мясных туш, заработав при этом порядочное количество ушибов и ссадин. С самого начала мы принялись кричать водителю, но он нас так и не услышал. Когда мы добрались до места, он получил от ребят по полной — самых отборных слов и выражений.
Несмотря на полученные ушибы, поездка того стоила. Нас привезли на роскошную виллу на берегу моря, с собственным бассейном, где нас уже ждали Джордж Мартин и его супруга Джуди[20]. Билла, судя по всему, принадлежала какой — то анонимной знаменитости, и была предоставлена в наше распоряжение как подарок. Я тогда впервые увиделась с Джорджем и Джуди, и они мне сразу же понравились. Джордж был высокого роста, элегантный, вежливый и располагающий к себе мужчина. Он получил классическое музыкальное образование в Гилдхолльской школе музыки и драмы[21] и обучался игре на гобое у мамы Джейн Эшер. Впоследствии он стал музыкальным продюсером и в основном специализировался на классике и оперетте, пока не обнаружил «Битлз». Джуди была очаровательна, воспитана в строгих правилах — ну прямо школьница — отличница с золотым сердцем. Прежде чем стать второй женой Джорджа, она была его секретаршей. Они явно обожали друг друга.
Здесь нам не мешали ни поклонники, ни правила внутреннего распорядка отеля, поэтому мы кутили весь день напролет, купались в бассейне и наслаждались барбекю, которые в огромном количестве готовил для нас дворецкий. Он ужасно походил на члена мафии и не скупился на неодобрительные взгляды в нашу сторону, зато стейки у него получались отменные.
На следующий день у нас состоялась встреча с Мохаммедом Али, чемпионом мира по боксу в тяжелом весе, с которым у ребят была совместная фотосессия. Не знаю, кому в голову пришла идея свести его с «Битлз», но прессы на эту встречу набежало очень много, и все с удовольствием наблюдали их шутливый спарринг и обмен остротами.
Время нашего пребывания в Штатах подходило к концу, и мы уже сами рвались обратно домой. Хотя ребята были рады тому, что здесь у них все прошло очень хорошо, однако двух недель пребывания в осаде внутри отеля и публичных демонстраций, когда в тебя все время тычут пальцем и разглядывают, как какое — то животное в зоопарке, похоже, хватило всем с лихвой. Ребята очень соскучились по своим девушкам и по простым домашним радостям — сэндвичам с ветчиной и нормальному чаю. Никто из них уже не получал особенного удовольствия от своей неслыханной популярности. В Америке это ощущение лишь подтвердилось. Им надоело постоянно сидеть взаперти, не имея возможности пройтись по улицам или забежать в магазин, они устали от того, что к ним все время пристают незнакомые люди, что их постоянно толкают или тащат куда — нибудь, спасая от толп поклонников. В родной Англии у каждого из них хотя бы был свой дом, комфортный и безопасный.
Вернувшись в Лондон, «Битлз» не получили даже возможности перевести дух после турне: их тут же взяли в оборот, начав работу над новым фильмом, A Hard Day's Night. Название фильма и одноименного сингла группы появилось благодаря выражению Ринго, которое он как — то раз употребил, чтобы описать жуткую усталость от постоянных гастролей и концертов. Джону идея создания фильма пришлась по душе. Для него это была еще одна творческая среда, где он мог себя проявить. К тому же ему нравился и сам процесс кинопроизводства. Единственное, чего он не выносил, это необходимость вставать рано утром, чуть ли не на рассвете, и ехать с шофером на съемки. Домой он, как правило, приходил не раньше семи вечера, совершенно без сил. Весь материал отсняли за пару недель. Это был самый удачный в истории полнометражный фильм о поп — группе.
