– Мысли у тебя хорошие, – грустно сказал Рыбаков. – Но, боюсь, преждевременные. Пока у ментов есть планы на задержания и раскрытия, твои идеи останутся невостребованными.
– Да, это проблема...
– А почему ты не опубликуешь статью на эту тему?
– Времени нет писать, – признался юрист. – Я дома только к полуночи появляюсь. Какая статья? Одно желание – выспаться.
– Есть еще выходные.
– Тоже занят...
– Женщины? Шнапс? – язвительно предположил Денис.
– Иногда. Но крайне редко.
– Это ты зря.
– Сам знаю. Но времени действительно нет.
– Можно Гоблина попросить. Он ментов страсть как не любит. Будет только рад посодействовать.
– Гоблин – это кто? – не понял Воробьев.
– Димка Чернов.
– Я не знал, что его так называют... Да, он подойдет. Только, боюсь, что вывод его статейки будет несколько иной, чем я бы сделал.
– А ты поправь, – сказал Рыбаков. – Будешь материал утверждать, вот и внеси коррективы.
– Дулю тебе, а не коррективы! – Воробьев сложил фигуру из трех пальцев. – Мне еще на своих ногах ходить не надоело.
– Гоблин добрый, – протянул Денис.
– Когда касается его текстов, то нет, – отрезал Андрей. – Он моего зама в «Калейдоскопе» чуть с третьего этажа не выбросил. Тот ему чего-то подправил, Чернову не понравилось, ну и понеслось. Димка явился в юротдел, схватил Костю за шиворот и вывесил из окна на улицу. Держал, гад, одной рукой.
– Он может, – хихикнул Рыбаков.
– Костик верещит, тетки из отдела орут, – продолжил юрист, – секретарь тоже орет. Главный редактор прибежал... А Димка Костю трясет и вопит, чтоб тот немедленно отменил свою правку. Костя бы рад что-нибудь ответить, да не может. Галстуком горло передавило. На Чернова охранник дернулся. Димон его в нокаут и отправил. Только главред смог как-то разрядить ситуацию, уговорил твоего Гоблина, пообещал, что с ним советоваться будут насчет исправлений...
– Да, Гоблин – это тебе не Бухарчик, – развеселился Денис.
При упоминании собрата по перу, на пару с которым Андрей создавал детективные романы, юрист немного помрачнел. Второй из «Братьев Питерских» приятельствовал с Русланом Пеньковым и постоянно пытался вставить о нем что-нибудь хорошее в совместные произведения, чем регулярно выводил Воробьева из состояния хрупкого душевного равновесия. Андрей то и дело вымарывал из рукописей многостраничные славословия в адрес питерской демтусовки, но Михаил Бухарчик не успокаивался и все равно уснащал романы ссылками на светло-синего «правозащитника».
– Где, кстати, твой соавтор? – осведомился Рыбаков. – Что-то давненько я о нем не слышал.
– Я тоже! – зло рыкнул Воробьев. – Из-за него последняя повестуха встала! Мои главы готовы, а у него конь не валялся. Миша опять занят. К нам какие-то придурки из Белоруссии явились, оппозиционеры чертовы, так он с ними болтается. Некие Козлевич и Фядуто-Немогай...
– Демократ, однако, – едко констатировал Денис и увидел в конце коридора понурого Ортопеда. За спиной у Грызлова прятался Мизинчик. – Все, Андрюша. Извини, у меня появилось одно неотложное дело...
Юрист кивнул и поплелся в зал, где адвокат Шмуц уже перешел к прямым оскорблениям красной от ярости судьи.
* * *
Резван Пифия заколотил в боковину деревянного корпуса самопальной бомбы последний гвоздь, отряхнул испачканные костной мукой руки и отступил от стола на шаг.
Старовойтов и Песков радостно переглянулись.
– Осталось вставить детонатор, – значительно произнес Григорий.
Пифия погладил обшарпанный баллон с газом.
– Сегодня вечером, – Стульчак мечтательно закатила глаза.
– Как повезем? – спросил Альберт.
– В багажнике, – решительно заявил Старовойтов. – Тут ехать-то всего ничего. Мимо суда, потом направо и мы на месте.
– Выпить бы, – Резван сглотнул и покосился на выставленные в углу три бутылки портвейна «Массандра».
– Потом отметим, – Григорий пресек поползновения электрика. – Давай, вставляй запал...
Пифия шумно хлюпнул носом, но спорить с главарем ячейки не стал.
В проделанное для детонатора отверстие коробочка с порохом не вошла.
– Ну вот! – огорчился Резван. – Опять все переделывать!
– Дай я! – Старовойтов вырвал запал из рук Пифии и попытался затолкать ее внутрь ящика с костной мукой.
Борьба увенчалась частичной победой Григория. Коробочка провалилась в ящик, но треснула и рассыпавшийся порох равномерно распределился по верхней крышке «взрывного» устройства.
– Дьявол! – Старовойтов оценил результаты своего труда.
– Надо досыпать пороха, – предложил Песков.
– Много – не мало, – согласилась Стульчак.
Пифия схватил газетный сверток и вытряс порох в отверстие. Из дырочки в кульке просыпалось немного черного порошка, протянувшегося дорожкой от ящика к краю стола.
– Так нормально, – удовлетворенно выдохнул Григорий. – Ты таймер на какое время поставил?
– На шесть, – Резван вновь посмотрел на бутылки с мутной розовой жидкостью. – У нас почти пять часов осталось...
«Революционеры-монетаристы» задумались. Перед ними в полный рост встала проблема, как скоротать время до подрыва памятника.
– Ладно, – решился Старовойтов. – Один флакон мы можем раскатать. Но один! Остальные – вечером. Под выпуск новостей.
Последователи Халтурина предвкушающе оскалились.
* * *
Со стороны наскакивающий на унылых Ортопеда с Мизинчиком, Рыбаков смотрелся как обнаглевший карликовый пудель, разрывающийся от лая перед мордами двух флегматичных английских бульдогов.
– Я, блин, медали на Монетном дворе закажу! – вопил Денис. – «За идиотизм»! Зачем вы поперлись на эту долбанную крышу?! Господи, ну зачем вы это устроили?! Все же было подготовлено! Мы же с тобой, Миша, в ментовке были! Судья подготовлен, дело модифицировано! А вы?! Что вы натворили?!
Мизинчику стало жарко, он распахнул пальто и явил миру белую плиссированную манишку.
Денис сбился с мысли и замолчал.
– Да мы, блин... – сокрушенно выдал Ортопед. – Мы думали, типа, отобьем...
– Зачем?! – по-новой завелся Рыбаков. – И что потом с Глюком делать?! Белое-черное [58] ему заказывать?! Или в Бразилию [59] его отправлять по багажной квитанции?! Как чучело снежного человека, в ящике с дырками?!
Мизинчик и Ортопед горестно вздохнули.
– Нет, вы все-таки ненормальные, – резюмировал Денис.
Братки опустили глаза.
Рыбаков посмотрел по сторонам. Во дворике, куда он увел для разбирательства Ортопеда и Мизинчика, кроме них троих, никого не было. Только у арки торчал Тулип, наблюдавший за броуновским движением оперов РУБОПиКа.
– Хорошо еще, чо Армагеддонца с собой не взяли, – буркнул Грызлов.
– А что, была и такая мысль? – обреченно спросил Денис.
– Угу...
Армагеддонец, в миру – Василий Могильный, был склонен к проведению масштабных акций с использованием тяжелых видов вооружения. Он трижды делегировался для разборок с зарвавшимися барыгами и все три раза не оставлял камня на камне от их офисов и магазинов. В последнем случае Армагеддонец подогнал к мебельным складам угнанный в области ТО-55 [60] и выжег территорию размером с небольшой город. Коммерсант, который задолжал одному из братков всего двенадцать тысяч долларов, а лишился имущества на шесть миллионов, попал в больницу с инфарктом.
Мизинчик неожиданно хрюкнул и попытался скрыть улыбку.
– Ты чего? – грозно осведомился Рыбаков.
– Да, блин, историю про Армагеддонца вспомнил...
– Про зубы? – оскалился Ортопед.
– Ну...
– Что за история? – Денис поднял брови.
– Как он к своему приятелю-стоматологу приходил, – Мизинчик сморщил нос.
– И что?
– Ну, – Мизинчик переступил с ноги на ногу. – Пришел, блин, дружбана проведать, а того заведующий отделением к себе вызвал. Дружбан Армагеддонца в кабинете оставил, типа, чтоб посидел, подождал... Васька халат белый примерил, шапочку. Скучно ведь, блин. Тут какая-то баба приходит, вся в золоте, и в кресло – бух! «Доктор, – говорит, – у меня зуб мудрости страсть как болит, не могли бы вы его вырвать?» Армегеддонец, блин, чувачок сострадательный, решил посодействовать. Хвать щипцы – и к ней! «Какой, – спрашивает, – зуб?» Баба ему пальцем показала, Армагеддонец ее одной рукой к креслу прижал, чтобы, типа, не дергалась, щипцами чо-то нащупал и ка-ак дернет! Что тут началось! Баба Ваську от себя отшвырнула, с кресла спрыгнула и деру! Едва дверь не снесла... Армагеддонец за ней. «Мадам! – орет. – Куда же вы?!» Та по лестнице чесанула, блин, как спринтер, медсестру с ног сбила. Короче, не догнать... Армагеддонец плюнул и в кабинет вернулся. Щипцы осмотрел – нет зуба. Хотя все в крови. Через десять минут к больнице подлетают два черных джипера, оттуда вываливают, блин, чисто конкретные ребята – и шасть по коридору. Васька как такое увидел, решил просто так не сдаваться, из кабинета выскочил и в стойку встал. Даже халат снять не успел... Пацаны подбегают и спрашивают – ты, мол, тетке десять минут назад зуб драл? Армагеддонец кулаки выставил и кивает. Тут старший пацанов вперед выходит и пачку баксов Ваське протягивает. Тот в непонятке... «Чего, – говорит, – ты мне деньги пихаешь? Я ж, типа, не завершил работу...» – «Завершил! – орет пацан. – На сто процентов завершил! Ты, – говорит, – моей теще язык вырвал!»
