я. И двинулся к Эскеру, который был совсем рядом. Потряс его за плечо, потом с силой повернул его голову в сторону от «скринсейвера».
— Волшебные штучки, — ворчала Эля рядом. Она подобрала с земли свой меч, завёрнутый в ткань, и с силой треснула им по затылку одного из всадников. Тот, похоже, этого даже не почувствовал. — Волшебники никогда нормально колдовать не умели, вечно у них ухищрения всякие…
Мы не успели привести в чувство только Эскера и его коня, когда наше внимание привлек испуганный вскрик. Обернувшись, мы увидели невероятно сексопильную девушку с огромной грудью и широкими бёдрами, при неестественно тонкой талии. Огромные глаза, зачаровывающе прекрасное лицо, густая грива волос… Из которых, в основном, и состояла её одежда. Только тяжёлые локоны и лёгкие, изящные золотые украшения…
— Ведьма! — яростно крикнул Эскер и с лязгом выхватил из-за пояса боевой клевец. Его предположение основывалось не на внешних данных красавицы, а на её действиях. Она вытащила из седла одного из наших, и легко тащила немаленького такого мужика в кольчуге в сторону от дороги. Прямо к парочке мутных типов в дорогой одежде. Эта парочка колдовала… Кхм, на самом деле это выражение было неуместно — магии я не видел. Надо быть внимательнее, в этом мире этот глагол означает конкретное действие. В общем, два седобородых и благообразных человека в одежде богатых купцов настраивали некое устройство. Было темно, но рядом с ними стояли лампы, плюс свет от гипнотического сияния сверху, позволяли рассмотреть бронзовые детали, длинную трубу и какие-то шестерёнки. В первый момент мне показалось, что это пулемет, и я очень напрягся. Вдобавок, за плечом громко хлопнул тетивой арбалет, заставив меня дёрнутся в седле. Оказалось, это Сперат сориентировался раньше других, и разрядил в нудистку свой арбалет.
Невероятная красавица в этот момент как раз остановилась и оглянулась на нас. И, как показалось со стороны, изящным движением выхватила из воздуха арбалетный болт — на самом деле она поймала его у самой груди. До неё было шагов семьдесят, выстрел был хорош. И скорость арбалетного болта была столь быстрой, что я не смог разглядеть его в потёмках. А голожопая супермодель смогла. И даже среагировала и поймала, злобно посмотрев на нас. Но на такой милой мордашке её угрожающая гримаса как-то не воспринималась всерьёз. Тем временем её пленник, воспользовавшись этой заминкой, смог выхватить кинжал, и полоснуть ей по руке. Вот теперь незнакомка страшно зашипела, схватила воина за жилистое запястье, и с хрустом его сломала. Запястье, не самого мужика. Тот выронил кинжал и заорал.
Всё это произошло за какую-то секунду, но я успел прийти в себя.
— Горох! — заорал я. Это местный аналог команды «рассыпаться». — Мочим колдунов, подходим с разных сторон!
Как бы ни была быстра и опасна голозадая фитоняшка, бронзовая штуковина, напоминающая мне пулемёт из стимпанка, казалось мне куда более опасной.
Нас, активных, не считая девчонок, оказалось всего трое: я, Эскер и Сперат. Будить остальных времени не было. Красавица с вопящим мужиком в руках недовольно тряхнула шикарной причёской и резко ускорилась, развив скорость не меньше, чем у коня. Бедолага, который оказался в её лапах, развивался как флаг, стукаясь о камни по дороге, и отчаянно вопил.
Я направил Коривиэля с дороги на обочину, намереваясь уйти с линия огня и хотя бы частично скрыться среди кустов. Мне это удалось настолько, что я потерял из виду всех остальных участников событий. Но умница Коровка вынес куда нужно — уже через минуту он выскочил обратно на дорогу. Я был метрах в тридцати от цели. И обнаружил что мои команды тут мало кто исполняет — рассыпаться никто, похоже, и не пытался. Впереди меня неслись Эскер со Сператом, отведя оружие для удара.
Один из «пулеметчиков», с чуть меньшей и не такой седой бородой, как у второго, отвлёкся и воздел посох. Прямо как Моисей на картинках, только без спецэффектов. А потом сунул два пальца в рот, и свистнул. Ужасно пронзительный свист не только резанул по ушам, но пронзил всё тело, аж кости зачесались. Кони, даже мой Коривиэль, резко замедлили бег, перейдя на шаг и тряся головой. Свист не прекращался. Я вдруг начал ощущать поток ветра, бьющего мне в грудь. Густые заросли кустов вокруг нас начало клонить к земле, как траву под напором садового пылесоса.
Это… обескураживало. Я видел растерянное лицо Эскера, хмурое и сосредоточенное Сперата — они оглянулись на меня, прячась от ветра за шеями коней и ожидая приказаний. Кони окончательно встали, упершись копытами в землю, чтобы удержаться на месте, и были на грани паники. Неожиданно рядом оказалась Гвена. Она преодолевала напор магического ветра, выставив перед собой свой зубастый меч. Ветер трепал её юбки и блузу с такой силой, что казалось, отрывает части её одежды.
— Не бойтесь! — проревела она своим «особенным» голосом, заглушая свист. — Надолго его не хватит! Надо перетерпеть!
И, маленькими шажками, практически ложась грудью на воздух, двинулась дальше. Даже сейчас умудряясь выглядеть соблазнительно.
— Стоять! Держаться! — крикнул я Сперату и Эксеру. И ободряюще помахал мечом, не уверенный, что они меня не слышат. Помахать получилось плохо — ветер сносил меч в сторону, как будто я выставил руку из окна машины на скорости километров в сто. Пришлось согнуться в седле и довериться Коривиэлю.
Гвена оказалась права, через некоторое время ветер начал стихать. Это были очень долгие, утомительно-томительные секунды. Длинные, как минуты. Но мы перетерпели.
Вот только и наши противники не теряли время. Сиськастая дотащила своего пленника до агрегата, который я принял за оружие. И поместила его голову в специальный зажим. После чего я вдруг понял, что агрегат на треножнике — ни что иное, как немного переусложнённый телескоп — и облегчённо выдохнул. Оставив бедолагу со сломанной рукой сидеть с нелепо задранной вверх головой, оба колдуна синхронно развернулись, и прыгнули в ранее не замеченный мной железный ящик. Для двоих он был тесноват, но они умялись. Красавица захлопнула крышку ящика, и уселась сверху, с интересом наблюдая за нами.
Ветер, наконец, утих, но бросаться вперёд мы не торопились — приходили в себя. Даже Гвена остановилась, тяжело дыша. До бронзовой конструкции по-прежнему было метров двадцать. И фитоняшка явно расположилась так, чтобы этот телескоп оказался между ней и нами. Не сговариваясь, мы со Сператом послали коней налево, а Эксер направо, обходя подозрительную штуковину по широкой дуге. А Гвена оперлась на свой меч и весело сказала:
— Классные сиськи, подруга! И вообще, отлично выглядишь! Я заберу себе твоё тело! Кстати, что это за дрянь?.. Похоже на… — Гвена вдруг запнулась, обернулась, нашла взглядом меня. Даже в темноте я видел, как она побледнела. Но больше всего меня поразило её лицо. Я вдруг понял, что никогда раньше не видел Гвену испуганной. А сейчас она была не просто испугана, она была в таком ужасе, который я ещё не видал на лицах людей. А я тут уже успел многое повидать…
— Это Кокум Тифон! Они призвали Пожирателя Миров! Нам надо бежать!
И, не дожидаясь ответа, демоница бросилась назад с искажённым от ужаса лицом. Только тут я понял, что лежащий под телескопом латник не делает попыток освободиться. Только странно дёргается. А потом его голова с тихим, влажным хрустом лопнула, и будто втянулась сама в себя. Свернулась в точку, сжимая в комок и тело, и бронзу. А потом из этого небольшого тёмного комка что-то полезло. Тварь на крышке железного сундука задрала своё очаровательное личико к небу, и засмеялась тем самым, неестественным, но красивым смехом.
— Назад! — заорал я Эксеру, и рывком натянул поводья Коровки. Сперат и без меня уже разворачивал своего коня. Его тоже впечатлил непритворный ужас Гвены. Эскер колебался всего секунду, но видя, что мы со Сператом удираем, решил к нам присоединиться. Мы поскакали обратно к своим, впереди нас неслась Гвена, а за спиной раздавался неприятный хруст. Оглянувшись, я увидел как густые неподатливые кусты и крепкие корявые деревца со склонов срываются, сминаются, и втягиваются в воронку, появившуюся на месте «телескопа». Радиус её стремительно разрастался. По-настоящему стремительно! С куда большей скоростью, чем может скакать даже очень напуганная лошадь.
Зря я оглядывался! Меня пронзил страх. Впервые на моей памяти мне остро захотелось заорать. Гипнотический мираж над нами явно развеивался, но всё еще давал достаточно света, чтобы увидеть, как нечто невидимое хватает, вырывая из земли с корнями,
