- Она просто богиня! - прошептала Памела Фебусу.
- Действительно богиня, - пробормотал Аполлон, радуясь, что Памела слишком захвачена представлением и не замечает, насколько он потрясен.
Он сидел неподвижно, пытаясь изобразить на лице вежливое одобрение спектакля, устроенного его сестрой.
И ведь он знал! С самого начала спектакля чувствовал, что его затягивает в паутину эротизма Олимпа. И теперь он понял почему - современных смертных почтила своим присутствием настоящая богиня, сама Великая Охотница! Хотя обычно она предпочитала всему леса и свободу, все же слухи о ее чрезмерной независимости и склонности к одиночеству были сильно преувеличены. Артемида совсем не была богиней-девственницей. Она, когда ей того желалось, становилась весьма искусной соблазнительницей. И совершенно очевидно, что этим вечером Артемида пребывает как раз в таком настроении. Она хотела быть уверенной, что Аполлон наконец покончит с заклинанием, и потому щедро благословила смертных актеров поцелуем силы - и их очарование многократно увеличилось, так же как и сексуальное воздействие на зрителей. Аполлон вынужден был признать, что это весьма умно - раздражающе, но умно.
Внезапно зрительный зал снова разом ахнул - на сцене появилась невысокая мускулистая фигура. Глаза Аполлона расширились от изумления. Сатир! Хотя копыта на его ногах были скрыты обувью и магией богини, а шерсть, покрывавшая бедра, икры и лодыжки, спрятана под шелковыми штанами, Аполлон без труда догадался, кто это. Макушка этого существа едва достала бы до талии Аполлона, однако обнаженные руки и грудь были такими могучими, что, когда он поманил богиню, можно было подумать, что это один из Титанов. Сатир намотал на руки конец алого шарфа и тоже поднялся в воздух над сценой - и начался танец, изображающий эротическую погоню, причем теперь танцоры кружили не только над сценой, но то и дело оказывались над полностью поглощенными представлением зрителями; и шальное существо соблазняло богиню, терпеливо разжигая в ней огонь, пока наконец она не соизволила «сдаться», и тогда оба они плавно опустились на сцену. Пораженный Аполлон наблюдал, как его сестра позволила лесному обитателю обнять себя и как Охотница растаяла от поцелуя сатира, публично демонстрируя сексуальность, какой, как прекрасно знал Аполлон, она никогда бы не позволила себе проявить на Олимпе. И двое изысканных бессмертных в обнимку покинули сцену. Зрители долго молчали. Все продолжали таращиться на то место на сцене, где только что видели богиню. Аполлон первым нарушил чары соблазна, навеянные его сестрой, и к его аплодисментам присоединился весь зал; люди кричали и свистели.
В зале загорелся свет, но прежде чем зрители начали подниматься на ноги, актеры во главе с самой Артемидой вышли на сцену. И Великая Охотница обратилась к публике:
- Мы приветствует вас, возлюбленные и друзья, и надеемся, что вам понравилось наше маленькое представление о святыне любви. - Голос Артемиды тек словно мед, заставляя смертных вслушиваться в слова. - Но прежде чем вы уйдете, мне бы хотелось познакомиться с некоторыми из вас - если вы будете так добры ко мне.
Аполлон насторожился, но по толпе замерших слушателей пробежало волнение, как порыв ветра в вершинах деревьев.
Богиня ослепительно улыбнулась, как будто ей привычно разговаривать с огромной толпой смертных. И снова обратилась к ним, спрашивая, как их зовут, щедро рассыпая по театральному залу магию своего чарующего голоса. Лишь один-единственный раз Артемида бросила взгляд на балкон, туда, где сидели рядышком Аполлон и Памела. Она на мгновение встретилась взглядом с братом, но Аполлону этого хватило, чтобы увидеть веселый блеск в холодной голубизне глаз сестры. Почти незаметно Артемида шевельнула рукой - и Аполлон почувствовал, как на него пролился теплый дождь ее магии. От него по всей коже пробежали мурашки, а тело мгновенно загорелось и отяжелело. Реакция Памелы оказалась более простой. Девушка почти бессознательно сжала ногу Аполлона. Она прижалась к нему и заглянула в глаза. Дыхание Памелы стало глубже, губы раскрылись со стоном, прозвучавшим как прямое приглашение.
Аполлон мысленно выругался, крепче обнимая Памелу и заставляя себя сосредоточиться на сцене. Он не мог сейчас поцеловать Памелу. Ведь тогда, под воздействием магии его сестры, ни один из них уже не сможет остановиться. «Это пройдет», - напомнил он себе. Он бешено уставился на сестру, которая старательно не замечала его. Памела задрожала в кольце его рук. Аполлон знал, что теперь уже от ее собственной кожи начнут исходить сверкающие чары, способные прожечь его насквозь… он огорченно вздохнул. Он не использовал свою силу, чтобы соблазнить Памелу; он желал, чтобы ее ответ на его чувство был искренним. И выходка Артемиды была тут совершенно лишней. Речь ведь шла не о любви, а всего лишь о страсти - о временном желании, которое слишком легко насытить. А он хотел большего.
- Ох, смотри! - воскликнула Памела, показывая вниз, в зал, и пытаясь выровнять дыхание.
Это представление довело ее до настоящего безумия. Ведь всего несколько мгновений назад она могла просто наброситься на Фебуса, если бы он имел неосторожность улыбнуться ей… Да, Вернель абсолютно права: слишком долгое отсутствие секса заставляет девушек терять разум.
- Вон та пара… они сказали, что пришли на представление, чтобы отметить пятидесятую годовщину свадьбы!
- Пятьдесят лет! - повторила очаровательная Артемида, и толпа вежливо зааплодировала.
Один из актеров подошел к богине и что-то прошептал ей на ухо. Артемида улыбнулась, кивнула и снова обратилась к пожилым супругам:
- Не будете ли вы так добры, чтобы подняться на сцену? Мы тогда завершим наш спектакль особым танцем в вашу честь.
Аполлон наклонился, чтобы получше видеть, как пожилые люди медленно поднялись со своих мест и под одобрительные аплодисменты направились к сцене. Огни в зале потускнели, послышались первые ноты медленного вальса. Сначала пожилая пара двигалась неловко, но постепенно супруги вошли в плавный знакомый ритм. Потом седовласый мужчина резко развернул жену, поймав ее за край длинного, похожего на плащ платья, и зрители разом вздохнули от удивления, когда женщина закружилась, а платье слетело с нее и она осталась на сцене в танцевальном трико и легкой развевающейся юбке. Она присела перед залом в реверансе, как прославленная балерина, и тут же они с супругом продолжили вальс. На этот раз они двигались с грацией профессиональных актеров. Без малейших усилий старик поднял супругу на плечо, низко присел, и она легко спрыгнула на сцену и сделала еще оборот, вновь очутившись в его объятиях. Танец закончился их поцелуем в середине сцены.
