Франкл открыл ежедневник на первом сентября и передал Чэпмену:
— Пожалуйста, детектив.
Майк достал блокнот и положил на стол. Переворачивая страницы, он списывал даты и время встреч Лолы с Энн Рейнингер и Франклом. Добравшись до дня операции, он прочел вслух:
— Вторник, утро, девятнадцатое декабря. Девять часов, встретить Рейнингер у Дакоты. Подготовка к операции. Полдень. Обед с Винни. Два часа. «В поле». Странно. Когда мой напарник использует выражение «в поле», это означает, что остаток дежурства он проведет с какой-нибудь девицей. Но мы-то всего лишь копы. А у вас оно что значит, мистер Франкл? Над каким именно проникновением в жилище вы работали?
— Кто главный в этой операции, Алекс? Вы или этот грубый…
— Мы с Майком хотим знать одно и то же. Что вы делали в тот день после обеда?
— Я… э-э-э… я, кажется, поехал… Думаю, я уехал рано. Наверное, ходил по магазинам за подарками.
— Как говорит мисс Купер придуркам, сидящим в ее кабинете и врущим ей весь день, «наверное», «думаю» и «кажется» не катит. Это произошло не миллионы лет назад, а на прошлой неделе, в этот самый день. Когда вы и Толстяк Винни пообедали и встали из-за стола, куда вы пошли и что делали?
— На следующий день из колледжа приезжала дочь. Я отправился в торговую галерею, чтобы купить подарки для детей.
— В каких магазинах вы были? Полагаю, вы помните, что купили, и можете показать мне чеки.
— Знаете, детектив, я исполнительный помощник окружного прокурора этого округа. Вы врываетесь сюда, будто пробуетесь на эпизодическую роль нахала в сериале «Клан Сопрано». Блеф, пустые угрозы, чушь собачья. Правда, вам все-таки удалось меня смутить. Как будто мне есть о чем беспокоиться! Ну, на этот раз вы ошиблись адресом. Я вел это расследование. Я не подозреваемый. Почему бы вам обоим не прошмыгнуть обратно через туннель — или как вы сюда притащились — и начать работать, как подобает профессионалам?
— Вы везли Лолу на Манхэттен на своей машине или воспользовались служебной?
Франкл подошел к двери и распахнул ее. Майк встал, но вместо того, чтобы уйти, зашел за стол Франкла. Наклонившись, он запустил руку в мусорную корзину и вытащил завернутую в салфетку жвачку, которую Барт выбросил, войдя в кабинет. Майк поднял ее к свету и довольно разглядывал, словно трофей.
— Какого чер…
— Простите. Вы предпочтете, чтобы я опечатал кабинет, пока мисс Купер получает ордер на обыск? Вы любите «Риглиз»? Или хотите, чтобы мы сравнили ваше нижнее белье с вещами, найденными в квартире Лолы? На мой взгляд, те трусы сорокового размера были бы ему в самую пору А ты как думаешь, блондиночка?
Франкл подошел к Чэпмену и выхватил у него салфетку. Майк не сопротивлялся.
— Да вы оба спятили!
Он был похож на зверя, пойманного в собственной берлоге. Наше присутствие явно раздражало его. Впрочем, он боялся, как бы мы не ушли, не рассказав ему все, что знаем.
В следующую секунду он закрыл лицо руками и покачал головой:
— Или я.
Барт сел на подоконник.
— Лоле было ужасно одиноко. Она искала человека, за которого могла зацепиться. Подстраховку, что ли. Несколько раз я приглашал ее в ресторан. Нет, не в Нью-Джерси, здесь нас могли увидеть. В городе, около колледжа. Я не женат, если вы об этом думаете. Два года назад я развелся.
— Вообще-то я думала не об этом, — заметила я. — Мне интересно, как вы могли завязать отношения с потерпевшей, когда ваш офис расследовал ее дело?
— Мой психиатр тоже хочет это знать. — Франкл вернулся за стол и снова забарабанил пальцами по деревянной столешнице. — Я хотел позвонить вам, Алекс. Просто никак не мог собраться с духом и снять трубку. Я понимаю, это чистой воды эгоизм, но если все выплывет, мне, скорее всего, придется уйти. Бросить работу. У окружного прокурора будут неприятности.
Я ждала, когда он заявит о своем праве на адвоката. Как большинство юристов, он не хотел этого делать. Думал — я была в этом уверена, — что он умнее любого прокурора и среднего полицейского по отдельности и вместе взятых. Я старалась сохранять присутствие духа и ломала голову, как Франклу удастся объяснить свое присутствие в квартире Лолы в прошлый четверг и должны ли мы считать его подозреваемым.
Он вернулся к сентябрьской встрече с Лолой и заполнил кое-какие пробелы. В октябре, сказал он, Лола снова позвонила ему и пригласила на конференцию в «Хилтон». Ее речь была великолепна, продолжал Франкл, и вопреки всем профессиональным запретам он стал приезжать к ней в город. Еще до Дня благодарения они стали близки.
— Винни знает?
— Он мне шею свернет. Это может стоить ему нескольких голосов на следующих выборах.
Чэпмен еще немного нажал на Франкла. Наконец я решила, что пора переходить ко дню убийства.
— Что случилось в тот день после звонка Лолы?
— Только я знал, что она собиралась уехать из дома сестры. Лили сводила ее с ума. Она устраивала сцены, плакала, совала нос не в свои дела. Такой уж у нее характер. Мы сделали все, что могли — то есть Энн сделала, — чтобы Лола осталась, пока все не закончится. Я пообещал, что после этого отвезу ее домой. Она не хотела, чтоб у нее в квартире толклись полицейские. Она устала от того, что за ней постоянно присматривают. Она просто хотела поехать домой и вернуться к работе.
— Итак, она позвонила вам в офис.
Франкл вопросительно посмотрел на меня:
— Наблюдение?
— Еще проще. Записи телефонных разговоров.
— Я вернулся к дому Лили и подождал за углом. У Лолы было прекрасное настроение. Она помогла нам поймать Ивана и теперь снова станет хозяйкой своей жизни. Я отвез ее на Риверсайд-драйв. Она хотела кое-что сделать дома. А в семь мы должны были встретиться. Собирались поужинать в китайском ресторане на Амстердам-авеню. Она так и не пришла. Я звонил и звонил. А когда я наконец решил поехать к ней и узнать, в чем дело, там уже сновали копы. Последний раз я видел ее, когда она вышла из моей машины перед своим домом.
Мы все молчали. Франкл рассказал нам не все. Я не верила, что он говорит правду о том, как они с Лолой расстались на самом деле, и думала о сперме на простынях. Майк явно размышлял о том же.
— Куда вы поехали? Как вы провели остаток дня?
Франкл снова заерзал.
— Дайте-ка подумать. Э-э-э… я… я поехал в… э-э-э… На Бродвее есть несколько букинистических магазинов. Я в них зашел. Потом выпил кофе и почитал газету.
Майк взял карандаш и сломал его.
— Ненавижу, когда мне врут.
— Я точно не помню, что делал в тот вечер. Но вы не хотите, чтобы я сказал вам честно — «не знаю». Вот я и говорю, что сделал бы. Я бродил вокруг Колумбийского университета, заходил в магазины. Пытался согреться и скоротать время. В тот момент это не имело значения. Тогда я понятия не имел, что произошло. Я просто убивал время…
— Или Лолу.
— Не будьте идиотом, детектив. Я не позволю вам сидеть в моем кабинете и обращаться со мной так, будто я совершил нечто противозаконное. Даже не думайте. — Франкл повысил голос, который стал визгливым и скрипучим. — В прошлый четверг я не заходил в квартиру Лолы. — Последние слова Франкл словно выплюнул в нас. Медленно и злобно.
— Тогда почему на постельном белье осталась семенная жидкость? Кстати, если вы еще раз плюнете на меня, на моем новом галстуке, который, кстати, мне подарила на Рождество тетя Бриджит, окажется достаточно вашей проклятой слюны, чтобы лаборатория смогла провести анализ. Они успеют раньше, чем ваша дочь вернется домой на вашей машине.
— Если и есть сперма на том белье и если она принадлежит мне, детектив… Думаю, дальше можно не продолжать. Это очень большое «если». Дело в том, что у нас с Лолой не было, как я это называю, исключительных отношений.
— Давайте-ка прикинем. Куп, сколько поставишь, что у мистера Франкла в кармане лежит пачка жевательной резинки. В белой обертке и с этой характерной зеленой стрелочкой, а?
— Я не спорю с вами, мистер Чэпмен.
— Да в чем дело? — Барт рассвирепел.
— У нас есть ДНК с белья и ДНК со жвачки. Вы знаете, откуда это белье и где мы нашли жвачку с вашей слюной. Мы оба это знаем. Вам остается только вспомнить, где вы выбрасывали свою жвачку. В спальне Лолы? На кухне? Для парня с вашей привычкой будет трудновато припомнить каждую пластинку, от которой вы избавились. Забудьте хоть одну важную остановку — и я прижму вам хвост. Минимум, что вы можете сделать, это рассказать нам каждый свой шаг в тот день. Только на этот раз честно. Мы прекрасно знаем, что вы о чем-то умалчиваете.
— Ну, я точно не был в шахте лифта, когда ее убили. Алекс, прошу вас. Верьте, я не был в доме Лолы в день ее убийства. Разумеется, я не отрицаю, что у нас были интимные отношения. Но что бы вы ни нашли на постели — оно двух- или трехнедельной давности. Однажды днем я заехал за ней к Лили, отвез в колледж. У нее были там какие-то дела. Потом мы заскочили к ней в квартиру и занимались любовью. С тех пор она там не ночевала. Так что у нее просто не было времени постирать. А жвачка? Да, я жую ее все время. Она, наверное, в каждой мусорной корзине у нее дома. Это у меня нервное. Началось, когда я бросил курить. Теперь жую постоянно.
