"Между нами ничего не может быть… Я никогда не стану той женщиной, которая тебе нужна… Ты потребуешь, чтобы я поступилась всем, ради чего так усердно трудилась…"
Заметив встревоженное лицо сына, герцог слегка улыбнулся;
– Кажется, ты и сам сознаешь мою правоту, верно? Возможно, иногда тебе не помешало бы немного походить на Уильяма. Человек, у которого нет слабостей, становится невыносимым занудой,
Увидев, что отец устал, Дамон поднялся и раздраженно поморщился. Родитель крайне редко давал старшему сыну советы; впрочем, на взгляд последнего, они были совершенно бесполезны.
– Утром мы с Уильямом придем попрощаться.
– Прекрасно. Сделай одолжение, пошли ко мне сиделку, - попросил герцог и, чуть помолчав, задумчиво добавил:
– Знаешь, ты чем-то напоминаешь лорда Харгейта в юности. Он был таким же сдержанным, сухим снобом и так же стремился любой ценой навязать окружающим собственное мнение.
Дамон разъяренно сжал кулаки. Неужели между ним и тестем есть что-то общее? Но, постаравшись взять себя в руки, он невольно задался вопросом: нет ли в словах отца доли правды? Сердце сжалось при мысли о том, что Джулия, вероятно, тоже так считает. Неужто Дамон показался ей столь же неумолимым и властным, как лорд Харгейт, что она испугалась?
Неожиданно Дамону захотелось поскорее вернуться в Лондон и доказать Джулии, что он никогда не осмелится изменить ее жизнь, не посягнет на самое дорогое… Но так ли это? Он не вправе твердо обещать, что смирится с ее артистической карьерой, вызывающей независимостью и легкомысленным театральным окружением. Возможно, умнее всего будет дать Джулии свободу… Но сделать это выше его сил.
Глава 7
На премьере "Миледи-обманщицы", новой пьесы Логана Скотта, зал был полон. Лакеи в ливреях с гербами самых знатных семейств столицы с утра толклись в очереди за билетами. На галерке публика победнее спорила и дралась из-за мест, так что несчастным капельдинерам приходилось туго.
Не обращая внимания на шум и крики, Дамон с Уильямом преспокойно устроились в ложе третьего яруса. На сцене надрывалась певица, специально нанятая, чтобы развлекать прибывающих зрителей.
– Ну и сборище, - проворчал Уильям, с любопытством поглядывая на брата. - С чего это ты вдруг решил отправиться на премьеру? Непохоже на тебя.
– Я один из патронов театра, - уклончиво ответил Дамон. - И хочу своими глазами видеть, на что идут мои деньги.
– Говорят, пьеса отличная, - заверил Уильям. - Жаль только, что ты не позволил привести с собой дам. Теперь в нашей ложе свободные места! Представляешь, я знаком с такими прелестными двойняшками, обе рыженькие…
– Тебе мало последних похождений? - раздраженно перебил Дамон. Лицо брата расплылось в улыбке.
– Кажется, ты хорошо знаешь меня, чтобы задавать подобные вопросы, - хмыкнул он, но, увидев, что Дамону отчего-то невесело, мгновенно проникся сочувствием:
– Думаешь о Полин?
По пути в Лондон Дамон рассказал Уиллу о претензиях бывшей любовницы и о том, что он твердо намерен поговорить с врачом.
– На твоем месте я не стал бы волноваться, - посоветовал Уильям. - Готов побиться об заклад на все свои деньги, что она лжет! Знает, что, если сумеет убедить тебя в своей беременности, ты ни за что не бросишь ее и ребенка и посчитаешь себя обязанным жениться.
– Я не настолько благороден, как ты думаешь, - иронически усмехнулся Дамон.
– Да другого такого романтика еще поискать надо! Всю жизнь приносил себя в жертву родным! Я никогда не был способен ни на что подобное!
– Ошибаешься! Все мои поступки продиктованы здоровым эгоизмом. Из кожи вон лез, лишь бы не покоряться чужой воле!
– И все из-за этой проклятой женитьбы, - со вздохом кивнул Уильям. - Хотя бы на одну ночь забудь Джулию Харгейт и наслаждайся пьесой!
– Увы, это невозможно. Я настаивал на приезде сюда только для того, чтобы увидеть ее.
– Кого? - охнул Уильям не веря своим ушам. Дамон, не потрудившись ничего объяснить, с легкой улыбкой глядел на брата.
– Хочешь сказать, Джулия здесь… в этом зале? - недоверчиво рассмеялся Уильям. - Да ты меня разыгрываешь!
– Я нашел ее, - хладнокровно ответил Дамон, упиваясь изумлением брата. - Я знаю, где она скрывается и где провела последние два года.
Уильям растерянно запустил пальцы в копну темных волос.
– Боже, поверить не могу… Как ты ее нашел? Уже успел поговорить? Почему она не… Дамон повелительно поднял руку:
– Подожди и все скоро поймешь. Что-то укоризненно ворча и качая головой, Уильям отвернулся и стал вглядываться в толпу, словно ожидая, что оттуда вот-вот выпорхнет Джулия Харгейт.
Певица наконец замолчала, заслужив жидкие аплодисменты. После ее ухода музыканты вновь настроили инструменты и заиграли веселую увертюру, возвещавшую начало спектакля. Возбужденный шепоток и приветственные крики пронеслись по залу.
Дамон представил Джулию, ожидавшую выхода. Должно быть, прислушивается к восторженному реву зрителей, прекрасно понимая, чего от нее хотят, Сердце маркиза раздирали ревность и гордость. Подумать только, почти две тысячи человек сгорают от нетерпения увидеть его жену! Миссис Джессика Уэнтуорт, предмет воздыханий едва ли не всего Лондона, муза поэтов и художников. Все очарованы ее талантом и красотой. Мужчины желают ее, женщины завидуют, почитатели преклоняются перед прославленной актрисой.
Расстанется ли Джулия со славой ради спокойной семейной жизни? Что может предложить ей Дамон? Богатство ничего не значит для Джулии, она доказала это, предпочтя свободу безбедному существованию. И что такое любовь единственного человека в сравнении со всеобщим обожанием?
Терзаемый неотступными мыслями, Дамон почти не обращал внимания на происходящее, хотя занавес уже раздвинулся. Задник изображал сверкающее синее море с уютным домом на берегу.
На сцену вышла стройная женщина, беззаботно раскачивая за длинные ленты шляпку и мечтательно глядя на воду. Джулия!
Публика разразилась оглушительной овацией. Другая актриса непременно поклонилась бы, но Джулия, не выходя из образа, терпеливо пережидала, пока стихнет шум. В легком голубом платье, с распущенными волосами, она поражала почти неземной красотой.
– Неотразима! - восхищенно прошептал Уильям. - Я бы отдал все на свете, чтобы отведать ее прелестей!
– Ни за что, пока я жив, - пробормотал Дамон, пригвоздив его к месту угрожающим взглядом. - Она моя.
Уильям недоумевая уставился на брата:
– Хочешь сказать, сделал ее своей любовницей? Не считаешь, что неплохо бы сначала избавиться от Полин?
– Нет, она не моя любовница. И имеет на меня куда большие права.
– Ничего не понимаю. Она не… - Уильям осекся и, что-то наконец поняв, ошеломленно приоткрыл рот. - Господи, неужели вы с ней… Нет! - Он энергично тряхнул головой. - Невероятно. Она… Джулия Харгейт? Возможно ли это?!
