Купер не упомянул, что хочет отправиться домой и навестить родных, поэтому я устроила для него, Базза и Эви скромное застолье. Я точно не знала, что должна купить девушка своему бойфренду-вервольфу, поэтому остановила выбор на чем-то безопасном: свитере. Скучно до отупения, знаю. Купер вырезал для меня из дерева маленького волка, которого мы сразу же поставили на каминную полку, чтобы тот присматривал за мной в отсутствие Купера. Это было и мило, и немного жутко.
Мой любимый оборотень, похоже, переехал ко мне без моего ведома. В моем шкафу стали появляться его футболки. На раковине рядом с моей зубной щеткой примостилась его. Он появился с сумками, полными продуктов, чтобы возместить горы еды, которые подточил. Мы это не обсуждали. Так было и все. Обычно, такого рода вторжение в частную жизнь, стирание границ, вызвало бы у меня панику. Но я хотела, чтобы он находился рядом. Я с трудом вспоминала, каково это — не иметь его у себя дома, в своей постели, не пощипывать, не вдыхать запах, не кататься друг по другу до тех пор, пока мои поры не впитают его запах.
Исключения из нашего постоянного единения составляли его работа проводника и ночи, когда он был волком. Он мог и не меняться, но слишком долго оставаясь в человеческом обличие становился дерганным. Кроме того, другим хищникам не помешает знать, что он бродит вокруг дома. Вот почему ночи, которые Купер проводил дома, становились еще слаще. Я знала, что теряла, когда он уходил. И дело не только в сексе… Это был дом, каким ему и следует быть: тот, с кем ты ешь, разговариваешь, спишь, к кому постоянно прикасаешься, с кем ты всегда на связи, как если бы мы боялись, что когда один из нас проснется, второй исчезнет, как сон.
Мы не говорили о Сьюзи, только если разговор не имел отношения к Оскару. Купер, как правило, замыкался в себе всякий раз, когда я выспрашивала у Алана последние новости о пропавших туристах, поэтому я больше не заговаривала о них в его присутствии. В то время как Купер настаивал на том, что это, возможно, был всего лишь больной или раненый волк, сама вероятность, что самый обыкновенный старый волк нападал на людей, казалась все менее правдоподобной.
Лишь немногие из наших соседей высказались по поводу нашего неожиданного союза, вероятно потому, что Купер огрызался в ответ. Реакция ограничивалась ухмылками и сдавленными смешками. Абнер же заверил меня, что будет ждать меня до тех пор, пока я не пойму, что мне нужен кто-то более опытный. С виду немного удивленный моим выбором Нейт сказал, что просто хотел, чтобы я нашла свое счастье в Гранди, что равносильно благословению. Затем он упомянул что-то о том, чтобы найти Алану девушку по Интернету, меня прям передернуло.
Алану трудно было держаться в рамках приличия. Не могу сказать, что винила его. В баре я отвела его в сторонку и попыталась рассказать о Купере, но он меня оборвал. Сказал, что все понимает, но не может отделаться от ощущения, будто у него из-под носа увели нечто особенное.
— Я согласен на роль твоего друга, Мо, — заверил он, сопровождая слова взглядом жестким и несчастным. — Но если Купер когда-нибудь уронит мяч, я не отступлюсь. Уведу тебя, ты и глазом моргнуть не успеешь.
Мне оставалось только принять, что мяч в данном сценарии — это я.
Поведение Алана в моем присутствии оставалось прежним. Он был таким же открытым и приветливым, как и всегда. Но редко обращался к Куперу или говорил о нем, особенно если я крутилась поблизости.
Я снова моргнула в надежде, что глаза привыкнут к царившей в спальне полутьме. Пошлепала рукой по прикроватной тумбочке, пока не нашла очки, чтобы с их помощью разглядеть будильник. На часах было только ноль-двадцать, но создавалось впечатление, что уже утро. Солнце теперь садилось рано, тем самым сбивая мои внутренние часы. Я села, размышляя, не считается ли выпечка в такой час трудоголизмом.
Очевидно, этим сном о Каре мое подсознание напоминало, что в настоящее время я пренебрегаю людьми вне своей постели. Единственный контакт, на который я выходила с Карой за последние несколько недель, ограничивался фотографиями, что я отослала ей с первым снегом. Меня фотографировал Купер: я стояла по пояс в сугробе и улыбалась, как последняя дура. Она тут же начала строить планы о том, чтобы навестить меня во время весенней оттепели. Думаю, причина заключалась скорее в фотографиях с Купером, нежели в непреодолимом желании повидаться со мной. Тема ее электронного сообщения гласила: «Они все так выглядят?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты в порядке? — спросил Купер, потянувшись, чтобы провести рукой по моему голому плечу. Он легко толкнулся носом в мои позвонки, глубоко вдыхая и пощипывая меня за шею.
— Да, — ответила я, помотав головой. — Странный сон о пляже… и хот-догах с чили.
Купер зевнул, притягивая меня ближе.
— Что ж, я не эксперт, но звучит, как оговорка по Фрейду.
— Да, потому что я серьезно обделена в сексуальном плане, — парировала я.
Внезапно Купер навострил уши. Он выскочил из постели, бесшумно приземляясь на ноги и бросаясь к переднему окну. Внимательно оглядев двор, он скривился.
— Купер?
— Жди здесь. Запри за мной. Не выходи, пока не позову, — велел он, обращаясь и открывая дверь.
Я заперлась и прокралась обратно в спальню за рубашкой и джинсами. Снаружи до меня доносился глубокий, отрывистый лай. Звук походил на приветствие, или предупреждение, или, возможно, то и другое вместе. Я отдернула занавеску и попыталась разглядеть фигуры на темном переднем дворе, одновременно засовывая голые ноги в ботинки Купера. Я видела лишь очертания волчьего тела Купера сразу за порогом — все его внимание сосредоточено, мех на спине ощетинился. Из леса послышался ответный лай, и Купер в мгновение ока метнулся с крыльца. Только за кромкой деревьев я разглядела огромного рыжевато-коричневого волка почти на полторы головы выше мохнатого тела Купера, неуклюже появившегося в поле зрения. Купер бросился на странного волка, как на собачью игрушку, вцепившись в мех возле рыжего волчьего хвоста. Рыжий волк схватил зубами переднюю лапу Купера, сбивая того с ног и прижимая к земле. Они катались по снегу, кусаясь и лая. Я нашарила в содержимом своей сумочки спрей для отпугивания медведей и выбежала на улицу.
— Купер, прочь! — выкрикнула я, сдирая со спрея колпачок и готовясь распылить его на странного волка, как только Купер окажется на безопасном расстоянии. Я наотмашь ударила красного волка в бок. — А ну отвали от него, ты большой, мохнатый засра…
Волк в последний момент увернулся, и носок моего ботинка почти впечатался в его грудную клетку. Странный волк взвыл. Я нажала на рычажок, и из баллончика выстрелила длинная струя химического спрея, прямо в глаза волку. Я закашлялась, стоило следам обжигающей жидкости распространиться в воздухе. Купер откатился в сторону и, обратившись, приземлился на свои человеческие ноги. Он выбил у меня из руки баллончик.
— Ты что творишь?
— Он причинял тебе боль! — закричала я. — Я пыталась помочь.
— Мне не больно, — настаивал он. — Мы просто так здороваемся.
— Что?
Позади меня громкий, грубый голос пророкотал:
— А-а! Какой чертовщиной ты меня обрызгала?
Купер побежал к дому. Я повернулась и увидела на своем дворе огромного голого мужика. Можно подумать, что пора бы уже к такому привыкнуть, но нет, не особо. Телосложением незнакомец походил на немного поплывшего в талии профессионального борца. Огромные бицепсы, широкая грудь, бедренные мышцы размером с мою голову. Его темные волосы со слабым каштановым отливом лезли ему прямо в глаза. Так предполагалось, если бы он сильно не жмурился из-за жжения от медвежьего спрея.
Купер бегом вернулся назад, держа в руках шланг. Видимо, сбегал в подсобку и надел шланг на хорошо утепленный уличный кран.
— Давай, Сэм. Через пару минут полегчает.
— Она, мать ее, в меня слезоточивой хренью брызнула, Куп!
Я задохнулась.
— Мне так жаль. Я считала, ты настоящий волк, а не оборотень. Думала, ты делаешь больно Куперу и…
