— Расстраиваться, действительно, не стоит, — подумав, согласился Илья. — Но и радоваться особо нечему. Сколько уже погибло «бессмертного» народа, и сколько погибнет ещё? Жизнь всё равно не вечная.
— Но времени на исследование аномальных зон должно хватить, — возвращаясь к своему обычному, ехидному тону, добавил Росс.
Недавние события подали мысль поподробнее изучить особенности зрения всех трёх видов. Решив использовать для этого доступные высокие технологии, я долго уговаривала математика сделать мне специальную программу, чтобы потом, используя широкий спектр цветов и оттенков, протестировать не только своих, но и выложить её в Интернет.
— Ладно, но только на твоём компьютере, — поняв, что оправдания «я же не программист» мной игнорируются, согласился Игорь.
Я кивнула. Требование совершенно справедливое, учитывая, что общий ноутбук практически не простаивал, используясь по очереди. Честно говоря, в последние дни я всё чаще задумывалась над вопросом, а не позволить ли пользоваться моим компьютером всем, разумеется, с условием, что первый приоритет останется за хозяином. Сообщив это математику, передала ему кулон и, показав, как включается, отправилась ловить рыбу.
— Пантера, у меня что-то не работает, — через пару минут подозвал Игорь.
С обидой посмотрев вслед воспользовавшейся мимолётным замешательством и сбежавшей добыче, вернулась к костру.
— Вот так, — ещё раз медленно, для наглядности, продемонстрировала способ включения.
Математик добросовестно повторил манипуляции, но, к нашему общему удивлению, кулон на него не среагировал.
— Ну и ладно, — пробормотала я себе под нос, включая компьютер и настраивая его так, чтобы виртуальная клавиатура покоилась на дне перевёрнутой корзины. Однако смутное предчувствие не позволило сразу уйти и, как выяснилось, не без основания. Даже во включённом состоянии компьютер отказывался реагировать на Игоря.
— Да что такое? — возмутилась я.
— Может, защита какая-то? — предположил математик.
— Точно! — его слова освежили память. Сама ведь у каждой вещи просила сделать настройку на хозяина, то есть меня и защиту, чтобы ими не мог воспользоваться первый встречный. — Наверное, где-то в настройках.
Но поиски управления настройками безопасности никаких положительных результатов не дали. Под руководством Игоря также ничего изменить не удалось, даже пустить на мой компьютер удалённого администратора с общего ноутбука. Измученная неприятными подозрениями, с тяжёлым сердцем попросила Игоря попробовать воспользоваться моим ножом и кольцом. Первый сначала отказывался выниматься из ножен, а когда его всё-таки удалось достать, оказался бесформенным и совершенно тупым куском металла, а кольцо вообще не подавало признаков жизни. Смущённо оглядев собравшийся во время наших экспериментов народ, виновато развела руками.
— Ничего не поделаешь, похоже, я сама себя перехитрила. Дело в том, — пояснила в ответ на высказанные вопросы, — что я взяла очень хорошие вещи и очень боялась, что их могут отобрать, поэтому попросила максимальную защиту, чтобы ими не мог воспользоваться кто-то другой, не подумав, что есть не только враги. Перепараноила.
— Ах ты зараза, — потянул Росс. — Пыталась застраховаться, чтобы тебя не убили… Только вот знаешь, — ехидно добавил он, прищурившись, — почему-то мне кажется, что убийцы-грабители сначала тебя прикончат, а только потом разбираться с вещичками станут.
Я пожала плечами.
— Ладно, с кем не бывает, — оптимистично хлопнул меня по спине Игорь. — Только вот с тестом придётся самой разбираться, — радостно сказал он и тут же предложил, заметив моё огорчение. — Но я могу проконсультировать, если что.
— Зато уж точно никто больше не будет выпрашивать у тебя нож. Просто потому, что толку от него никакого, — цинично заметила Лиля.
В результате от программы я отказалась, решив обойтись обычным тестом, который и разрабатывала несколько последующих дней. После чего выложила его в Интернет и, пройдя сама, отправилась опрашивать остальных посвящённых. К моему огорчению, выяснилось, что проверить особенности «ночного» зрения на компьютере не представляется возможным: он просто отказывается показывать в «ночном» диапазоне. Но и ограниченных возможностей хватило, чтобы получить интересные результаты. Выяснилось, например, что диапазон видимых волн у моего вида (или, по крайней мере, у меня) почти такой же, как и у лесных людей, у Homo alterus он несколько уже, причём как с красной, так и с фиолетовой стороны спектра. А вот насыщенности и яркости для того, чтобы различить цвет, Homo oculeus требуется больше, чем мне и родичам троллей. Так что каждый из трёх видов воспринимает мир по-своему. Например, цвет, который мы с Николаем считали светло-розовым, тот же Игорь называл белым, а другой, приятный, немного похожий на фиолетовый, виртуальный собеседник квалифицировал как чёрный.
— Тебя надо использовать, — твёрдо заявил Маркус, когда узнал о полученных результатах.
— В смысле? — недовольно отозвалась я.
— Ночное зрение у тебя развито лучше, чем у всех остальных. И оно зависит от чего-то другого, а не от световых волн. Понимаешь? — спросил физик.
— Если честно — нет.
— Ты видишь в другом диапазоне, а это даёт нам возможность изучить мир с точки зрения ещё какого-то, отличного от светового, излучения. Однако есть одно «но», — Маркус поднял указательный палец, — у тебя два типа зрения функционируют, пусть и в разной степени, но почти всегда — одновременно.
— В тёмное время суток — нет, — покачала головой я. — Когда темно, например, ночью, если нет гигантской луны и не нахожусь у костра — только ночное.
— А вот не факт, — возразил физик. — Если оно переключается постепенно, то вполне может оказаться так, что дневное не исключается полностью. Поэтому у меня для тебя задание. Научись произвольно менять типы зрения. И в тёмное, и в светлое время суток — в любой момент и по собственному желанию.
— Думаешь, это возможно? — скептически потянула я.
— Думаю: не попробуешь — не узнаешь, — улыбнулся Маркус. — Ты ведь у нас умная и упорная девушка — так что тебе и флаг в руки, — не забыл он отвесить комплимент.
Интересно, это для того, чтобы к опытам охотнее приступила или и правда так считает? Нет, думаю, скорее для дела, хотя и не без элементов заигрывания. В любом случае, предложение физика запало глубоко в сердце. И почему я раньше не подумала о такой возможности? Если удастся разделить типы зрения на два и менять их произвольно — то открывается обширное поле для исследований. Можно будет поискать зависимости ночного зрения, сравнивать получающиеся картины, высматривать добычу, исследовать предметы при разном «освещении» и много чего ещё. Да, Маркус прав — надо потренироваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
