знал, что ты из конторы, так бы сразу и сказал, — смягчил я голос.
— Не положено, — пробурчал капитан. — Режим секретности, сам понимаешь.
Я кивнул. Потом вытащил магазин из пистолета, быстренько освободил его от патронов, вылущивая их на ладонь. Спустил россыпь патронов в карман. Затем оттянул затвор и выщелкнул из патронника последний (или, вернее сказать, первый) патрон. Тот, ударившись о зуб отражателя, подскочил вверх и шлепнулся на пол. Я успел поймать его, пока тот не укатился, и тоже сунул в карман. После вставил пустой магазин в рукоятку пистолета, снова оттянул затвор. Кожух-затвор при этом встал на затворную задержку, оставшись в заднем крайнем положении. Проделал все это очень быстро и слаженно. В таком виде пистолет протянул Артемию. Тот напрягся:
— Это еще зачем?
— Возьми, товарищ капитан.
— Зачем?
— Сними с затворной задержки, — спокойно проговорил я. — Поставь оружие на предохранитель и извлеки магазин.
— Что? Ты с ума сошел, майор⁈ Что за игры?
— Будь другом, товарищ капитан, не сложно же тебе, бывалому КГБ-шнику, управляться с Макарычем. У вас ведь такие же табельные, как и в МВД.
— Конечно, такие, — пробурчал Артемий. — Это ты мне, что? Экзамен решил устроить? — тон его ввинчивался мне в уши. — Да ты знаешь, какой отдел я возглавляю, сопляк? Один звонок — и ты…
Но договорить капитан не успел. Бам! Я врезал кулаком ему в пузо.
— А-ах! — выдохнул зычно Артемий и беспомощно стек на диван, где валялась забытая заколка для волос. Настина, наверное. — Ты что? Офонарел? Да я тебя…
Я снова занес кулак для удара. В этот раз демонстративно его сжимая и покачивая. Делая широкий замах.
— Все! Все! — залепетал Артемий. — Не бей меня!
— Да я и не бил, — я провел манипуляции по снаряжению пистолета патронами и убрал его в кобуру. — Так, ткнул в пузо разок… Сейчас тебя сдам в дежурку, там тебе пальчики откатают — и спросят за твои мошеннические действия на свадьбах. Зачем соврал мне? Товарищ не капитан…
— Да, да… Я никакой не капитан, — уже совсем другим голосом поскуливал Артемий. — Но на граждан такой расклад всегда действует. Представишься человеком на задании, и к тебе сразу совсем другое отношение.
Он был прав… Ксива сотрудника комитета государственной безопасности была в СССР своего рода масонским знаком, удостоверявшим не только истинную благонадежность ее обладателя, но и принадлежность его к некоему закрытому могущественному ордену, наделенному тайной властью. Служба в КГБ советским обывателям представлялась романтическим, почетным и крайне важным для государства делом. Это рождало и у многих членов «ордена» сознание собственной исключительности, причастности к чему-то фундаментальному и исключительному, секретному и недоступному другим. Хотя сотрудников низшего звена ни о чем таком важном и особом не информировали, тем не менее, это ощущение избранности поддерживалось на государственном уровне: сотрудникам платили хорошую зарплату, обеспечивали первоочередным жильем в новостройках, для них были свои продзаказы и доступ в закрытые магазины, ведомственные поликлиники, госпитали, дома отдыха и санатории.
— Что ты делал на моей свадьбе? И здесь какого рожна забыл? — напирал я.
— Я ничего такого не сделал, Андрей! Я не вор! Если ты думаешь, что я мошенник, я совсем не такой… Я… Я…
— Отвечай! — рявкнул я.
— Я просто… — он совсем замялся, но потом со вздохом выдал: — Я люблю женщин…
— Чего? — недоуменно таращился я на собеседника, а надежда, что он и есть отравитель, с каждой его фразой неумолимо таяла.
Артемий весь сдулся, как футбольный мяч, попавший под грузовик.
— Поймите меня правильно… я не извращенец какой-нибудь и не изменщик. Я даже не женат. Но, знаете ли, люблю вкусно покушать, а молоденьких женщин — еще больше люблю… Вот и совмещаю, так сказать…
— Хм… Ну ты паразит… Присосался к советским свадьбам! Пошли, сдам тебя куда надо…
— Я простой бухгалтер, — в молящем жесте сложил руки Артемий. — Я не могу позволить себе посещать рестораны так часто. Как хотелось бы… И женщину тоже кормить-поить надо в этом ресторане.
— Вот я и говорю, паразит…
— Нет, нет! — зачастил ловелас. — Я свой хлеб отрабатываю!
— Это как же? — усмехнулся я. — Что-то я не помню, чтобы ты мне на свадьбе что-то подарил…
— Мой подарок вам был — это веселье.
— Чего?
Но тот уже воодушевился:
— Вспомните… Какие тосты я задвигал! Вспомните, какие шутки и поздравления выдавал? И заметьте, я не профессиональный ведущий, а так, любитель. Но благодаря мне, конферансье вам на торжестве был совсем не нужен, — Артемий распрямился и последние слова произнес с некоторой гордостью.
Я призадумался… А ведь он прав… Моя свадьба понравилась всем гостям. Многие хвалили этого чудака с пузом за шутки-прибаутки и веселье, которое он нес в массы. И Настенька тоже ему была благодарна, судя по всему. А может, и не одна она…
— Ладно… Живи, — снисходительно кивнул я.
Артемий снова распрямился и будто бы обрёл необходимый объём в пространстве.
— Спасибо! Андрей! Спасибо! Я могу идти?
Я прищурился.
— Документы покажь, все-таки.
— Да, да, конечно, — пузан радостно вытащил из кармана пиджака паспорт и с облегчением протянул мне.
— О как… Думал, скажешь, что нету с собой, — удивленно хмыкнул я, раскрывая ледериновую книжицу.
— Так случались прецеденты, — заверил свадебный генерал, — попадал в милицию с подобных мероприятий, вот и взял за правило, замужних не охмурять и паспорт с собой всегда брать.
— Так-с… — я вчитывался в рукописные строки документа. — А тебя действительно Артемий зовут. Артемий Евграфович Котлов, сорок шестого года рождения. Что ж…
— Ага, так точно! Сорок лет мне будет, юбилей, но, говорят, такую дату праздновать не рекомендуется…
Я на всякий случай переписал данные Артемия в малюсенький блокнотик, что всегда был со мной. Еще и телефон его домашний спросил. Тоже зафиксировал.
— Слушай, свадебный гость, раз уж речь об отработке зашла. А ну скажи-ка, а ты на моем торжестве ничего подозрительного не видел?
— В каком смысле? — продолжал услужливо улыбаться собеседник.
— Личностей никаких подозрительных не встречал?
— Да я же по личностям не спец, товарищ майор! Я же по другому профилю… По юбками и помадкам! Вот за тех спрашивайте, про всех расскажу, кто
