Грубые руки подняли Келсо, и когда он рухнул на подогнувшихся ногах, оба выругались.
— Стой, дерьмо, если желаешь себе добра, — сказал один.
Келсо попытался удержаться, а они поставили его прямо, крепко схватив с двух сторон. Его выволокли в темный коридор, стены там блестели от сырости, неровный пол был покрыт лужами.
— Что... что это за место? — сумел выговорить Келсо.
— Заткнись! — последовал ответ.
Двое полунесли-полуволокли его по коридору и наконец, как ему показалось, через несколько минут, добрались до широкой железной двери. Келсо подумал, не та ли это дверь, что он видел в эллинге. И вскоре понял, что не та.
Контраст между сумрачным ходом и тем, что находилось за дверью, был разительным: герметизированная железная дверь открылась в огромное подземелье с низким потолком. Пол и потолок были из гладкого бетона, а стены покрывало неровное меловое вещество, в котором Келсо узнал известь. Тут не было окон, но люминесцентные лампы делали помещение неестественно светлым. Посредине стояло два длинных стола, и между ними бежал длинный лоток. Рабочие места были заставлены колбами, пробирками и прочим оборудованием. Келсо узнал несколько центробежных испарителей, которые, как он знал, используются при производстве ЛСД.
Тяжелая дверь захлопнулась за спиной, и пока ее запирали, он прислонился к стене, прикинувшись, что слишком ослеплен светом. Один из конвоиров держал его, пока другой занимался засовами и замком. Для распухшего глаза обзор был ограничен, и, чтобы рассмотреть помещение более подробно, Келсо повертел головой из стороны в сторону, будто бы потеряв ориентацию. На покрывавших стены полках стояло множество контейнеров, бутылок, картонных коробок, а в дальнем конце виднелись большие металлические баки с белой надписью по трафарету: МЕТАНОЛ. Келсо повели вперед, и украдкой он смог поближе рассмотреть химикалии на полках: лактат кальция, гидразин гидрат и самый необходимый компонент для приготовления ЛСД — эрготомин тартрат. На полу под полками также стояли контейнеры с крахмалом. Вдохновленный открытием, Келсо ощутил, как обостряются его чувства.
Они прошли мимо сит, очевидно, используемых для сушки, и двух серых металлических сосудов, которые Келсо принял за баки с водой. Повернув голову направо, он увидел аппараты, в которых узнал инфракрасные спектрометры, приборы для измерения химических доз, а также пластиковые формы, поначалу озадачившие его, пока он не заметил сетку мельчайших отверстий на их поверхности. Такие формы использовались для изготовления мельчайших пилюль ЛСД. Он еще больше насторожился, когда они подошли к двери в конце зала — здесь полки были заполнены контейнерами с четкой надписью ТЕТРАГИДРОКАННАБИНОЛ — ТГК — производный продукт гашиша!
Это было не мелкое предприятие, а хорошо снабжаемая и отлично оборудованная лаборатория, чуть ли не промышленная фабрика по производству наркотиков. Келсо задумался, что еще сходит с ее конвейера.
Дверь впереди раскрылась, и его втолкнули внутрь. На этот раз он оказался вроде как в обычном погребе, где единственная лампочка в жутких и почти безнадежных усилиях боролась с мраком. Чумазые кирпичные столбы отбрасывали темные тени в углы погреба, вдоль стен стояли стеллажи с лежащими запыленными бутылками. Звук скольжения заставил Келсо обернуться, и он увидел, что дверь, через которую они только что вошли, загородили другие такие же стеллажи — длинный короб откатился назад, чтобы прикрыть подвижный стеллаж.
— Ладно, поднимайся по лестнице.
Человек, только что закрывший дверь, приземистый остролицый тип, толкнул его к дощатой лестнице. Келсо схватился за перила, но не удержался и упал на одно колено.
— Ничего, ничего, — услышал он. — Мы не потащим его наверх.
Келсо рывком поставили на ноги и заставили подняться по лестнице, каждая ступенька скрипела под его весом. Ноги одеревенели от ушибов, но с помощью двоих конвоиров он все же сумел добраться до верха и почти что с облегчением прошел в широкий вестибюль, несомненно, самого Эшли-холла. Его несколько ошарашило, что снаружи темно — значит, он пролежал без сознания несколько часов, а не минут. До слуха донесся стук дождя по окнам, то усиливающийся, то затихающий, в зависимости от ветра. Келсо так и подмывало рвануться к двустворчатым дверям в дальнем конце зала, но он понимал, что не сможет, еще не набрался сил. Он подождал, пока за спиной запрут дверь, и специально уронил подбородок на грудь, желая показать, что до сих пор не может прийти в себя. Но забыл о своей позе, когда дверь впереди открылась и на него уставился личный секретарь Слодена Хенсон.
— Введите, — коротко буркнул он.
Первый, кого увидел Келсо, когда его втолкнули в комнату, был сэр Энтони Слоден собственной персоной. Энергичный маленький человечек сидел в темно-коричневом кресле и благодаря высокой спинке казался еще меньше. В руке у него была рюмка, и пламя из камина отражалось в янтарной жидкости. Слоден был небрежно, но в то же время безупречно облачен в серые широкие брюки и желтовато-коричневый свитер с высоким воротником. Мягкие элегантные туфли и твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях завершали образ отдыхающего человека. Увидев Келсо, Слоден нахмурился.
— Боже, что вы с ним сделали, Баннен? — сердито спросил он.
Кожаная Куртка стоял у бара и, не стараясь оправдаться, ответил:
— Он стал немножко драться, — и в качестве свидетельства коснулся носа, который покраснел и распух.
Слоден проявил мало сочувствия к своему человеку:
— Я говорил вам, Баннен, что не хочу ненужной жестокости. Ясно?
Келсо удивился робкой реакции громилы.
— Налейте ему бренди, Джулиан, — велел Слоден, очевидно, не осчастливив личного секретаря этой идеей. Тем не менее, Джулиан проворно подскочил к бару и налил. Келсо с трудом удержал руку от дрожи, принимая рюмку. Сначала огненная жидкость обожгла потрескавшиеся губы, потом приятно прошла в горло. Только теперь он заметил худого человека в очках, который сидел за маленьким антикварным письменным столом, разложив перед собой какие-то бумаги. Приставив к подбородку кнопку шариковой ручки, он теребил ее, очевидно, нервничая от присутствия Келсо.
Внимание детектива вернулось к Слодену, когда маленький человечек положил ногу на ногу, поддернув стрелки на брюках, чтобы они не потеряли своей четкости.
— Я не очень одобряю алкоголь, молодой человек, но глоточек бренди — это особый случай, — сказал он.
Келсо, все более оживая от бренди, откинулся на скамейке и с откровенным вызовом ответил:
— Но, по всей видимости, одобряете наркотики.
Слоден улыбнулся:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
