«И почему это я должен сидеть в четырех стенах? Думаю, голод — прекрасная причина для того, чтобы немного прогуляться. Если у нас нет другого выхода, кроме как хорошенько врезать этим мерзавцам, то зачем делать из своей квартиры тюрьму и безвылазно торчать там, дрожа от каждого резкого звука? К тому же у легавых не хватит смелости объявить нам настоящую войну, как утверждал Вик. Поэтому не надо прятаться в своих уютных норках. Если придется дать им бой — отлично, мы готовы. Но вот трусливо сидеть в своих квартирах и делать вид, будто нас нет… нет, это совсем не выход. И я просто не верю, что на нас реально могут начать охоту. Это моментально настолько испортит имидж власти, подорвет доверие к ней, что тогда федералам придется расстреливать вообще всех, в том числе и так называемых «законопослушных граждан». Хотя насчет доверия сильно сказано — в этой стране правительству когда-либо доверяли только умственно отсталые»
А вот и вход в тот самый дворик — точнее, большой красивый двор с деревьями, детской площадкой и даже маленьким мостиком через крохотную речушку, большей частью протекающей под землей, но кое-где выходящей на поверхность; искомое кафе и магазин расположены неподалеку от очередной высотки. Рядом с ним — четыре столика под зонтиками, все свободны. Паренек, улыбнувшись, пошел вперед, уже предвкушая роскошный (для человека его уровня и достатка) обед, вполне способный плавно перетечь в ужин…
… В кафе сейчас было только два посетителя — два школьника-старшеклассника, бурно обсуждавших вчерашнее сражение в какой-то компьютерной игре и параллельно крайне неторопливо поедавших какой-то салат из фасоли, грибов, огурцов, сыра и еще чего-то непонятного, и было это все щедро полито майонезом; разговаривали они довольно громко, к тому же в помещении работал телевизор, так что звуки с улицы были плохо слышны. Одна из работниц кафе — невысокая светловолосая женщина лет 35 — зачем-то решила выйти наружу. В этот момент ребята как раз особенно бурно обсуждали команду противника, а именно — сексуальную ориентацию их командира, а по телевизору началась реклама, уровень громкости которой по старой недоброй традиции зашкаливал. Внезапно снаружи раздался истошный женский крик, с легкостью перекрывший и болтовню школьников, и вой телевизора. Ребята, испуганно переглянувшись, медленно и осторожно подошли к двери, которая была открыта настежь; на крыльце в луже крови валялся человек с простреленной головой, рядом с дверью в полуобмороке полусидела-полулежала та самая работница кафе.
Вдруг словно из-под земли появились четверо работников ICTEC — крайне мрачного вида здоровенные мужики в камуфляже и с внушительного вида пушками; увидев школьников, они настолько красноречиво посмотрели на них, что те чуть не обделались от ужаса и скрылись с места происшествия чуть ли не со скоростью звука. Затем двое полицейских взяли под руки полуживую от страха работницу кафе и осторожно завели ее внутрь заведения и посадили там на первый попавшийся стул, после чего вышли на улицу и направились к своей машине, припаркованной где-то в дальнем углу двора за гаражами, а оставшиеся двое взяли труп и пошли вслед за своими коллегами.
24 августа 2017 г., 15:05
Моррисон-стрит.
… Шел уже шестой час игры в одну некогда популярную игру, в названии которой упоминаются одни из самых популярных мифологических животных, которые, впрочем, не играют абсолютно никакой роли в сюжете, целиком и полностью посвященным душевным терзаниям интересных личностей обоих полов и всех социальных групп, рас, профессий и т. д. Проходить игру можно было за разных персонажей, от этого менялись миссии и концовки. Геймер — высокий тощий белобрысый парень — засел за это безобразие только потому, что делать было нечего, а эту игру он в последний раз проходил довольно давно, вот и решил освежить воспоминания, а заодно и убить время. Рядом с монитором стояли почти допитая чашка кофе и блюдце с одиноко лежащим на ним бутербродом с колбасой; к последнему парень делал попытки притронуться вот уже раза три за последний час, но постоянно игровые события отвлекали его, и бутерброду грозила участь быть съеденным не раньше, чем через часа три, а то и четыре.
Погода за окном постепенно улучшалась — голубых прорех в бело-сером облачном покрове становилось все больше, все чаще (правда, на пару минут) выглядывало солнце, ветер совершенно прекратился; словом, природа словно вспомнила, что сейчас на дворе вообще-то лето, а не осень, и решила кое-как наверстать упущенное. Но хоть парня и тянуло на улицу, как минимум до конца этой недели ему следовало безвылазно торчать в четырех стенах — не так давно он и его друзья решили некоторое время посидеть дома, не привлекая к себе никакого внимания — конечно, все из-за последних событий — таинственных убийств, виновниками которых сразу же назвали «террористов» (под это, мягко говоря, нелестное определение, по мнению нынешней власти, попадали все неугодные ей люди, в том числе и оппозиция всех видов — вплоть до тех, кто пару раз написал в блоге или твиттере, что ему не понравилось, что, допустим, президент недавно сказал в своем обращении к нации). Прятался парень в квартире своих родителей; он был студентом и пока еще не определился, как быть с учебой: хоть он и не был «настоящим» оппозиционером, однако имел очень много друзей и просто хороших знакомых в их среде, время от времени ходил на демонстрации и т. д., так что полиция видела его, и, учитывая, мягко говоря, неадекватность нынешней власти, скорее всего, его давно добавили в список «подозрительных лиц»; Интернетом ему не рекомендовалось пользоваться, однако на такое он пойти не мог и все это время только читал сайты, блоги и т. д., ничего не писал и не комментировал, однако видел фрагменты того самого видео с первым боем Фрейзера; поначалу он думал, что это все ложь, монтаж и провокация, но буквально сразу же появилось столько доказательств правдивости данных видеороликов, что скептикам пришлось заткнуться.
Родители паренька были совершенно аполитичными людьми: отец — менеджер в одной строительной фирме, мать — бухгалтер там же, работали они помногу, поздно приходили домой и рано уходили; к тому, что их сын вращается в «плохой» среде, они относились с небольшой настороженностью, но все-таки не запрещали ему общаться с друзьями, хотя были бы рады, если бы он прекратил, так сказать, играть с огнем. Парень очень боялся, как бы полиция не добралась до его семьи — он слышал, что теперь федералы начнут настоящую охоту на абсолютно всех «несогласных», даже на тех, кто всего-навсего написал пару недовольных постов в блоге или комментариев на каком-нибудь сайте, и не будут щадить даже их близких, пусть даже они и являются законопослушными гражданами. До вчерашнего вечера все было в порядке, но в экстренном выпуске новостей (в 23:00) заявили, что, во-первых, таинственные убийства возобновились, во-вторых, удалось уничтожить одну из подозреваемых. Паренек весь внутренне содрогнулся, но не подал виду, а вот его родителям было уже не до новостей — толком не дослушав телеведущего, они выключили телевизор и пошли спать. Парню же было не до сна, раз полиция и ICTEC, судя по всему, начали новую операцию по борьбе с несогласными. Поначалу он пытался себя утешить тем, что, наверное, сначала будут бороться с наиболее активными, но сразу уличил себя в малодушии. Властям действительно наплевать, кто среди «террористов» наиболее активен, а кто — наименее, они будут уничтожать всех, держа в страхе простой народ. Конечно, имиджу власти это более чем повредит, но сейчас такое время, когда никто не полезет на баррикады — ведь совсем недавно закончилась долгая кровопролитная война с таинственными, до сих пор не изученными существами из параллельного мира (точнее, из высших измерений).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
