Тем более непонятно куда.
– Нам туда. – Тори решительно направилась к кустам.
– Постой!
Эдди? Он ведь где-то тоже тут. Рядом.
Но…
Тори идет.
И ждать она не станет. И вообще, к Эдди относится с насмешкой. И лучше так, чем… Она ведь ведьма. И красивая. В книгах ведьмы всегда роковые красавицы, которые заставляют забыть об истинной любви.
На время, конечно, потому что любое заклятье рано или поздно распадается, но…
Нет, Эдди звать она не станет.
И лучше бы им с Тори пореже встречаться. Потому что… Просто потому что.
Вот.
Эва подхватила юбки и бросилась за сестрой.
– Ты же не собираешься ломиться через кусты? – перехватила она Тори у самой ограды.
И та вздрогнула. Повернулась.
– Это ты, – выдохнула.
А глаза у нее черные. И светятся. Едва-едва, но все равно жутковато.
– Я, конечно. – Эва заставила себя выдержать этот взгляд. – Идем. Тут рядом должен быть выход на дорожку. И я с тобой, хорошо?
– Не уверена. – Тори повела плечом. – Луна сегодня полная.
– И что это значит?
– А мне откуда знать. Но мне танцевать хочется. И еще идти. Я чувствую здесь что-то. Близко. И далеко. Странно так. Понимаешь?
– Нет.
– И я, – вздохнула Тори и сама вцепилась в руку сестры. – Идем. А то и вправду хватятся, искать начнут. А оно нам надо?
Эва подумала и согласилась, что вовсе не надо.
И поспешила за сестрой. Благо та все-таки сумела выбраться на дорожку. Сперва Тори шла по ней, потом свернула куда-то вбок, на едва заметную тропинку. Та вилась между деревьями, тянулась, становясь все более узкой. Домашние туфли промокли от вечерней росы. Тори нырнула под ветки какого-то дерева. И второго.
Третьего.
Деревьев становилось все больше, словно… словно они попали вдруг в лес.
В странный и страшный лес, из тех, что бывают лишь в сказках. Но они уже выросли для сказок. Нет, надо успокоиться. Это не лес, а парк.
В университете.
Парки бывают очень большими, и в некоторых деревьям дают расти вот так вольно. И не только деревьям. За шаль зацепились тонкие ветви шиповника.
– Тори. – Эва дернула сестру за руку. – Погоди немного!
Она потянула шаль, но ветви лишь наклонились, а одна, особенно длинная, скользнула по шее.
– Ай! Тори!
Пальцы соскользнули с влажного запястья.
– Тори! Стой! Не смей уходить!
Эва рванулась, выбираясь из объятий шали, мятой тряпкой повисшей на кустах.
– Подожди!
Белое пятно мелькнуло впереди.
Близко.
Только…
Нога угодила в расщелину, и ступню обожгло сперва холодом, а потом и болью.
Ручей? В любом заколдованном лесу должен быть ручей. И зачарованный. Но надо выбираться. Эва вытащила ногу и попыталась наступить. Больно! Как же больно… Она стиснула зубы, сделав шаг.
Кричать?
Звать на помощь?
Кого?
Возвращаться? Какая же она дура, что опять позволила втянуть себя в подобное приключение. Но пятно впереди почти исчезло, растворившись в ночи.
Надо.
Идти. Надо. Потихоньку. Если ставить ногу осторожно, то…
Она сумела сделать три шага, прежде чем снова провалилась. И покатилась с высокого берега. Ручей, вильнув, вернулся, правда теперь он стал шире. И черная вода поблескивала, отражая лунный свет. Крутые берега поросли жесткой осокой, за которую Эва попыталась ухватиться.
И завыла от боли.
Осока разодрала руки. Кровь. Запахло кровью, и запах этот показался невероятно резким, будто Эва не пару капель уронила, а…
Мир вдруг задрожал.
– Нет! – Эва поспешно встала на четвереньки. Ее рубашка пропиталась водой и жирной черной землей. Кажется, где-то прилипли и травинки. – Нет, нет и нет!
Ей нельзя туда.
На другую сторону.
Никак нельзя. Надо встать. И вернуться. Или Тори найти. Или…
Она не успела додумать, как ее подхватили, дернули, почти вытаскивая из влажной теплой земли.
– Вот ни на минуту тебя оставить нельзя, – проворчал Эдди.
А Эва расплакалась от облегчения. И даже с готовностью согласилась, что да, то есть нет. Или все-таки да. Но она больше не хочет оставаться одна.
– Ты… ты за мной следил? – выдавила она сквозь слезы.
– Приглядывал.
– С-спасибо.
– Да не за что. Стало просто интересно, что это вы затеяли.
– Не мы. – Эва быстро-быстро заморгала, пытаясь унять слезы. Оно, конечно, бесполезно.
И еще выглядит она ужасно.
– Это Тори. Она… сказала, что чувствует что-то. И надо идти. И что сегодня полнолуние. А почему это так важно, не объяснила. Наверное, и сама не понимает.
Страх отступил. А вот мокрая рубашка осталась и прилипла к коже. Холодно. А еще… лучше не думать о том, в каком Эва виде.
– Твое? – На плечи упала мягкая шаль. – Идти сможешь?
Эва мужественно кивнула и даже постаралась сделать шаг.
– А… а Тори? – пискнула она, когда ее подхватили на руки.
Еще подумалось, что ни в одной книге героиню столько на руках не носили, как вот ее.
– Я, конечно, хороший охотник, но найти ведьму в лесу, в полнолуние… – Эдди покачал головой. – Вернется.
– А если нет?
– Тогда и будем искать.
– А… а вдруг с ней что-то случится? Вдруг она встретит кого-нибудь?
– Это будут не наши проблемы.
– А чьи тогда?
Эдди шел широким шагом, и лес больше не казался таким уж густым. В самом деле, что это Эва себе придумала? Парк ведь. Парки бывают разных стилей, ей рассказывали, и…
– Того, кого встретит. Знаешь, у нас там считалось, что встретить ведьму в полнолуние – это не к добру. Хотя и вообще встретить ведьму – так себе примета.
Эва сидела на его руках тихо-тихо.
Мокрая рубашка парадоксальным образом становилась еще более мокрой, и шаль от нее тоже набиралась мокроты. И во всем этом было холодно.
Эдди, конечно, теплый, но…
– Ее нельзя бросать, – сказала она, хотя искушение было преогромным. – Она ведь тоже ничего не знает. И не умеет. И если кто обидит…
– Я поищу, – пообещал Эдди. – Но сперва с тобой разберемся.
Стало и радостно.
И грустно.
Потому что в самом деле полнолуние. И луна круглая-круглая, как монета. Поблескивает на небесах масляно, а вот звезд почти и не видать.
Тихо.
И в тишине этой слышно, как стучит сердце Эдди. И ее собственное тоже. И от этого стука становится так уютно, что… что не хочется отпускать его. Ни в лес, ни вообще.
– Ты… ты куда? – Она очнулась уже у домиков. – Мы живем вон там…
– Ногу поглядеть надо. – Эдди открыл свою дверь. – Эй, остроухий, воды нагрей. И полотенец найди. Одежды, извини, под тебя нету, но уж как оно есть. Вытереться надо. И растереться. Если хочешь, Милисенту позову.
– Нет! – поспешно замотала головой Эва.
От одной мысли показаться кому-то в подобном виде становилось дурно.
– Я сама! Я…
– Вот и отлично.
В его доме пахло хлебом и еще…
– Элайя! – Этот гулкий голос заставил подпрыгнуть не только Эву, но и Эдди. – Мне казалось, я и твоя достойная матушка воспитали тебя правильно!
Эва зажмурилась.
– И ты знаешь, что воспитанные люди по ночам спят, а не лазают не пойми где!
Голос приближался.
– И уж точно не тащат в дом сомнительных девиц!
Стало обидно.
Очень.
– Хватит. – Эва опять вздрогнула, потому что не представляла, что Эдди может говорить вот так, строго. – Ей помощь нужна, видишь?
Фырканье.
А Эву усадили на что-то мягкое. Кажется, кровать.
– Вон, замерзла вся и промокла. Еще простынет.
– У меня не простынет, – сказала та ужасная женщина, и Эва сразу ей поверила.
– Хорошо, что ты тут.
Хорошо?
– Присмотри. И она ногу подвернула. А мне уйти надо.
– Куда?
– За второй.
– Тебе одной мало?
Отвечать Эдди не стал, а потом и вовсе ушел. Ушел и бросил. Эву. Наедине с этой вот. С этой… Эва от страха закрылась одеялом.
– Только глупые девочки думают, что одеяло способно спасти от монстров, – сказали Эве назидательно.
