Рубос стал тихонько скользить вниз, руки больше не держали его огромного тела. Тогда со звуком, похожим на рычанье, мирамец поймал верёвку зубами и сжал её так, что Лотар услышал хруст челюстей. Скольжение прекратилось. Рубос осторожно, как стеклянную, отвёл одну руку в сторону, потряс ею в воздухе, сбрасывая напряжение, снова взялся за верёвку. Дал передохнуть другой руке. И опять полез вверх.
Лотар уже не смотрел на стражников. Пот заливал глаза, спину резало, он не чувствовал даже, хорошо ли удерживает равновесие, и не понимал, сколько ему ещё осталось, но он тянул, поднимая Рубоса всё выше и выше.
Наконец, кто-то из стражников увидел Рубоса. Прозвучала команда. Лотар почти физически почувствовал, как беззащитна широкая спина мирамца, обтянутая белой рубашкой, неспособной защитить даже от укуса комара. Но в любом случае от фунтовой арбалетной стрелы на таком расстоянии спасения не было бы даже в тяжёлых доспехах. Лотар попытался тащить быстрее. Мгновение назад ему казалось, что это невозможно, но вот оказалось, что получается… Беда в том, что и это было слишком медленно.
Но сдаваться нельзя, и Лотар тянул, тянул… Вдруг верёвка стала гораздо тяжелее, несколько мгновений она даже ползла вниз, но это длилось недолго. Он собрался, получше захватил верёвку и дёрнул с силой, от которой несколько волокон сразу лопнули. Но теперь даже это не могло его остановить, он продолжал тянуть.
Из-за края стены показались исцарапанные, залитые кровью, содранные до мяса руки. Одна из них, как бы не веря в спасение, вытянулась в сторону. Лотар схватил её и, не выпуская верёвку левой, потянул на себя. Рубос закряхтел, но вот уже другая рука вцепилась в край зубца, и Лотар обнаружил, что смотрит в два голубых, затуманенных мукой глаза мирамца. Оба на мгновение расслабились, собираясь, потом рванули и…
Четыре стрелы просвистели в воздухе там, где только что был Рубос. Одна с тупым звуком ударила в стену, попав как раз между широко расставленными сапогами Рубоса. Лотар захватил через спину пояс мирамца и по-борцовски перевалил через себя, подальше от края. Оба не могли произнести ни звука, лишь, задыхаясь, смотрели друг на друга, и вдруг Рубос стал смеяться. Сначала одними губами, потом в голос, потом захохотал, да так, что с соседней крыши снялась стая грачей, успокоившаяся было после вопля Сроф.
— Ты не ранен?
Лотар и сам уже подхохатывал Рубосу, не понимая ещё, чему смеётся. Тот потряс головой. Внезапно снизу до них докатился вал бессильной и злобной ругани. Тогда и Лотар захохотал, и внизу сразу стало тихо.
Давясь смехом, Лотар спросил:
— Ты чего?
Вытирая слёзы, Рубос проговорил:
— Ты не заметил… Они видели, что я больше не могу ползти сам… И что ты меня втаскиваешь. Кто-то из них схватил верёвку, чтобы стянуть вниз…
Смеясь, как заведённый, Лотар внутренне похолодел, представив, каково было видеть Рубосу, что его вот-вот сдёрнут, как перезревшее яблоко.
— Ну и что?
— А то, что ты стал поднимать их… вместе со мной! — Новый приступ смеха. — Они подпрыгивают, как лягушки на сковороде, а ты тянешь и тянешь… Они почти все налипли на этой верёвке, а ты даже… не замечаешь…
Всё ещё похохатывая, но уже приходя потихоньку в себя, Лотар подполз к краю стены и взглянул вниз. Длинный конец верёвки лежал на земле, стражники отошли от башни туда, где начиналась трава, офицер ругался с арбалетчиками. Кто-то бежал со всех ног назад — значит, подкрепление будет скоро.
Слабым от смеха и усталости голосом Рубос сказал:
— Это всё из-за моей белой рубашки. Если бы я был в чём-нибудь сером… — Он хмыкнул в последний раз. — А знаешь, что самое приятное на войне?
— Оставаться живым?
— Нет. Оставлять противника в дураках.
Лотар кивнул, встал на колени, подёргал верёвку. Она пошла так легко, что Лотар чуть не опрокинулся на спину. Его поддержал Рубос.
— Привык, что на ней дюжина олухов висит, — объяснил Желтоголовый, начиная торопиться, хотя стражники внизу, похоже, не заметили, что верёвка уползает наверх.
— Зачем она тебе? — спросил Рубос.
— Не знаю. — Лотар снял с арбалета верёвку и аккуратно сложил кольцами. — Ну, давай собираться. Впереди самое главное.
— Походный порядок тот же?
— Да, амуницию нести тебе.
— Ну, наверное, недолго уже осталось? Лотар ещё раз посмотрел на факелы во дворе под собой, на стражников, собравшихся у замурованной двери.
— Да, и в наших интересах, чтобы это окончилось как можно быстрее.
Глава 18
Спрыгнув вниз, Лотар поскользнулся на большом куске неразбившегося стекла. Он осмотрелся, всё было спокойно. Шагнул в сторону, сказал наверх:
— Давай.
Рубос сбросил мешок, потом повис на полусогнутых руках. От подошв до ступеней осталось два локтя. Он разжал пальцы, тяжело грохнул подошвами по ступеням. Когда он выпрямился, его лицо искажала гримаса боли.
— Знаешь, я теперь не скоро смогу махать мечом в полную силу.
Рубос облачился в свои великолепные латы, и они зашагали вниз.
Стекло в последний раз хрустнуло под ногами, теперь только их дыхание нарушало тишину, царившую в этих стенах. Лотар заставил себя побыстрее привыкнуть к темноте и скоро стал различать стыки между камнями и неровности ступеней.
Иногда их лиц касалась паутинка, но они не замечали её. А вот писк больших, с хорошее блюдо, летучих мышей не раз заставлял их вздрагивать. Лотар спросил шёпотом:
— Ты их тоже слышишь?
— Ничего не понимаю, дёргаюсь без причины…
— Значит, слышишь.
Эхо их голосов прокатилось по коридору наверх и вниз, как вздохи призраков. Лотар почему-то проверил, как вынимается из ножен Гвинед. Всё было в порядке, меч сам влетал в горевшую жаром, поцарапанную верёвкой руку. Колокольчики тоже не звенели, почему же он нервничал?
Возможно, где-то далеко происходило что-то нёсшее угрозу им обоим, и Лотар предчувствовал её, как волхв. Возможно, это связано с птицей Сроф. Да, скорее всего, так оно и есть. От этих мыслей Лотар стал понемногу успокаиваться.
Спиральный коридор кончился, они оказались перед крепкой на вид дверью, укреплённой широкими медными полосами и тёмными железными гвоздями.
Лотар сказал:
— Жаль, масло не взяли.
— Петель всё равно не видно.
Действительно, петли были установлены в дереве, значит, маслом дела не поправить. Но Лотару становилось не по себе при мысли о том, что сейчас они заскрипят, возвестив на всю башню об их появлении… Ладно, решил он, главное, чтобы не была заперта.
Он толкнул её, и она пошла тихо и мягко, словно ждала именно такого толчка. В образовавшуюся щель ударил яркий свет. Лотару и Рубосу он показался ослепительным. Башня была обитаема.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
