Я обернулся и увидел, что на поляну выходит Петя: рукава засучены, автомат наперевес – вылитый шарфюрер из дивизии СС «Мёртвая голова»! Мне стало интересно, что хотел успеть сделать мой новый знакомец, и я вновь повернулся к нему. Комментариев не требовалось: он вытряхивал себе в рот из фляжки последние капли вина.
* * *
Нашего нового знакомого звали Бади. До последнего дня он был безобидным и законопослушным горожанином. Жил себе в Суродиле, был потомственным цирюльником и уважаемым соседями бюргером, копил деньги на свадьбу с дочерью аптекаря. К девушке он имел нежную страсть, а к её отцу – предложение о сотрудничестве. На днях, посчитав, что накопленной суммы вполне достаточно, Бади отправился свататься и получил весьма благоприятный для себя ответ в обоих направлениях. Возвращаясь обратно в весёлом и благостном расположении духа, он по пути заглянул в трактир, дабы немного отпраздновать это событие, и, как человек малопьющий, сорвался в трёхдневный загул, после которого обнаружил себя без денег в бывшем собственном доме, ныне описанном за долги. Мало того, оказалось, что и описанного имущества не хватает на то, чтобы покрыть долг перед ростовщиком Тоди. И невелика бы беда – отложили бы свадьбу, деньги бы вновь упорным трудом заработал – да только вот этот самый Тоди тоже давненько на дочку аптекаря глаз положил. А потому, если не сможет Бади вернуть все деньги в течение трёх дней – пылить ему по этапу на каторгу! Засим решил он не дожидаться, когда стражники начнут ломиться в двери, а податься в привольные, потому как другого выхода не видит, поскольку перезанять такую сумму решительно не у кого.
– А велик ли долг? – спросил я Бади.
– Не то чтоб очень уж велик, но и не мал: сто девять тимов, три катима и шесть макатимов. И ещё два шестака.
– Неплохо ты погулял!
– Очень может быть, – грустно вздохнул он. – Самое печальное во всей этой истории – не то, что я прокутил деньги. Донельзя досадно, что у меня совершенно не осталось воспоминаний о том, как я это делал. А так как Суродилу я покидал весьма спешно, то и рассказать об этом мне никто не успел. Остаётся только надеяться, что гулял я широко, красиво и не пошло.
– Я постараюсь раздобыть для тебя денег…
– Что?! Ты? Мне? Нет, ты это серьёзно?
– …но взамен потребую кое-каких услуг.
– Ты достанешь для меня деньги? И я смогу выкупить свой дом? И не попаду на каторгу? Да это же всё равно как если бы ты мне жизнь подарил! Тогда для тебя – всё, что угодно!.. – Тут он запнулся, немного подумал и уточнил: – Ну насчёт «всего, что угодно» я, пожалуй, загнул. Но всё, что смогу, всё, что не противоречит моей чести, я для тебя, дружище, сделаю!
– Сударь! Обращаю внимание на то, что не следует в столь фамильярном тоне обращаться к лад-лэду, – обратилась к Бади моя гранд-дама, томно обмахиваясь большим листом лопуха. Ил начинала с удовольствием входить в роль.
– О-о-о… Э-э-э… – У Бади от удивления вытаращились глаза. Он находился в замешательстве, не зная, что сказать и как поступить. – Не будет ли мне позволено…
– Оставим церемонии на потом, – прервал я его. – Лучше скажи, как далеко до тракта?
– Да разве ж привольный далеко от большой дороги уйдёт? Рядышком он, вон за тем пригорком.
– А до Суродилы?
– Пожалуй, силей с десяток будет.
– Какие новости в Суродиле? Я слышал, с месяц назад у вас там была война. Как она закончилась? Кто победил?
– Слава Обоим, победил славный лад-лэд Валдав. А я именно на него ставку-то и сделал. Мне в самый раз на свадьбу хватило… – Бади смущённо почесал затылок и добавил: – …бы.
– Что в городе говорят об уродце, который продавал якобы бальзам для роста волос?
– А, про этого-то! У-у, про него столько разговоров ходило, столько разговоров! В конце концов все сошлись на том, что колдун это был, не иначе. Околдовал, дескать, стражника – ну тот и выпустил его из узилища на волю. А потом обернулся уродец чёрным вихрем и унёс всех, кто рядом с ним был, неведомо куда. До сих пор и его, и стражника по всему ладству разыскивают, даже награда за поимку обещана. Да думаю, без толку ищут: колдун!
– Разбейте лагерь и ждите меня здесь, – распорядился я. – Я схожу в город, повидаю кое-кого и вернусь обратно. Постараюсь сделать это быстро и незаметно.
– Незаметно? Буря мала! Осмелюсь заметить, лад-лэд, – усмехнулся Рани, – что в мундире атак-редера незаметно прогуляться по Суродиле будет не слишком легко.
– Логично. Значит, я поменяюсь одеждой… – Я окинул всех мужчин оценивающим взглядом: фигура у меня нынче не мелкая, из присутствующих костюм лишь одного человека не будет мне мал: – …с Бади!
Как только мы переоделись, вся моя свита покатилась со смеху. Даже сипс тявкнул с какой-то странной интонацией. На мне всё висело, как на пугале, а на Бади одежда не застёгивалась, и он растерянно являл всем своё нижнее бельё, поддерживая руками не сходящиеся на огромном пузе штаны. Однако в багаже нашлись какие-то верёвочки, с помощью которых кое-как подтянули моё облачение. Бади же затянул ширинку широкой шнуровкой, а сверху, заткнув за пояс, фартучком повесил тот самый платок, что только что служил ему скатертью. Френч же так и остался нараспашку. Шляпа Бади тоже оказалась на пару размеров больше моей головы и всё время сползала на глаза. Придирчиво оглядев меня со всех сторон, Рани сказал:
– В этом наряде ты мне очень напоминаешь нищего слепца, который побирался у нас в Отонаре возле храма.
– А что, это идея! – весело подхватил Джой. – Сделаем тебе повязку на глаза, а А-Ту пойдёт с тобой как поводырь. И никто тебя не узнает.
– И что, буду ходить-спотыкаться с завязанными глазами?
– Зачем спотыкаться? У тебя же будет поводырь. А в повязочке можно дырочки проделать – и будешь всё видеть. Только головой при этом не крути – слепой всё-таки!
– Нет, не нравится мне эта идея. – Я отрицательно покачал головой.
– Мне кажется, – подал голос Бади, – что для того, чтобы остаться неузнанным, лад-лэду неплохо бы окрасить бороду и волосы.
– Неплохо бы, – ответил я. – Да только где же я в этом лесу «лондаколор» возьму?
– Не знаю, что уважаемый лад-лэд имеет в виду, произнося это высоконаучное слово. Однако я, хоть это, может быть, и нескромно упоминать, считаюсь лучшим цирюльником Суродилы. А обстоятельства сложились так, что вот уже несколько часов, как всё своё имущество я ношу с собой!
– Ну что ж, действуй!
Цирюльник принялся за работу, и вскоре я стал седой, как столетний старик. Кроме того, Бади подгримировал мне лицо, чтобы кожа казалась дряблой и сухой, после чего все в голос заявили, что я совершенно неузнаваем.
Суродила, 22 кумината 8855 года
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
