— Возможно. Слушай, тебе самому не смешно? Может, хватит уже меня пасти? Я вырос, Андрияш.
— И уже не рвешься из этой дыры, — подхватывает Проф. Вот здесь я с ним согласен.
— Пока не вижу смысла спешить. Я здесь всего полтора месяца, до весны время есть.
— А потом? Наш договор в силе?
— Конечно, кто ж откажется от бабок. Я выиграю пари, и вы все, наконец, оставите меня в покое. Сам-то валить отсюда не собираешься?
— Нет.
— Дождешься свадьбы Лады? Тебя, кстати, пригласили?
Выдерживаю злобный взгляд Профа, но он, понятно, не даст мне долго себя троллить.
— Так ты наврал родителям, что Юля просто друг? Они все равно не поверили. Мама переживает.
— Она и за Ладу переживает, я не знал, что они знакомы, — гну свое, потому что обсуждать Вьюгину я точно не буду. Проф наверняка уже знает. Странно, что не заговорил и не снял с меня еще «штрафные». Чую, без штанов в ноябре останусь, а на улице вот-вот морозы ударят.
— За Ладу?
Простое слово из четырех букв — и ты на крючке, брат.
— Ну да, только невеста Мамаева не жаждала с матушкой политес разводить. Первый раз видел, чтобы с ней так разговаривали. Обычно все заискивают.
Проф сидит с непроницаемой мордой лица, но хоть на меня больше не гонит.
— Ну я пошел? Аудиенция закончилась? Андрияш, клятвенно обещаю следующую неделю не пропускать. Ну или как получится.
— Корнеев из твоей группы действительно о косяк ударился перед парой по испанскому?
Понятно. Значит, напоследок оставил.
— Конечно, а были еще варианты?
— Я сам видел, как Вьюгина после моей пары ему оплеуху дала. Все видели. А через двадцать минут он о косяк ударился. Интересно.
Молчу, скучающе рассматриваю зазубрины на двери кабинета Профа. Да я бы хорьку язык вырвал, пусть Занозе спасибо скажет. Но я еще с ним не закончил. Ушлепок!
— Он вообще неловкий парень.
— И болтает много.
— Много. Может, теперь перестанет, но не факт.
— Первый раз с тобой вижу нормальную девушку. Уверен, что потянешь?
На языке вертится пошлость, но смотрю на мрачного Андрияша, и шутить не хочется.
— Да.
— А я думаю, что нет. Только нервы девчонке потреплешь. Она не будет терпеть твои выкрутасы. Не лезь к ней.
Не будь передо мной родной брат, да еще и старший, тоже поцеловался бы с косяком.
— Сам не умеешь, так других учишь? Без тебя разберемся. И Кощею передай, чтобы тоже не лез.
Ухожу, не расслышав последней фразы Профа. У нас с Занозой нет ничего, а всем неймется. Чего только за неделю не слышал, но все больше намеками. Никто прямо не интересовался, ну кроме Корнеева — ему голову от ревности совсем снесло.
Не ожидал, что Хулия врежет хорьку. Нервничает слишком, и пока не представляю, как ее успокоить. Черт бы побрал этот волейбол!
На последнюю тренировку меня не пустят, но вечером все равно заберу Хулию. Плевать, кто что скажет, плевать на Лученко, на всех плевать. Завтра игра — первая для Юли в составе сборной. Играют со сборной медицинского института, главное, пережить сегодня и завтра. Хотя после того, как от игры отстранили девку, которая пустила Занозе мяч в лицо, никаких случайностей больше не было. Пока не было. Полина больше не беспокоит. Слышал, она вроде опять сошлась с бывшим парнем своим.
На улице ледяной ветер, кутаюсь в воротник пальто и успеваю-таки в автобус. Тут, по крайней мере, не дует. До бара, где работает Танька, добираться около часа — предлагала вечером в Dirty Dream. Бар открывается в восемь, но вечером сеанс психотерапии и мотивации для Вьюгиной перед игрой.
Приезжаю к шести. Еле нашел забегаловку — темновато уже, на домах номера не всегда указаны. Да и ладно, главное, что вход хорошо освещен.
— Янош, привет! Присаживайся. — Танька ловко орудует за стойкой, народа мало, пара компаний да несколько девчонок скучает. Пробегаюсь по ним быстрым взглядом и смотрю на подругу.
— Привет. Мне минералку налей, пожалуйста.
Она удивляется, даже брови приподняла, но молчит. Быстро пододвигает стакан с водой и довольно улыбается.
— Сто лет тебя не видела. Пропал куда?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Почему каждая баба, с которой я спал, считает, что имеет право задавать такие вопросы?
— Занят был. — Делаю маленький глоток. — Так что у нас со ставками? И кто еще параллельно тотализатор открыл?
— Ставки растут, уже один к пяти. К весне, я думаю, деньги будут очень серьезные. Уверен, что сможешь? То, что сейчас никто открыто не вредит, ни о чем не говорит, верно?
— Верно. Что за соседи?
— Ничего особенного, если честно. Просто присматриваю, читаю их чат, пока все мирно. Хочу предложить им перевести свои ставки к нам.
Молча киваю и продолжаю слушать Таньку. Вот голова у девчонки работает, ей бы не здесь стаканы вытирать, но это не мое дело.
— Слушай, Янош… — Накрывает мою руку своей ладошкой и заглядывает в глаза. — У меня смена заканчивается через полчаса, поехали к нам? Давно у нас не был, Аня тоже соскучилась. Она тебе звонила, ты не ответил. Ну так как?
Призывно облизывает пухлые губы, краем глаза вижу, как на нее отреагировал сидящий недалеко от меня пацан.
— Извини, Танюх, не сегодня. Дела.
— Дела? Так это правда? Ты бросил Лученко ради старосты? Серьезно, Янош?
Медленно, очень медленно считаю до пяти про себя. Нет, до десяти.
— Думай о ставках, Таня. И только о них. Не заставляй меня пересматривать наши договоренности.
Она молча поднимает руки вверх, и я, не прощаясь, выхожу из забегаловки. Можно было остаться, погонять шары — на удивление приличный бильярдный стол стоял, но незачем. Все равно все мысли не здесь.
Или здесь? Драка! Прямо передо мной, в нескольких метрах от бара, трое парней избивают одного чувака, рядом девка визжит, одна из тех, кого я видел несколько минут назад за стойкой.
— Ребят, ну хватит… а? Петь, он просто поговорить хотел… А-а-а!
Она держится за скулу, куда только что пришелся удар, и, поскуливая, опускается на колени.
Что за черт!
Чувак, который один против троих, еще держится, но через пару минут будет валяться на земле.
— Мужики! — Делаю несколько шагов вперед, девчонка уже отползла куда-то в сторону, а эти продолжают метелить чувака. — Вас же трое.
Послышался мат. Это хорошее предупреждение — успеваю наклониться, и удар со свистом проносится над головой. Коротко, но сильно бью под ребра, мужик, охая, скрючивается, а я уже даю в челюсть второму. Чувак не теряется и укладывает на землю третьего.
Все происходит очень быстро, из бара выбегают охранники, снова мат, ругань, забирают девчонку, скручивают двоих, третий убегает.
Чувак с разбитой губой и ссадинами на лице сидит на земле и тяжело дышит.
— Спасибо! Ты вовремя… — Он ухмыляется и вытирает кровь с лица. — Телку снял, так эти уроды непонятно с чего мочить начали.
— Знаешь их?
— Первый раз вижу. Слышь, пошли в бар, угощу. Я тебе должен.
Охранники подозрительно смотрят на нас, но не вмешиваются. Видимо, девчонка сказала.
— Идешь? — Парень уже на ногах, отряхнулся. Рослый чувак, не удивительно, что один смог продержаться.
— Нет. Дела. Дру… девушке помочь надо.
Глава 37 Юлия
— Все поняли? Завтра играем с медиками. Это самая важная игра в вашей жизни. Пока. У них преимущество в росте и мощи. Мы должны победить их в позитивном приеме и больше играть первым темпом. Качественный прием — идеальная доводка — быстрая атака. Только так мы можем победить. Все, до завтра!
Девчонки шумно встают со скамеек, переговариваясь и смеясь. Тренировка закончена. Теперь можно и по домам.
— Вьюгина, Лученко! Останьтесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Замираю на месте, а по спине уже пополз липкий мерзкий страх, он проникает под кожу, наполняет собой всю меня. Что ей нужно? Почему нас оставила?
Смотрю на Полину — у нее на лице все, как всегда, идеально: ни одной лишней эмоции. Если бы сама не видела, как она клоуну врезала пару недель назад, никогда бы не поверила.
