– Скорее всего, это осведомители. Они проверяют, кто как будет реагировать. Лучше всего сделать вид, что мы их не слышим. Их самих не арестуют, но если кто-то их поддержит…
Мальчик понимающе кивнул. После того, что случилось с ним и Ритой во время безобидного визита в кинотеатр, никакие выходки дорогой Партии его уже не удивляли. Странно другое: неужели, донимая своих граждан бессмысленными и издевательскими проверками, руководители государства всерьёз рассчитывают вызвать к себе всенародную любовь? Конечно, сюда, на демонстрацию, пришли многие люди… но вот и они вчетвером здесь, а мысли не такие уж патриотичные.
Мальчик невольно прислушался к рассказчику анекдотов:
– Брежнев докладывает: дорогие товарищи! В последнее время в Политбюро участились случаи старческого маразма! На днях товарищ Устинов взял у меня оловянных солдатиков поиграть и до сих пор не отдал!
Андрюша смутно помнил Брежнева, но анекдот заставил его улыбнуться – в сторону, чтобы не вызвать неприятности. Тётя Лена вздохнула:
– Господи, сколько ещё ждать? Из-за двух минут нам выговор устроили, а стоим уже вон сколько времени без толку.
Ей никто не ответил. Все понуро смотрели на часы: ясно же, что демонстрация начнётся не позже, чем трансляция по телевизору. На какое время она назначена – на девять?
– Или вот! – увлечённо продолжал любитель анекдотов. – Хоронят Брежнева, а диктор телевидения комментирует: Политбюро в полном составе направляется к могиле!
Андрюша испытывал двойственные чувства: с одной стороны, анекдоты нравились, но с другой – уже не было сомнений, что это провокация. Слишком нарочито-громко излагал рассказчик.
– Рабиновича спрашивают: это правда, что вы неодобрительно отзывались о советской власти? Он отвечает: я – о советской власти? Да на кой чёрт она мне сдалась?
Наконец, в толпе началось шевеление, и Андрюша облегчённо вздохнул. Снова появилась дородная дама, на этот раз она была в очках.
– Вы идёте здесь! – тоном, не терпящим возражений, указала она дяде Вове и его семье место позади провокаторов. Дядя Вова кивнул, и все взялись за плакаты.
– Пошли!
Неожиданно для себя Андрюша испытал облегчение, а с ним и радость. Злополучное ожидание в соседстве с провокаторами подошло к концу. Сейчас пройти мимо трибун, на которых стоят вожди народа, и можно ехать домой. Ура!
– Ура! – закричала толпа, и Андрюша невольно подхватил, с удивлением прислушиваясь к собственным чувствам. Меньше всего он радовался сейчас лицезреть этих толстых балбесов, по глупой прихоти которых пришлось встать в несусветную рань, ждать на площади непонятно зачем, рядом с провокаторами. Однако ощущение – что сейчас вся эта гадость закончится и можно будет расслабиться, вернуться к нормальной жизни – успокаивало и радовало. Мальчик вдруг подумал, что такие же чувства испытывают и другие люди вокруг – кроме, может быть, злополучных провокаторов. Как странно, он не раз смотрел демонстрации по телевизору, видел радость людей – и был уверен, что они искренне радуются происходящему, восторгаются теми, кто устраивает подлые проверки и провокации…
Но вот шествие закончилось. Дородная дама забрала плакаты, и Андрюша с удивлением ощутил, как затекли руки. И зачем всё это было? Убедить вождей, что народ их обожает? Так это обман. Заставить народ радоваться в тот миг, когда стало ясно, что ожидание на площади заканчивается? Глупость несусветная, от этого патриотизма не прибавится.
– Мы сейчас домой, да?
– Андрюшенька, потерпи немного! Давай заглянем кое-куда!..
Тянуть с возвращением не хотелось, но мальчик подчинился, в полной уверенности, что на этот раз задержка оправдана. Так и оказалось: семья зашла в «Детский Мир», и там как раз продавались детские курточки.
– Андрюша, стой здесь, а нам ещё нужно один отдел проведать!
Очередь была длинная, но продавщицы работали споро, и дело продвигалось быстро. Не успел мальчик задуматься, куда это ушли взрослые с Ритой, как они снова появились, довольные. На девочке были новые сапожки.
– Финские! – гордо сообщила тётя Лена. – Нет, ребята, что ни говорите, эти демонстрации – дело хорошее! Столько добра в магазинах выбрасывают!
Подоспела очередь, и через три минуты мальчик разглядывал себя в зеркало – в новой курточке. Обычная одежда, непонятно, чему тётя радуется, но ей виднее.
– А теперь идём за мясом! – объявила тётя. Прежде чем семья добралась до своего автомобильчика, у всех четверых руки оказались заняты покупками. Когда приехали домой, стало по-настоящему радостно. По телевизору шли праздничные передачи, тётя Лена затеяла готовить борщ, всё было хорошо и замечательно.
Только через несколько дней семья узнала, что недавний взрыв на Чернобыльской АЭС привёл к катастрофическому заражению атмосферы. Ни в одном городе из-за этого не отменили праздничные демонстрации. И если над Москвой тучи разгонялись самолётами, дабы сберечь драгоценное здоровье вождей, то во многих других городах на демонстрантов обрушились радиоактивные дожди. Тысячи людей в Белоруссии, Украине, России, Прибалтике получили опаснейшее радиационное облучение – только потому, что вожди народа, вместо того, чтобы рассказать населению правду об аварии, погнали всех на демонстрации любви к советской Родине и Партии, для которой всеобщая покорность важнее человеческого здоровья и безопасности.
Москва, 1 сентября 1986 года
Едва закончился урок истории, к Наташе Белкиной, соседке Андрюши по парте, подошёл Сашка.
– Эй, Белкина, ты еврейка, да?
Андрюша удивлённо посмотрел на одноклассника. До сих пор юный Кароль не задумывался, что люди делятся на русских, евреев, украинцев и другие народы. Наташа почему-то покраснела и отвернулась.
– Еврейка, еврейка, точно! – обрадовался Сашка.
– С чего ты взял? – не утерпев, вступил в разговор Андрюша. Он имел смутное представление, что значит быть евреем, но видел, что девочке этот разговор неприятен.
– Она чёрная! И фамилия у неё еврейская!
Андрюша с удивлением посмотрел на свою соседку по парте. Чёрной её никак нельзя было назвать, разве что черноволосая.
– Сашка, ты дурак? Она белее, чем ты.
– Загорает мало! – хмыкнул Сашка. – Андрюшка, а чего ты за неё заступаешься? Влюбился, да? Или сам тоже еврей?
– А что плохого в том, чтобы быть евреем? – неожиданно вступила в разговор Оля Петрова с передней парты.
– Ну, как же! – с видом знатока заявил Сашка. – Евреи ростовщики! Они придумали капитализм! Они уезжают в Израиль! Каплан, которая стреляла в Ленина, тоже еврейка!
– Разве Наташа тебе давала деньги в рост?
– Может, её отец давал.
– Это неправда! – дрожащим голосом возразила Наташа. – Мой папа – врач!
– Евреи захватили все места, – неумолимо продолжал Сашка. – Они лезут в институты и прохода русским не дают.
– Я русская! – громко сказала Оля. – И Наташа мне ничего плохого не сделала! Её папа оперировал мою маму. А вот ты, Сашка, вчера на перемене к первоклассникам приставал, пять копеек требовал! Это ты прохода людям не даёшь, а не Наташа!
Сашка покраснел:
– Мне надо было… А чего ты ябедничаешь?
– Лучше ябедничать, чем наговаривать на людей то, чего не было!
Убедившись, что он в безнадёжном меньшинстве, Сашка недовольно замолчал и вышел из класса. Андрюша обернулся к своей соседке и увидел, что девочка тихо плачет. Он мягко погладил её по руке:
– Не плачь, Наташа! Я не позволю ему обижать тебя.
Девочка кивнула, вытерла слёзы и прошептала: «спасибо!»
Весь день Наташа выглядела грустной, и после уроков Андрюша решил проводить её домой. Едва выйдя из класса, он мягко забрал у неё портфель. Наташа удивлённо посмотрела на него.
– Можно, я провожу тебя, Наташа?
Наташа улыбнулась, покраснела немного и кивнула. Однако, едва выйдя из школы и свернув за угол, они наткнулись на троих парней лет пятнадцати-шестнадцати. В паре метров от них стоял Сашка, он чему-то ухмылялся.
– Эй, еврейка, пойди сюда!
Андрюша покосился на свою спутницу: девочка словно и не заметила реплику, только немного ускорила шаг. Краем глаза Андрюша увидел, что парни их нагоняют.
– Еврейка, тебе что, непонятно? К тебе обращаются, соплячка!
Один из парней забежал спереди, и детям пришлось остановиться. Андрюша обернулся: вокруг никого, только эти трое. Даже Сашка куда-то исчез.
– Чего вам надо? Мы идём домой.
Компания загоготала.
– А ты что – заступник? Может, жениться на ней собрался?
– Может, собрался! – неожиданно для себя выкрикнул со злостью Андрюша. – Вам-то какое дело?
– Проваливай, щенок, а то и тебе наваляем!
Зловещая троица встала совсем вплотную, не пропуская.
– Наташа, возьми портфели, пожалуйста! – шепнул Андрюша. Девочка кивнула и с готовностью приняла оба портфеля – свой и кавалера.
– Пропустите нас! – с невольной угрозой в голосе произнёс Андрюша. Парни заржали.
