Не-е-е-ет, пусть Милдред не надумает всяких глупостей!
— Простите, если помешала, несса, — с лёгким укором произнесла женщина и тут же продолжила, не позволив мне оправдаться и вообще что-то сказать: — Помнится, вы говорили, что ладите с животными?
Аиша отпустила меня и взяла в руки чашку с чаем.
Я же вздохнула и кивнула ей.
— Да, я ветеринар, — напомнила Милдред.
— К сожалению, в штате несс не держит ветеринара, да и он нам особо ни к чему, животные у нас выносливые и сильные, но вот сегодня случилось кое-что неправильное, и времени вызывать и ждать помощь некогда… Может быть, вы бы помогли…
Я напряглась.
— Милдред, что случилось?
— Одна кобыла не может разродиться. Роды начались раньше срока и проходят сложно… А кобыла хорошая…
Меня тут же, как ветром сдуло.
Глава 27
* * *
Женевьева
Пока я бежала в конюшню, то в голове непроизвольно воспроизводились знания о лошадях и их родах.
Ближе к родам кобыла всегда беспокойно начинает себя вести и старается уединиться. Чем опытнее, спокойнее и увереннее в себе кобыла, тем дальше она стремится уйти от табуна.
Но здесь всё иначе.
Да и драконы должны были озаботиться поведением лошади. Считаю, это их некомпетентность.
Эх, окутанная флёром страсти, я совсем не подумала о себе и не попросила у Рэна работу. Нанял бы он меня ветеринаром к себе и все дела. Все счастливы. Особенно я.
Но у меня мозги другим были заняты. А ведь момент был шикарный, а я балда его упустила.
Ну ладно, такие моменты ещё будут, стоит дракону только вернуться.
А пока стоит сконцентрироваться на роженице.
Сейчас почти полдень, а ведь лошадь обычно рожает перед рассветом. Это обусловлено самое природой: рассвет – это самый тихий и спокойный час, когда ночные хищники уже насытились, а дневные ещё не вышли на охоту.
В спокойной обстановке кобыла рожает лёжа и тужится до тех пор, пока лишь задние ножки жеребёнка не останутся в её родовых путях. В этот момент потуги прекращаются, кобыла отдыхает, а жеребёнок втягивает через пуповину более литра крови из «детского места».
Когда он начинает шевелить ножками, кобыла переваливается с бока на грудь. Ножки жеребенка выскальзывают из родовых путей, а истончившаяся пуповина рвётся в нескольких сантиметрах от животика детёныша.
Если жеребёнок родился «в рубашке», опытная кобыла сама разрывает её. Ещё кобыла начинает активно и сосредоточенно вылизывать своего детёныша. Этот первый «массаж» продолжается около получаса. Он стимулирует жеребёнка, но главное – он поддерживает материнский инстинкт, без которого кобыла не станет заботиться о нём.
Всё что я вспомнила, касалось нормальных родов. А вот если же у кобылы проблемы…
Ох…
Но вообще роды у всех млекопитающих представляют собой физиологический акт, не требующий вмешательства со стороны.
Ну всё равно всякое бывает. Может, это первородящая кобыла?
Ладно, сейчас разберёмся.
Вбежала в денник, наполненный запахами сена и травы, и увидела её.
Густая чёрная грива, бархатные чёрные губы были стянуты до оскала, слезливая морда тыкалась в мягкую солому.
— Несса, вы пришли… — проговорил чуть не плача Лерой. — Сдаётся мне, помрёт наша красавица Магия. Тут только чудо поможет. Не может она разродиться… Несс Нерваль сильно расстроится…
— Не стоит раньше времени никого хоронить, — сказала жёстко.
Осторожно, мягкой поступью, приблизилась к красивой, но очень уставшей лошади.
Её ноздри уже окрасились розовой пеной. Толстые зубы от потуг пытались укусить воздух,
Снова и снова сильные потуги её последних сил лишали.
Она билась в соломе, испытывая сильные муки.
Не теряя время даром, я принялась действовать.
— Лерой! Немедленно горячей воды мне! Чистые простыни! Обеззараживающие настои! И острый, стерильно чистый нож!
Конюх тут же шикнул на младших и те вихре унеслись исполнять моё распоряжение.
— И воды холодной тоже, как только достанем жеребёнка, ей нужно будет много пить, — сказала я. — И помогите мне Лерой. Держите её ноги, чтобы она не лягнула меня…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тише, детка… Тише… — говорила я очень спокойно и уверенно. — Я помогу тебе…
Лошадь заржала и попыталась меня и лягнуть и укусить, но Лерой крепко держал.
Быстро ощупав её живот, я поняла, в чём дело.
Её бурные потуги сопровождались непроходимостью плода.
— У плода заворот головы или конечностей, — сказала я и выругалась: — Чёрт!
Малыш находится слишком долго в шейке матки, могло нарушиться кровообращение в плаценте. А это стопроцентная гибель жеребёнка.
Но я так не играю. У меня никто не умирает.
Ей бы успокаивающее дать или обезболивающее, но у меня ни черта нету!
— Кто обладает магической силой? Мне нужно, чтобы кто-то успокоил или обезболил её…
— Несс Нерваль, — покачал головой конюх. — Все мы слабы магически, несса. Нашей силы хватает на какие-то бытовые мелочи.
Рэн! Ну что за беспечность!
И тут я вспомнила о той настойке, которую принимала во время начавшегося цикла!
Но времени нет… Да и дозировку сейчас я не определю. Что для меня могло оказаться нормой, для кобылы может быть смертельной дозой.
Придётся устранять неправильное расположение плода прямо так.
Бедная лошадка. Ей будет больно… Ненавижу причинять боль.
Горячая вода, нож, чистые простыни и вода для кобылы – всё принесли. И абсолютно все домочадцы побросали свои дела и наблюдали.
Вымыла руки, обработала их обеззараживающим настоем и приступила к делу.
Лошадь дёргалась, ржала и дрожала от боли. Лерой её крепко держал, и мне удалось привести в правильное положение детёныша.
Глаза заливало потом от волнения, страха за роженицу и мыслей, что в этот раз я никак не могу облажаться. Ни за что.
Жеребёнок из родовых путей появился, окружённый бело-синим пузырём.
Обычно «рубашка» сама лопается или лошадь разрывает зубами, но это сделала я – лопнула пузырь.
Тут же взяла чистую простыню и положила на неё малыша. Освободила дыхательные пути от слизи, перевязала пуповину и перерезала её. Место разреза обработала смесью, похожей на наш йод.
Энергично обсушила детёнышу кожу, обтерев его простынями. Такой массаж-обтирание усиливает его дыхательные функции.
Малыш активно задвигал ножками, открыл глазки и слабенько запищал.
— Да, вот так мой хороший, — выдохнула я.
Но пока ещё не всё было закончено.
Подложила жеребёнка к лошади, которая тут же обнюхала его и принялась активно облизывать своего малыша.
— Хорошо. Всё хорошо, — сказала я. — Сейчас произойдёт запечатление. И она будет хорошей мамой.
Вытерла рукой выше кисти пот со лба и сказала:
— Поставьте ей воды, дайте корм. И в первые часы никто не должен заходить в денник. Не нужно подглядывать и постоянно проверять лошадь и жеребёнка. Не мешайте проявлению нормального материнского поведения.
Конюх с помощниками подхватили тряпки, вёдра и выгнали всех.
Лошадь со своим детёнышем находилась в чистом, сухом и тёплом деннике.
Ей было хорошо тут.
Когда я уходила, то оглянулась и увидела, что вороная кобыла смотрит на меня, потом она моргнула и вернулась к своему жеребёнку.
Ну хоть что-то хорошее у меня получилось.
А во дворе меня встретили бурными овациями, свистом и поздравлениями.
— Это просто чудо, Женевьева! — приобняла меня Аиша. — Никогда бы не подумала, что ты и правда способна на подобные геройства.
Пожала плечами. Говорить не было сил, я так переволновалась, что ощущала себя выжатой, как тот чёртов лимон после соковыжималки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мы все благодарны вам, несса Женевьева, — говорили все драконы, обступив меня. — Обычно женщины не желают помогать в таких вещах, а вы смело взяли на себя ответственность и у вас всё получилось…
А у меня вдруг закружилась голова.
