— Ответ на самый важный вопрос ты так и не нашел, — произнес Кирульт, отстраняясь. — Кто все это затеял, ты не знаешь. Однако потрудился ты немало, и хотя Небесная Обитель уничтожена, полученные тобой сведения, безусловно, представляют интерес. В общем, я не стану придираться и выполню то, о чем мы договаривались.
— Благодарю. — Дэвид поклонился. Кирульт недвижно стоял на месте. Шакальи
глазки насмешливо разглядывали человека. Прошло какое–то время, и Проводник Мертвых произнес:
— Говори же. Я жду. У меня нет времени торчать тут целыми днями. Чью душу ты хочешь вернуть из Страны Мертвых?
«Он что, забыл?!» — Дэвид не мог в это поверить. Может быть, это ритуал? Хорошо, он повторит свои условия еще раз.
— Душу Идэль–лигейсан–Саутит–Кион, дочь Налли и Глойда, правнучку покойного приора Джейбрина… мою жену.
— Это требование я не могу выполнить. — Кирульт широко улыбнулся, продемонстрировав два ряда заостренных зубов.
— Но… — Дэвиду показалось, что он ослышался. — Вы же обещали!!! Мы заключили сделку.
— Правильно. Я пообещал, что позволю тебе забрать одну душу из Страны Мертвых. Но та, чье имя ты назвал, не у нас.
— А где же?
— В раю. — Проводник Мертвых продолжал довольно улыбаться. Неподдельное отчаянье маленького человечка его забавляло. — Разве ты не знаешь, что после смерти верующие попадают в покои того бога, которому служили при жизни? Или ее вера является для тебя новостью? Ты впервые слышишь о том, что она, как и многие другие ее родственники из Дома Кион, верила в Ёрри и регулярно молилась ей?
— Не впервые… — произнес Дэвид. Услышанное не укладывалось у него в голове. Что же, с самого начала он ошибался? Да, похоже, что так. Он обратился за помощью не туда, куда следовало… Хотя стала бы с ним разговаривать кильбрений–ская богиня?.. Вряд ли.
— Не может быть… — Он хотел сказать «не может быть, чтобы все мои действия оказались напрасными», но не закончил фразы.
Потом он поднял взгляд на бога смерти и сказал:
— Но вы обещали провести меня к ней.
— Да, — кивнул Кирульт. — И я не отказываюсь от своего обещания.
Исполинской лапой он подхватил Дэвида под мышки и взмыл в небо. Человеческая реальность растаяла почти сразу. Их тела истончились и продолжали меняться, пока они летели через тонкие области, населенные духами и демонами. Они покинули метрополию и приблизились к небесам соседнего мира. Буйство красок сложилось в картинку: скала, возвышающаяся над облаками, и на ее вершине — прекрасный сад.
Они перелетели через ограду и опустились на мягкую траву среди цветущих деревьев. Дэвид заметил, что Кирульт как–то незаметно стал меньше — теперь его рост не превышал роста самого Дэвида. Еще он понимал, что все эти чувственные и вполне себе материальные образы — лишь маска, картинка, которую его разум складывал из внешних сигналов. Сами энергетические преобразования, формирующие эту картинку, он не воспринимал: из–за повреждений гэе–мона вижкад не работал так, как должно.
— Не будем привлекать к себе внимания, — сообщил Кирульт. — Иначе нас выставят отсюда прежде, чем вы успеете поговорить. Идем за мной.
Они прошли между деревьями — Дэвид почувствовал, как его плечо задела ветка, и ощущение было предельно реальным, хотя он знал, что никаких деревьев тут нет. Густой цветочный аромат кружил голову. Он вдруг поймал себя на том, что тупо идет за Кирультом… ни о чем не думая и ничего не помня, и испугался, что во время следующего приступа беспамятства навсегда забудет, зачем он сюда пришел. Это место как–то влияло на него, и сопротивляться его воздействию было непросто.
Издалека они видели обитателей райского сада — по большей части, это были женщины, в просторных светлых одеждах — они выглядели счастливыми и умиротворенными. Ни ему, ни Кирульту здесь не было места — ведь они пришли из миров, наполненных злобой и болью, и несли кусочки этих миров в себе, здесь же, в райском саду богини Ёрри, не существовало ни ненависти, ни страдания.
— Вот она, — сказал Кирульт, указуя когтистой лапой вперед. — Давай быстрее. Я не смогу слишком долго водить их за нос…
Дэвид бросился туда, куда показывал бог смерти. Через несколько шагов он увидел ее. Девушка в белом платье сидела на корточках на камнях у ручья и играла с водой. Прозрачный поток, словно живой, то поднимался к ее ладоням, то опадал, разбиваясь на тысячи брызг. Девушка смеялась.
Дэвид приблизился. Он не смел заговорить с нею. Она была такой же красивой, как в день их свадьбы… На лице — никаких следов печали или забот. Она была целиком в настоящем мгновении.
Быть может, он так бы и не решился обратиться к ней и впустую потратил бы то немногое время, что у него было, однако она почувствовала присутствие постороннего и с любопытством обернулась.
— Здравствуй, Идэль, — хрипло сказал Дэвид. Она улыбнулась, мило и доброжелательно — так, как могла улыбнуться любому малознакомому человеку, когда у нее было хорошее настроение. Дэвид подумал, что она его не узнала. Это была последняя надежда. Потому что найти ее здесь совершенно счастливой, всецело довольной своим окружением и ничуть не расстроенной из–за их разлуки было столь же невыносимо, как вонзать клинок под ребра тому, в кого Дэвид верил всю первую половину своей жизни.
Надежда оказалась напрасной. Она его узнала.
— Дэвид, — сказала она с улыбкой и легким удивлением. — Как ты здесь оказался?
Он судорожно сглотнул. Идэль ничуть не взволновало его появление… разговаривая, пальцами правой руки она по–прежнему играла с водой в ручье.
Хрустальный поток лизал ей руку и, казалось, был ближе и интереснее, чем человек, когда–то бывший ее мужем.
— Я пришел… за тобой, — с трудом произнес он. Горло сдавливало, он едва мог говорить.
Удивления во взгляде стало чуть больше.
— За мной? Ты хочешь забрать меня отсюда? — Да.
— Но я не хочу. — Она отвернулась и, смеясь, заставила струю воды взлететь вслед за взмахом руки.
— Ты меня совсем не помнишь? — тихо спросил Дэвид.
— Я помню, — ответила Идэль. — Но я не хочу уходить. Мне здесь хорошо.
Он помолчал, а потом спросил:
— А чтобы я остался с тобой, ты хочешь?
— Оставайся, — беззаботно ответила она, заставив две струи воды на несколько секунд перевиться друг вокруг друга. — Может быть, Ёрри тебе и разрешит.
— Это имеет для тебя хоть какое–нибудь значение, останусь я или нет?
Она долго не отвечала. Задумалась. Опустила руки. Потоки воды упали обратно в ручей.
— Если Ёрри примет тебя, — сказала она наконец. — То я тоже рада буду тебя видеть.
Дэвид неподвижно стоял, бездумно глядя на ее игру Пройти весь этот путь только ради того, чтобы узнать, что той, ради которой ты совершил все это, нет до тебя ровным счетом никакого дела? Дэвид пожалел о том, что не позволил победить ангелу. Да, тогда бы он, как самостоятельная личность, исчез бы. Но зато не было бы так больно.
Раздался шум, и из–за деревьев показались фигуры двух мускулистых евнухов, бегущих по направлению к непрошеным гостям.
— Кто вы такие? — крикнул один из них, размахивая в воздухе золотой алебардой. — Вам здесь не место!
Дэвид почувствовал, как на его плечо опускается тяжелая когтистая лапа.
— Нам пора, — произнес Кирульт. — Как и обещал, я привел тебя к ней. В качестве моей личной любезности я даже доставлю тебя обратно.
Подобно темному смерчу, они поднялись в воздух и растаяли в небесах, прежде чем стражники с золотыми алебардами успели добраться до них.
* * *
…Золотоглазый человек быстрым шагом пересекал долину. Не существовало мира, в котором находилась бы эта долина, да и сама она переставала существовать за спиной путешественника. Пространство справа и слева было заполнено миражами — самые разные вещи и существа выныривали из небытия, начинали обретать форму и вес, а затем, так и не сделавшись окончательно реальным, снова таяли и пропадали.
Эта несуществующая долина была соткана из частиц сотен миров — как плотных, человеческих, так и более тонких миров духов и демонов — лежащих между Хеллаэном, из которого шел золотоглазый человек, и тем местом, в которое он направлялся: одной из закрытых областей в самом сердце Империи Света. Звали его Джезми.
Долина вскоре уступила места холмам. Джезми торопливо поднимался все выше и выше, зная, что его уже ожидают. Подняв голову, на вершине самого высокого холма он увидел сияющую фигуру, заключенную в солнце, а вместо лучей из этого солнца били ослепительные молнии.
Джезми приблизился к стоявшему и преклонил колено.
— Мой господин, — произнес он. — Простите меня. Я подвел вас.
Прозвучал голос, исполненный силы, и вместе с тем — тепла и доброжелательности:
— Что произошло, мой друг? От тебя давно не было вестей.
