прошу дать мне шанс».
Внутри просыпается азарт, набираю ответ:
«Жду. Не опаздывай. Иначе штраф».
Глава 3. Алина
Просыпаюсь в ужасном настроении.
Еще бы, сегодня снова идти в особняк этого неотёсанного мужлана Захара. Даже не представляю, что он придумал в расплату за долги Мирона.
Хотя… зачем я себе вру?
Прекрасно понимаю, что меня ждет. Такие самцы открыто и без стеснения пользуются женщинами, зная, что останутся безнаказанными.
Справедливости ради, стоит отметить, Захар во время встречи смотрел на меня как на пустое место, не выражая никакой сексуальной заинтересованности во взгляде. Словно прикроватная тумбочка, примерно так я себя ощущала в его кабинете. Помощник Альберт разглядывал меня с бОльшим интересом: его глаза с энтузиазмом сканировали на мне все имеющиеся выпуклости, открыто оценивая внешний вид.
Властный с неприкрытым удовольствием показал мне мое место, взяв за руку и положив ее к себе на ширинку, однако даже в этот момент я не почувствовала никакого импульса желания с его стороны. Он игнорировал во мне девушку, оценивая скорее как вещь, которой можно пользоваться как взбредет в голову. Ощущение, что Властному доставляет искреннее удовольствие издеваться надо мной и вгонять в краску.
Таких мужчин как он я видела немало, самоуверенных и убежденных, что им принадлежит весь мир. Они истинно полагают, что женщины готовы на любые кульбиты и свершения, для того чтобы оказаться с ними в постели хоть на часок.
По иронии, совершенно не переносящая на дух подобных индивидов, я обязана выполнять все пожелания Захара. Выхода нет, поэтому не буду утопать в сожалениях к себе, а просто сделаю то, что нужно, для благополучия своего брата.
Мирону двадцать, и он бесконечно разбалованный сынок моих родителей. С самого рождения, ему только что не "дули в задницу", хотя и это, честно говоря, делали. Воспитаны мы совершенно по-разному, что вносит тоже горечь в мои воспоминания о детстве. Обид на брата нет, только на родителей, за то, что они так нечестно поделили свою любовь и заботу между детьми.
Баловень Мирон имел лучшие игрушки, вещи и образование. Наша разница в возрасте составляет восемь лет. Вместо меня, всю беременность родители ждали сына, но в день родов, Боженька преподнес папе и маме подарок, родилась девочка. Родители не то чтобы расстроились, но иметь сына загорелись с удвоенным желанием. Следующая беременность не наступала у матери долгих восемь лет, что только она не предпринимала — ходила по бабкам, пила какие-то отвары, лечилась в больницах, медики лишь разводили руками и сообщали о том, что мама полностью здорова, просто, видимо, кто-то свыше не желает давать в семью второго ребенка.
Когда родители окончательно смирились, что желанного малыша зачать не получается, произошло чудо, о котором они так долго грезили — мама забеременела. Ну, а когда узнали на УЗИ, что будет сын — счастью не было предела. Все девять месяцев мамуля провела словно хрустальная ваза, тщательно оберегая свою беременность и драгоценного сыночка в животике.
Вот так и повелось в семье, еще с самого зачатия — Мирон, словно Божественный дар и подарок небес. Все лучшие покупки, внимание и родительское время — ему.
Сначала я расстраивалась и искала причину в себе, старалась еще лучше учиться, еще больше помогать, словом, прыгнуть через свою детскую голову и даже перепрыгнуть ее, только бы обратить внимание родителей на себя. С течением лет поняла, что все это без толку. Я для родителей не любимая дочь, а няня и домработница в одном флаконе. С чем смирилась и научилась получать позитивные эмоции от других вещей, благо, я очень веселый и открытый человек, и пытаюсь не циклиться на чем-то негативном. Не вижу смысла взращивать в себе обиды и боль.
Только в двадцать шесть лет, приехав навестить семью, я впервые услышала от матери, что проморгали они сына и какая я правильная и хорошая у них дочка. Подобные слова от родительницы были настоящим откровением.
Признание означало только одно — брат куда-то серьезно вляпался.
Оказалось, Мирон пристрастился ставить ставки на спорт. Сначала это было наподобие милого увлечения, затем дошло до того, что пока родители благополучно отдыхали в Турции, он сдал в ломбард приставку, ноутбук, телевизор и даже фен матери. После произошедшего, родители даже не наказали брата, только спокойно поговорили и попросили остановиться играть в дорогостоящие игры. Конечно же, Мирон даже и не думал тормозить, плюс, к ставкам подключились и другие увлечения с деньгами, о которых мы мало что знали, но воочию наблюдали, как из квартиры пропадают ценные вещи.
Когда Мирон продал собственную хорошую немецкую машину, подаренную семьей на восемнадцать лет, мать наконец-то забила тревогу. Однако, брат совершенно никого не слушал и не желал прекращать свои игрульки. Ситуация накалилась до того, что в очередной ссоре, у отца случился сердечный приступ и он загремел в больницу. Разочарование в сыне было огромным, папа не мог спокойно наблюдать, как Мирон наплевательски относится к его просьбам с матерью и продолжает просаживать остатки кровных денег и вещей.
Спустя неделю после приступа отца, Мирон пришел избитый и, усевшись на кухне, стал плакать. Слез избалованного брата я никогда не видела и сердце сжалось. В конце концов, не только он виноват, что вырос таким бестолковым разгильдяем, вина родителей также была огромна, это они приучили сына получать от жизни что угодно, и когда угодно, ни в чем себе не отказывать и идти против всех, ради своих желаний.
— Меня убьют, Аля, — обращается ко мне брат. — Меня сто процентов накажут. Я задолжал огромные деньги и не представляю как мне быть, — хлюпая носом произносит Мирон, ожидая моей реакции.
— Сколько? Давай помогу, только обещай, что ты остановишься, выносить из дома уже категорически нечего, отец в больнице, мать на грани нервного срыва, может быть, прекращай. Чего ты добиваешься? — обращаюсь нервно, понимая, что он не услышит моих просьб, однако Мирон хватает меня за руку, сжимает крепко ладонь, и начинает причитать.
— Я умоляю тебя, помоги мне. Мне не к кому обратиться. Боюсь, если батя узнает, то уже не выйдет из больницы, он очень слаб. Властный обещал, что спишет долг, если
