Стив повернул радар, потом вернул его в исходное положение. Никакого результата. Он попробовал включить систему инерционного управления, которая могла вести корабль даже если бы машина каким-то образом потеряла управление в условиях почти полного вакуума. И снова ничего.
Дэн облизнул губы.
— Мы не падаем, Стив. Иначе мы бы уже врезались бы в землю. Мы достаточно долго находились в невесомости, чтобы спуститься с двух тысяч футов.
— Посмотри на альтиметр, — сказал Стив.
Дэн перевел взгляд на прибор.
— Радар посылает луч, но он не возвращается, — неуверенным голосом сказал он после непродолжительной паузы. — Будто его ничто не отражает! Этого не может быть!
— Но вероятно, это так и есть, — ответил Стив.
Он снова повторил все свои действия. Включить-выключить двигатель. Включить аварийную мощность. Выключить. Клавиши управления включить — выключить. Инерционное управление. Выключить…
Никакой реакции не последовало.
Стив произнес с неестественным спокойствием в голосе:
— Не может же это продолжаться вечно. Нужно просто отдохнуть немного, а но быть готовыми к действию, если наконец появится такая возможность.
Дэн ответил:
— Но это же невозможно!
Стив пожал плечами. Если некоторое время изображать спокойствие, то в конце концов волнение по-настоящему уходит. Стив произнес ровным голосом:
— Но это происходит тем не менее. Так что если ситуация изменится, включенный двигатель даст нам одну-две секунды для возможных действий. И он включил двигатель, который по-прежнему не реагировал на приказы.
— Какие именно действия?
— Который могут быть эффективными, — сказал Стив.
Дэн поежился в кресле. Некоторое время была полная тишина. Затем…
— Не можем мы падать! Иначе мы бы уже давно разбились! Как далеко мы можем находиться от земли?
Стив пожал плечами снова. И вдруг произнес.
— Посиди-ка, я пойду посмотрю что там у Бетти.
Глядя на часы, он отстегнул ремни безопасности. «Спрингдрифт» явно опоздал в Лондон. Они взлетели в аэропорту Лос-Анжелес в восемь часов вечера по местному времени. В Лондоне должно было быть тогда четыре часа утра. Корабль должен был приземлиться в Лондоне до пяти часов по лондонскому времени. Экипаж и пассажиры пропускали свой ночной отдых и получали дополнительный календарный день. Теперь в Лондоне уже взошло солнце. Серый свет залил все вокруг, с лондонской земли сейчас наверное поднимается легкая дымка, восходящее солнце золотит городские крыши и дымовые трубы.
Но из иллюминаторов «Спрингдрифта» не наблюдалось этого знакомого сонного зрелища. Вокруг царила ночь. Динамик на потолке кабины управления молчал. Единственные звуки, нарушавшие тишину, были дыханием людей, которое обычно тонет в шуме окружающего мира. И тут Стив заметил, что исчез привычный шелест трения тончайшего воздуха на высоте сто тысяч футов о корпус корабля, производящего полет в условиях почти полного вакуума.
Теперь и этот звук исчез. «Спрингдрифт» стоял на месте.
Стив вернулся в пассажирский отсек. Испуганный мужчина, застывший в кресле, немного пошевелился. Невозможно было так долго находиться в состоянии оцепенения. Его взгляд, полный ужаса, устремился на Стива. Стив кивнул. Ему не сразу удалось найти способ передвижения по узкому проходу между сидениями в условиях полного отсутствия силы тяжести. Девушка с искусной прической посмотрела на Стива и закрыла глаза. Она притворилась спящей. Ее представление о самой себе отчаянно сопротивлялось надвигающемуся страху, и она старалась изобразить неестественное для данной ситуации безразличие. Человек в очках, явно сдерживая дрожь в голосе и стараясь звучать спокойным, спросил:
— Вы можете объяснить, что происходит?
— Пока нет, — ответил Стив.
Он продвигался. Мальчик Бэрри поднял на него глаза. В четырнадцать лет никто не верит в смерть. Для него это было увлекательным приключением. Он опустил руку за кресло, в котором сидел и будто искал что-то в небольшом чемоданчике, составлявшем его ручную кладь. Чемоданчик был чуть приоткрыт.
— И что там у тебя? — с нежностью в голосе спросил Стив.
Тут мальчик внезапно заволновался и выдернул руку из сумки, притянув ее поближе к себе. Изнутри донесся визг.
Мальчик побледнел. Стив склонился над ним и вытащил крошечного щенка. Животное извивалось и спешило облизать все, что попадалось вокруг, особенно руку Стива, всем своим видом выражая прощение за непочтительное отношение со своим хвостом, и стараясь установить отношения с этим непонятным космосом.
Стив опустил животное на колени мальчика, который сразу же прижал щенка к себе, беспокойно глядя куда-то вверх.
— В Англии невероятно строгие карантинные правила. Ты что собирался протащить его?
Мальчик кивнул, не говоря ни слова. Стив развел руками.
— Если мы… — но тут же он спохватился и поправил себя: — Когда мы прибудем в Лондон, ты его спрячешь, а я забуду, что видел его. Да и все остальные тоже, наверняка, забудут.
Стив продолжил свой путь. Это просто абсурд. Все казалось абсурдным. То, что происходило со «Спрингдрифтом» ни на что не было похоже. Нет, были правда, два пропавших корабля — «Анна» и «Маринта». Безусловно, они исчезли именно так, как это сейчас происходило с ними самими. Они пропали без вести. И если положение «Спрингдрифта» — это результат какой-то загадки природы, разгула неведомых сил, трудно надеяться, что им удастся вернуться и восстановить прежний курс «Спрингдрифта».
Когда Стив добрался до конца салона, Бетти пошевелилась и осторожно отодвинула кофеварку.
— Вы выяснили, что произошло? — спокойно поинтересовалась она.
— «Анна», «Маринта», — признался Стив. — Наверное, это один из этих странных случаев. Не слишком оптимистично, конечно.
Бетти ответила ровным голосом.
— У нас кондиционеры, но нет запасов воздуха. Нам вскоре понадобится кислород.
Стив кивнул.
— И его негде взять, — отметила Бетти. — И даже если бы и был кислород, где взять питание? У нас есть небольшие запасы — икра и тому подобное. Не слишком много. Может это к лучшему, что у нас нет запасов воздуха.
— Но пока мы себя чувствуем вполне нормально. Давай не думать о таких вещах.
— Почему?
Стив ответил не сразу, после секундного колебания он сухо сказал:
— У нас нет прямых поводов для отчаяния. После всего, что произошло, может последовать что угодно. Даже благоприятный поворот событий. Мы можем внезапно обнаружить, что летим над Британскими островами в лучах восходящего солнца, и с тем же успехом можем задохнуться и умереть с голоду. Ни одна из этих возможностей не является стопроцентной вероятностью, но возможность вырваться отсюда и вернуться к нормальному состоянию так же реальна, как и все остальные.
Стив кривил душой, но лучше было заставить девушку поверить в возможное спасение. Однако его тут же сразил ответ Бетти:
— Ты думаешь, что нас похитили?
Стив недоуменно уставился на девушку, затем пожал плечами.
— Газеты пишут об искажениях космического пространства, но нет никакого доказательства, что они искусственны. Не думаю, чтобы нас похитили.
— То, как это произошло, — настаивала Бетти. — Похоже на что-то заранее запланированное.
— Если это так, — сухо ответил Стив, — в этот план должны были включить и запас воздуха и питание. Иначе наше похищение становится бессмысленным, и те, у кого хватило ума придумать это, должны были бы продумать и это.
Стив ободряюще кивнул и то ли шагая, то ли летя по воздуху, вернулся назад по проходу. Мальчик по-прежнему прижимал к себе собачку. Он, по всей вероятности, был оставлен один перед отправлением в аэропорт, и у него хватило времени на то, чтобы наспех примять одежду в сумке и освободить место для щенка. Потом, в самолете, он приоткрыл сумку, чтобы щенок мог дышать, и опустил туда руку, поглаживая и успокаивая животное. Это было очень трогательно.
Стив вплыл в кабину пилота и взобрался в кресло. Застегнув ремни, он снова попробовал панель управления. Машина не реагировала.
— Думаю, что я свалял дурака. Бетти запугана, она в отчаянии. Я постарался подбодрить ее. Но, кажется ничего не получилось. В действительности, я сам отчаялся!
Это было достаточно точное выражение того, что он чувствовал. До разговора с Бетти более или менее подсознательно, он старался не думать о шансах на спасение. Идея похищения другими неизвестными людьми или какими-то сверхразумными существами не приходила ему в голову. Он был занят выяснением прочих обстоятельств того положения, в которое они попали, при этом отметая возможные объяснения, потому что слишком мало он знал для того, чтобы объяснить это. Но Бетти одной фразой заставила его осознать в какой смертельной опасности находился корабль и его пассажиры. Он пытался убедить Бетти, что у них равные шансы на гибель и на выживание. Но сам он знал, что это не так. Были тысячи различных вариантов неблагоприятного развития событий, которые могли их ожидать. В то время как благоприятных исходов можно было насчитать не более десяти. Шансы на спасение корабля и пассажиров были достаточно скромными, чтобы оправдать отчаяние.
