Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Итак, мы собрались здесь, чтобы по возможности беспристрастно обсудить заявление Сэма о его несогласии с решением министерства. Нет возражений?
Возражений не было. Комиссия выяснила, что у Сэма Маккриди нет оснований для жалоб, пока игра будет идти по правилам.
– Денис, насколько я понимаю, вы будете говорить от имени Сэма?
– Да, Тимоти.
В своем сегодняшнем виде британская Интеллидженс Сервис была создана адмиралом сэром Мансфилдом Каммингом, и многие из ее традиций (за исключением, пожалуй, лишь фамильярности в обращении) были заимствованы из британских ВМС. Одной из таких традиций было право прийти на слушание с сослуживцем, выступающим от имени того человека, по инициативе которого начато слушание.
Начальник отдела кадров был краток и конкретен. Руководство решило перевести Сэма Маккриди из отдела дезинформации на другую должность. Он отверг все предложенные места, что позволяет вынести решение о его увольнении. Маккриди просил, если ему нельзя остаться руководителем отдела дезинформации, вернуть его на оперативную работу или в любой отдел, занимающийся подобной работой. Таких должностей нет. Что и требовалось доказать.
Встал Денис Гонт.
– Послушайте, все мы знаем правила. И знаем действительное положение вещей. Это правда, Сэм просил не направлять его в тренировочный центр или на какую-либо бумажную работу. Потому что он и по опыту работы, и по самой своей сути – настоящий оперативник. И один из лучших, если не лучший.
– Никто и не спорит, – пробормотал инспектор западного полушария.
Эдуардз бросил на него предупреждающий взгляд.
– Суть дела в том, – продолжал Гонт, – что, если бы руководство в самом деле хотело найти для Сэма работу, место нашлось бы. Россия, Восточная Европа, Северная Америка, Франция, Германия, Италия. Я думаю, наша служба должна хотя бы попытаться, потому что… – Он подошел к клерку из канцелярии и взял одну из папок. – Потому что через четыре года, в пятьдесят пять лет, он сможет получать полную пенсию…
– Ему предлагалась достаточная компенсация, – вмешался Эдуардз. – Можно даже сказать, чрезвычайно щедрая.
– …потому что, – продолжал Гонт, – за плечами Сэма годы работы, верной службы, часто очень неприятной, а временами крайне опасной. Речь идет не о деньгах, а о том, готова ли наша служба защитить интересы своего сотрудника.
Разумеется, Гонт понятия не имел о разговоре сэра Марка и сэра Роберта Инглиса месяц назад в Министерстве иностранных дел.
– Я хотел бы, чтобы мы вспомнили несколько операций, проведенных Сэмом за последние шесть лет. Начнем с одной из них…
Тот, судьбу которого решала комиссия, бесстрастно смотрел в угол зала. Никто из присутствующих не мог понять, что скрывается за этой бесстрастностью – гнев или отчаяние.
Тимоти Эдуардз бросил взгляд на часы. Он надеялся, что слушание удастся закончить за день. Теперь он в этом уже сомневался.
– Думаю, – говорил Гонт, – все помнят историю с покойным советским генералом Евгением Панкратиным…
Гордость и предубеждения
Глава 1
Май 1983 года
Русский полковник увидел условленный сигнал, но выходил из темного убежища медленно и осторожно. Любая встреча с британским агентом опасна и следовало бы по возможности избегать этих встреч. Но об этой он просил сам. Ему было что сообщить и что потребовать; в письме, которое можно было бы передать через тайник, всего не напишешь. В порыве предрассветного ветра хлопнул и заскрежетал плохо закрепленный лист жести на крыше депо, стоявшего чуть дальше, рядом с железнодорожным полотном. Полковник оглянулся, убедился, что шум не предвещает опасности, и снова всмотрелся в темное пятно возле поворотного круга.
– Сэм! – тихо позвал он.
Сэм Маккриди тоже пока наблюдал. Он уже час прятался в темных углах заброшенной сортировочной станции далекого предместья Восточного Берлина. Он увидел или, скорее, услышал, как пришел русский, и все же выжидал, чтобы убедиться, что по пыли и гравию не шуршат чужие шаги. Казалось, он должен был уже привыкнуть к встречам со своими агентами, и все же каждый раз у него не проходил нервный спазм в желудке.
Убедившись, что они одни и никто за ними не следит, Маккриди в назначенную минуту чиркнул спичкой. Русский заметил сигнал и вышел из-за старого ремонтного барака. Оба предпочли встречаться в темноте, так как один из них был предателем, а другой – шпионом.
Маккриди вышел на освещенное место, помедлил, чтобы русский узнал его, увидел, что он тоже один, и пошел навстречу.
– Евгений, дружище! Сколько лет, сколько зим!
В пяти шагах друг от друга они остановились и окончательно удостоверились, что нет ни подмены, ни ловушки. Встречаться лицом к лицу всегда опасно. Русского могли схватить, сломать на допросах в КГБ и Штази, а потом с его помощью устроить ловушку высокопоставленному британскому разведчику. Могло быть и так, что перехвачено сообщение русского, и теперь он сам шел прямо в капкан, а оттуда – на долгие ночные допросы, после которых его ждала пуля в затылок. Мать-Россия была безжалостна к предателям, особенно если они занимали высокий пост.
Маккриди и Панкратин не обнялись и даже не пожали друг другу руки. Некоторые агенты не могли обойтись без этого, без непосредственного контакта – он их успокаивал. Евгений Панкратин, полковник Советской Армии, прикомандированный к группе войск в Германии, в этом не нуждался: он был спокоен, холоден, необщителен, самоуверен.
Впервые на него обратил внимание в Москве в 1980 году проницательный атташе британского посольства. На дипломатическом приеме на фоне банальных вежливых разговоров его поразило колкое замечание русского о своих соотечественниках. Дипломат не подал виду, не сказал ни слова, но запомнил и сообщил. Вероятный кандидат в агенты. Два месяца спустя была предпринята первая попытка. Полковник Панкратин отвечал уклончиво, но не отказался наотрез. Такая реакция была сочтена положительным знаком. Потом он получил назначение в Потсдам, в группу советских войск в Германии. Эта группа, состоявшая из двадцати двух дивизий общей численностью триста тридцать тысяч человек, держала восточных немцев в рабстве, марионетку Хоннекера – у власти, жителей Западного Берлина – в страхе, а НАТО – в напряжении, в постоянной готовности отразить наступление русских на Среднеевропейской равнине.
Вербовку Панкратина Маккриди взял на себя, это был его конек. Он приступил к делу в 1981 году, и русский полковник был завербован. Все прошло на удивление гладко: Маккриди не пришлось выслушивать никакой болтовни, никаких излияний чувств, не пришлось сочувственно кивать головой… Речь шла только о деньгах.
Люди предают страну своих отцов по разным причинам: чувство обиды, идеологические несогласия, застопорившаяся карьера, ненависть к начальнику, стыд за свои извращенные сексуальные наклонности, страх быть с позором отозванным домой. Русские обычно разочаровывались в своей стране из-за коррупции, лжи и семейственности, с которыми им приходилось сталкиваться на каждом шагу. Но Панкратин был настоящим наемником, ему были нужны только деньги. Он говорил, что когда-нибудь уедет, но прежде намеревался разбогатеть. И на этой встрече он настоял, чтобы потребовать повышения ставок.
Из внутреннего кармана шинели Панкратин достал объемистый коричневый конверт и протянул его Маккриди. Пока Маккриди прятал конверт в кожаной куртке, Панкратин без всяких эмоций рассказывал, какая информация там содержится: имена, места, время, степень готовности войск, их передислокация, приказы и распоряжения, новые назначения, модернизация вооружения. Самыми важными были, конечно, сведения о кошмарных советских мобильных ракетах средней дальности СС-20, оснащенных тремя боеголовками с независимым наведением на цель. А этими целями были британские и европейские города. По словам Панкратина, эти ракеты передислоцировали в леса Саксонии и Тюрингии, откуда они смогут долететь до Осло, Дублина и Палермо. Тем временем на Западе огромные колонны наивных простаков выходили на улицы под социалистическими знаменами, требуя от своих правительств разоружения как жеста доброй воли.
– Эта информация имеет свою цену, разумеется, – сказал русский.
– Разумеется.
– Двести тысяч фунтов стерлингов.
– Согласен.
Сумма не была согласована, но Маккриди знал, что его правительство найдет деньги.
– И еще одно. Я так понял, что меня повысят в звании. До генерал-майора. И переведут. Снова в Москву.
– Поздравляю. И на какую должность?
Панкратин помедлил, чтобы Маккриди лучше осознал всю важность того, что он собирался сказать.
– Заместителем начальника Генерального штаба Министерства обороны.
- День Шакала - Фредерик Форсайт - Политический детектив
- Кремлевский синдром - Андрей Анисимов - Политический детектив
- Яблоко транзита - Хаим Калин - Политический детектив