Самому Дубине статья показалась скорее стебом над историками-националистами, но каково же было его удивление, когда он враз стал общепризнанным светилом новой украинской исторической науки. Его совершенно серьезно стали включать во все научные сборники, приглашать на конгрессы, но главное – удача улыбнулась ему, когда в один прекрасный момент ему позвонили из администрации президента Кушмы и попросили приехать для важного разговора. Оказалось, что президенту нужно срочно привлечь к себе симпатии националистического электората. Для этого он задумал написать книгу «Почему Украина не Россия». Написать ее, естественно, должен хороший национальный историк. И в качестве такового Кушме предложили Василя Дубину. Написание книги потребовало частых встреч с президентом. За это время «соавторы» привыкли друг к другу, и Василий Александрович остался у Данилы Леонидовича в качестве секретаря. Вот и сейчас они вместе вошли в кабинет Хербста и расположились в кожаных креслах напротив стола. Хербст тоже был не один, а с переводчиком, хотя переводчик не требовался – посол прекрасно говорил по-русски:
– Ваши меры безопасности, которые предпринимались или вообще не предпринимались вашими спецслужбами, обеспечивающими секретность миссии, оказались не на высоте, мистер президент. Ваши службы безопасности настолько же малоэффективны, насколько и жадны до денег. Нам известно, сколько министр обороны Кузюк заработал на перепродаже автоматов Калашникова болгарского производства грузинским военным, используя военную инфраструктуру Украины и отдельные суда Украинского черноморского флота. Мы готовы закрыть на это глаза, тем более что одинаково хорошо относимся к болгарскому и грузинскому руководствам. Но Кузюк не обеспечил главного – скрытности операции «афганские казаки». О ваших военных специалистах, работавших по нашей просьбе секретно в Афганистане и, к сожалению, погибших, узнали ваши журналисты. Теперь вас разорвут на части, господин президент!
– Что я должен делать?
– Вы можете делать все что угодно. Если бы дело касалось только вас, то я уже говорил вам, США обеспечат вам любые гарантии, но в данной ситуации нельзя допустить, чтобы международная общественность узнала, что в афганском конфликте используются военнослужащие третьих стран – не членов НАТО, да к тому же еще и гибнут. Это хуже, чем скандал с тюрьмами для террористов, созданных ЦРУ на территориях других стран. Если сегодня станет известно, что Америка секретно принудила украинцев воевать за свои интересы в Афганистане, то завтра Польша, Болгария и даже Германия зададут вопрос: а не гибнут ли и наши парни где-нибудь в секретных частях? А они тоже гибнут, могу вас успокоить. Не только украинцы пострадали. Но народы этих стран пока не готовы к тому, чтобы сознательно помогать Соединенным Штатам. Все привыкли лишь пользоваться нашими гарантиями безопасности, но никто не хочет ударить палец о палец, когда помощь требуется нам. Одним словом, мистер Кушма, вы можете предпринять любые действия для того, чтобы истинные причины гибели военных остались тайной для журналистов… И еще… У нас есть данные, что министр Кузюк делится с мистером президентом своими прибылями от нелегальной торговли оружием. Обнародование этой информации сделает невозможной надежду для господина президента на гарантии безопасности со стороны России в старости. Только США могут вам помочь после того, как вы отойдете от дел. Всегда помните об этом!
Хербст и его бесполезный переводчик поднялись с мест, давая понять, что аудиенция окончена.
Через двадцать пять минут Кушма сидел за тем же столом, на котором стояла недопитая бутылка виски.
– Исть будьмо, чи шо? – спросил он секретаря.
– Боржч… вот…
– Може буде и боржч. Тильки ни з капустою. З капустою нэхай москали з маланцами едять. А мне звары со шкварками та з фасолью.
Глава третья
Январь 2004 г.
Страхування вашого житла в агентствi «Гарант» це гарантiя вашого спокiйного сну.[6]
Партия «Наша Украина» приняла решение не участвовать в обсуждении конституционной реформы, предложенной кушмистским большинством в Верховной раде, – сообщили источники, близкие лидеру фракции Ищенко.
Кортеж двигался сегодня как-то затейливо и замысловато. Вместо того чтобы сразу свернуть за Театром юного зрителя и выехать на Грушевского, ведущая машина свернула с Крещатика на Первую Институтскую, потом рванула направо по Садовой и уже только оттуда, подключив к мигалкам еще и противное покрякивание с сиреной, крутым виражом развернулась ко второму подъезду «Будинка Уряду Украини».
– Чего так хитро ехали? – выходя из машины и машинально застегивая нижнюю пуговицу на пиджаке, спросил премьер-министр Янушевич стоявшего за его спиной шефа своей охраны Николая Козака.
– Там по Грушевского трубу прорвало, мы в объезд, значит, – нервно покашляв в кулак, ответил Козак.
Дом правительства очень нравился Виктору Федоровичу Янушевичу, и, думая наперед о борьбе за президентское кресло, ему было даже жаль в перспективе переехать из этого очень красивого нарядно-белого о двух колонных фасадах внушительного десятиэтажного здания на Грушевского, 12, в скромный, по его мнению, «дом с химерами» на Банковской, 10.
В лифте, стоя между двумя охранниками, Виктор Федорович сильнейшим образом расчихался.
– Ты скажи своим уродам, чтобы не душились так одеколонами, на хрен, а то у меня глаза на лоб едва не повыскакивали, – сказал Янушевич Коле Козаку, кивком головы приглашая его вместе с ним проследовать в кабинет.
– Простите, Виктор Федорович, больше не повторится, – сухо ответил Козак, затворяя за собой двери.
В огромном кабинете их было двое. Премьер и его советник по безопасности.
Советник премьера Николай Козак родом был из Запорожья. В советское время, когда страной правил «наш дорогой Леонид Ильич» и все однокурсники и сослуживцы Николая тщательно штудировали книгу «Возрождение», Коля Козак даже немного жалел, что сам не из Днепропетровска, что он родился и вырос в не совсем «правильной стороне», но, с той поры как Украина стала самостоятельным государством и повсюду пошла откровенная мода на чупрыны и оселедцы, подполковник безопасности Козак приободрился и повсюду к слову стал примечать и приговаривать, что он из самых настоящих запорожских казаков. И фамилия у него была именно подходящая, и имя. Мыкола Козак. Для молодого офицера лучше и не придумаешь. А если серьезно, то биография у Коли Козака была для работы в аппарате премьера самая что ни на есть подходящая. Родился и закончил школу в Запорожье. Там же, в Хортицком районе города, и по сей день проживали его мать с отцом – ветераны «Запорожстали». Там же, в Запорожье, в отдельной от стариков квартире проживала и родная сестра Николая – Марина со своим мужем Иваном – инженером той же «Запорожстали», и с двумя хлопчиками, приходившимися Николаю племянниками. По окончании школы Коля Козак тоже собирался было стать инженером – работать начальником смены, как отец, варить металл, прищурившись смотреть через закопченное стеклышко, как рабочие длинной кочергой пробивают летку, и как бело-оранжевая сталь стремительно течет в ковш и, падая, струя жидкого металла бросает тысячи огненных брызг. Красиво, как на вечернем Днепре в праздники, когда салют. Но вместо института Николай пошел в армию – психанул из-за упрямого своего характера, повздорил с деканом, ну… и вылетел с дневного. Но что ни делается – все к лучшему! Этот девиз, почерпнутый читающей публикой самой читающей страны из самого популярного в мире романа – из «Трех мушкетеров» Дюма, полностью сработал и в жизни молодого Николая Козака. Из первокурсников политеха Коля попал служить на границу, а пограничники, как известно, – это сфера Комитета госбезопасности. И неудивительно, что смышленого паренька заметили сперва в учебном отряде, а потом и на заставе, где Коля за два года дорос до звания старшего сержанта и последние дембельские полгода служил в должности начальника караула. «Какой же хохол, да без лычки!» – сказали бы иные товарищи, но Николай был прекрасным сержантом-пограничником, и при нем граница на его участке была действительно «на замке». Неслучайно его заметили и отметили кадровики из органов, и, когда настало время увольняться в запас, Колю вызвали в штаб округа, где с ним и еще с тремя ребятами с соседних застав побеседовал «человек в штатском». Ну, а после этой беседы, заехав домой в Запорожье всего только на недельку – повидать маму с папой да сестренку, что еще тогда не была замужем, Николай снова собрал чемодан да отправился сперва в Омск – в Высшее командное, а оттуда в город Таллин – столицу тогда еще советской Эстонии, где после полутора лет «крытки» – то есть полного казарменного положения, когда к нему даже маму с сестрой в эту сверхсекретную школу не пускали, и те только через военкомат знали, что, мол, их сын и брат находится в отдаленной точке в Заполярье, выполняя задание командования, и вот, после окончания этих заведений, Николай стал офицером КГБ.
