В ответ гвардеец рассмеялся.
— Вот так ты покопался в чужом нижнем белье!
— Ну, ладно, — отмахнулся Арис. — Потом я написал письмо, и пришедший ответ отмёл все сомнения. Сама Марта пишет, что действительно с ними живёт ледяная драконица, — он ткнул в ответное письмо, где указывалось, что хранители подготовятся ко встрече гостей. — Её зовут Алита. А как я потом выяснил у матушки тридцать лет назад была служанка по имени Марта. Всё сходится.
Кристофер пробежался глазами по письмам, а затем сложил бумаги. Вернув их другу обратно, он, наконец, взял кружку и сделал пару глотков.
— Ты хочешь, чтобы я привёз её сюда? Это же ледяной дракон, Арис. Ведь не просто же так, столько веков их изводили, уничтожали. Насколько я наслышан, они представляют собой угрозу.
— Я знаю, Крис, знаю, но я обещал матери, что она увидится с ней. А во-вторых, я не уверен, что ледяные драконы такие уж и плохие, как нас учили, как рассказывали. Ну только послушай меня. Мы прошли войну и многое повидали. Хочешь сказать, что ни чёрные, ни синие драконы не творили безумие и не несли ужас? И что одинокую ледяную драконицу, которая должна быть ещё более безумной и опасной, могут удерживать три простых человека в замке, и при этом никто в городе никогда о ней ничего не слышал? По меньшей мере, это странно. Мы должны сначала убедиться в том, какая она. Я считаю, что это наш долг.
В словах Ариса было разумное зерно, но Кристоферу не нравилось то, с каким волнением говорил друг. Он опасался, что тот принял решение сгоряча. К тому же, никто не знает, каким способом содержалась драконица в замке. Может она всю жизнь провела на цепи. В мире, наполненном магией и древними рунами, существовали способы удержать в заточении кого угодно.
— Теперь и я бы предпочел вино, — Кристофер криво улыбнулся, поставив пустую чашку на блюдце. — Ты сказал, что я не могу отказаться?
— Да, не можешь. Дело слишком щепетильное. Вместе с тобой отправятся Герберт и Хок.
— Почему именно они? — начальник Королевской гвардии обычно сам выбирал из числа гвардейцев помощников, и выбор для такой миссии казался ему не совсем удачным. Хок был очень серьёзен и ответственен, потому Кристофер любил оставлять его за главного в своё отсутствие. Герберт приобрел славу дамского угодника, и к тому же без умолку болтал.
— Хок меньше всего подвержен эмоциям и может более здраво оценивать ситуацию. Уж, извини, но ты не настолько бесчувственный чурбан, как о себе думаешь. А Герберт наш с тобой друг и к тому же отличный собеседник.
— Ага, особенно с женщинами, — прыснул гвардеец.
— Вот так и узнаешь, какова моя сестра на самом деле. Оценишь её и решишь. Стоит ли она того, чтобы весь мир узнал какую тайну столько лет скрывала моя матушка.
Тень сомнения закралась в мысли, и Кристофер задал вопрос, надеясь, что получит другой ответ.
— Я правильно тебя понимаю? Если твоя сестра…
— Да, я сказал, мы должны убедиться. Когда поймешь, примешь правильное решение. И если всё плохо, я бы предпочел, чтобы больше никто и никогда не узнал о ней. А для своей матушки я что-нибудь придумаю.
Глава 3
Алита проснулась ещё до восхода солнца. Терзаемая страхами, она ворочалась в постели не в силах уснуть. Ей было не по себе от предстоящей встречи. Мысли одна хуже другой не покидали разум. А что, если всё обман? А если они просто убьют их всех? А если она опозорится при встрече? Фантазия издевательски проигрывала перед внутренним взором нелепые сцены, от которых становилось дурно.
Годами ранее, когда драконица ещё окончательно не смирилась с формой своего существования, она пыталась представлять, как кто-нибудь заберёт её отсюда. Подобные истории она читала в детских книжках с цветными иллюстрациями, где принц так безупречен и галантен, благороден и умён, а принцесса добра и красива, что каждый пребывал в восторге от неё. Теперь она считала всё это глупой выдумкой. Нет ничего милого и приятного в том, что всё переворачивается с ног на голову, а кто-то "отрывает" от привычной жизни. И, если поначалу, в тот день, когда получила письмо, она ещё находила в себе силы радоваться, то теперь её сковывал дикий страх. Алите хотелось провалиться сквозь землю, но никого сегодня не принимать, ни с кем не знакомиться, и уж тем более не покидать замка и не лететь в неизвестность. Возможно, кто-то назвал бы её трусихой или слабой, но внутренний голос нашёптывал так много вероятных подвохов, что драконица покрывалась испариной от нервов. Вчера вечером она даже снова начала думать о побеге, на который не решалась столько лет. Любовь к ближним и чувство долга останавливали. К тому же, она задавалась вопросом: "А не будет ли это ещё большей слабостью?".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Поняв, что не в силах мучить себя дальше, Алита решила успокоить расшатавшиеся нервы и как следует вымыться. Поднявшись с кровати, она прошла в ванную комнату и открыла кран. Полилась холодная вода и в комнате стало зябко. Не теряя времени, драконица разделась догола и, поднимая с пола соскользнувшую с хрупких плеч ночную сорочку, увидела собственное отражение в зеркале. Выпрямившись, провела рукой по шее, рассматривая себя. Длинные светлые волосы молочного цвета ниспадали волнами вдоль худого тела до пышных бёдер. Бледную кожу покрывало несколько бежевых родинок. Одна из них, выпуклая и округлая, красовалась под левой грудью.
При помощи нехитрой магии, Алита разогрела воду, и погрузилась в ванну, расплескав излишки. Пара капель лавандового масла, и теперь можно прикрыть глаза и представить себя стоящей посреди цветочного поля, наслаждаясь ароматом.
После короткого расслабления, Алита взяла жёсткую мочалку и растерла тело до лёгкой красноты, а затем приступила к волосам, вымывая локон за локоном. Закончив, поднялась на ноги, и вновь её взгляд упал на зеркало. Раздраженно выдохнув, Алита облила водой гладкую поверхность, которая мгновенно схватилась льдом. Еще никогда прежде она не испытывала такого пренебрежения к собственной внешности.
Драконица расчёсывала волосы, сидя за туалетным столиком возле кровати, когда в дверь постучала и сразу же вошла Марта. Она уже была одета в свое лучшее платье бордового цвета, а на шее красовалось ожерелье из тонкого жемчуга.
— Алита, как хорошо, что ты уже встала и даже искупалась. Решила, что наденешь? Давай выберу. Мы должны быть готовыми, ведь они могут прибыть в любой момент.
С этими словами, матушка подошла к шкафу с одеждой и стала перебирать платья.
— Что насчёт этого? — Марта потянулась к самому дорогому платью, имеющемуся в гардеробе. Оно было с довольно большим вырезом и кружевной отделкой.
— Нет, это перебор, — сшитое на вкус матери, по меньшей мере, оно казалось драконице неприличным. Выставлять себя на показ совершенно не хотелось.
— Но ты же надела его всего лишь раз, на двадцать пять лет.
— Оно мне не нравится. Нет, — отрицательно мотнула головой Алита. — Только не его, может лучше то синее, которое закрытое.
— Скромный выбор, но ведь у тебя есть и более красивые наряды. Почему? — женщина продолжила перебирать одежду, но драконица поняла, что уже определилась.
— Я только хочу их встретить и… Пусть всё идёт как задумано.
Марта обернулась и обеспокоенно посмотрела на неё. Алита сглотнула ком в горле и провела гребешком по волосам.
— Ты не веришь им? Я тоже, я как будто жду несчастья. Я так часто представляла, что наша жизнь изменится и вот теперь, когда нам выпал шанс, хочется дать дёру. Может не стоило отвечать на письмо?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты уже ответила. А я… Да я не верю, и мне очень страшно, — голос дрогнул, но драконица одёрнула себя. — Но надо быть стойкой и смелой. И я хочу надеть то синее платье, оно скромное и… Оно мне нравится. Ты же знаешь, как я не люблю наряжаться.
Матушка подошла и обняла приёмную дочь за плечи. Её глаза блестели, а губы дрожали, но женщина старалась успокоиться. Они обе немного помолчали, а затем Марта показала на шкатулку.
