— Эй, что с тобой? — Максвелл смотрит на меня. Мои размышления занимают много времени.
— Ой… м-м-м… Да. Со мной? Все в порядке. Извини, просто, понимаешь, я немного… м-м-м… отвлеклась! Да, я отвлеклась, — с запинкой извиняюсь я, но нисколько об этом не сожалею. Или мне кажется, что не сожалею.
— Я тебя отвлеку, — говорит он и наклоняется ко мне с поцелуем.
— Да, у тебя здорово получается, — отвечаю я, смущенно засмеявшись.
Как выкрутиться из этой ситуации, не натворив чего-нибудь, о чем я впоследствии пожалею? Не натворив ничего нового, о чем я впоследствии пожалею?
Я не могу просто встать и уйти. Он совсем голый — я почти голая. Ладно, хорошо, я могу встать и уйти… но что он подумает? Ведущая секс-колонки боится секса?
Только не секс. Что угодно, только не секс. Мои показатели уже зашкаливают. Мне кажется, женщины постоянно прикидывают, стоит ли еще одна зарубка на спинке кровати радостей секса с очередным первым встречным. Мне кажется, что Максвелл зарубки не стоит. Особенно после демонстрации своих обритых достоинств.
Так как же мне выйти из положения с наименьшими потерями… не в физическом смысле? Может, просто… может, просто сделать это вручную?
Но беда в том, что в колледже удовлетворение такого рода больше не практикуется! Я спрашивала. Спортсмены, художники, интеллектуалы, коммунисты — никто не работает руками! Я нахожу это в высшей степени тревожным признаком. А как же милые, невинные свидания, которые показывают в приторно-сладких сериалах для подростков? В которых, познакомившись с парнем в субботу вечером, вы тискаетесь с ним в автомобиле? Постельные игры предполагают несколько стадий, и если отменить руки, мы сразу переходим от одних поцелуев к… м-м-м… поцелуям другого рода. Если минет заменил нашим двадцатилетним ручную работу, как теперь девушкам познать темные стороны жизни, не скомпрометировав себя?
Мы с Максвеллом целуемся. Он возвращается к тактике дрели. Нащупав лысого дружка Максвелла, я не очень умело начинаю его теребить. Макс тянется за бутылочкой лосьона, стоящей на ночном столике.
— Вот… я обычно пользуюсь этим при сухой коже, — бормочет он.
— Да, я тоже.
Наконец я заканчиваю тягать Макса за член, и он со стоном кончает. Через минуту он открывает глаза, и мы молча смотрим друг на друга. Я собираю свои вещи, разбросанные по полу.
— Ну что ж, — говорит он.
— Ну что ж, — отзываюсь я.
— Я был очень рад познакомиться с тобой, Хлоя. С удовольствием познакомлюсь с тобой поближе.
Хороший знак. Как мне кажется.
— Так, значит… — продолжает он, — думаю, мы с тобой увидимся.
Хм-м-м-м… Простите? «С удовольствием познакомлюсь с тобой поближе» и «Думаю, мы с тобой увидимся»? В одном предложении?
Какого…
Черта?
И на этой мысли моя ночь закончилась, а утро началось в полном смятении. Однако, несмотря на неловкость вечера, одно я знала точно: я хочу, чтобы он снял трубку, позвонил мне и сказал, что отлично провел ночь. Именно об этом я думаю, пока иду по улицам Нью-Хейвена теплым сентябрьским утром в розовом бикини-стринг. Звонок после постели дает какое-то удовлетворение и надежду, облагораживая совокупление по пьяной лавочке субботним вечером.
Но мне, похоже, ничего такого не светит. Максвелл не звонит. Понедельник, вторник, среда — звонка нет. Четверг, пятница… Мой телефон продолжает молчать.
«Йель дейли ньюс»
Секс в большом городе Вязов
Хлоя Каррингтон
Боишься, что не застанешь меня дома на третий день?
Не волнуйся, я просмотрю список пропущенных звонков.
Итак… одну из ночей в эти выходные ты провела, выясняя, как с помощью увлажняющего лосьона превратить скучную ручную работу в классную.
Отлично.
Что касается меня, я испытываю стресс и никак не могу уладить свою проблему. Я так и не догадалась, как уравновесить свою обезжиренную жизнь не содержащими жира мюсли, которые я смешиваю с обезжиренным йогуртом. Я сжимаю в руке сотовый, надеясь, что он засигналит, возвещая ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК как раз сейчас, когда я с трудом ковыляю по кампусу, потому что вхожу в число пяти идиоток, учащихся в этом университете, которые надевают каблуки, чтобы совершить переход в четыре мили с одного занятия на другое, имея на это всего три с половиной минуты.
Вы все понимаете, о каком телефонном звонке я говорю. О звонке после интимного свидания. О звонке, который следует через три дня после такого свидания. Или по крайней мере должен последовать через три дня. Не через день — это уж слишком круто. И не через неделю, потому что тогда в отчаяние впадаю я, но ведь двух дней вполне хватит? А как насчет четырех?
Это означает, что если ты познакомилась с ним в «Жабе» в субботу, твой телефон должен зазвонить где-то между десятью и одиннадцатью вечера во вторник. Или, если это произошло в САЭ поздно вечером в четверг (где твои туфли напрочь испортили восхитительной смесью из пива, грязи и блевотины), телефон должен зазвонить в воскресенье днем, предпочтительнее после бранча, за которым ты просидела полтора часа, обсуждая с подругой, последует ли все же звонок, и если последует, отвечать ли тебе, жеманясь и заигрывая или холодно и высокомерно, мол, я «очень занята, не могу сейчас говорить, но перезвоню тебе позднее».
Утро понедельника рушит все построения, потому что, пробегая на Макро (в Хиллхаус) после истории в здании ЛК (очень далеко от Хиллхауса), ты ловишь взгляд человека, с которым провела ЭТОТ уик-энд и который видел тебя голой, а потому должен тебе позвонить. Он бросает: «Эй», затем: «Что нового?», и ты отвечаешь: «Нормально». Только тут до тебя доходит, что ты ответила на вопрос, которого этот человек не задавал, поэтому ты говоришь: «В смысле — ничего особенного». Следует неловкая пауза, которая длится приблизительно семьдесят пять минут, а затем ты тихонько уходишь прочь. Блеск.
Такая встреча — самое ужасное. Вы оба расходитесь, гадая, о чем думает другой и что теперь будет с телефонным звонком. Кто же из вас должен позвонить? И почему он гораздо лучше выглядел в тускло освещенном гардеробе «Жабы» после шести порций пива?
Действие шести порций пива заканчивается. Наконец-то.
И снова встает вопрос о телефонном звонке. Позвонит ли он? И что он скажет?
Есть несколько видов звонков.
Обязательный: в действительности этот человек тебе не нравится. Ты сожалеешь, что видела его тело после того, как он три месяца не ходил в спортзал. Ты просто хочешь поставить точку. Тебе легче общаться по телефону со своей бабушкой. С кем угодно. Вы болтаете о всяких пустяках, ощущаете неловкость и, когда кладете трубки, оба осознаете, что надежды нет.
