Айрис, в ответ на это заметила:
— Алекс, любовь моя, поскольку теперь мы не рискуем сделать тебя свои братом, ведь ты подлинный Создатель и тебе не страшны никакие магические уловки, то мы тоже были бы не прочь принять твою воздушную магическую купель.
— О, это будет с вашей стороны просто божественный подарок, мои любимые! Только давайте сделаем это в другом месте и оставим Руфь и Гельмута наедине, чтобы они смогли узнать, чего они хотят друг от друга. - Сказал Создатель Алекс и, озорно подмигнув юной поэтессе, внучке вождя племени черокки, подхватил своих подруг на руки и, весело смеясь от счастья, побежал прочь из этого волшебного сада.
Как только они удалились, Руфь огляделась вокруг, ища глазами Гельмута, к которому её тянуло с каждой секундой все больше и больше, но он не спешил к ней. Тогда она сама пошла в том направлении, куда его увели Сидония и Регина. Этого парня, который так увлек её своей пылкостью и обещаниями ввести в мир волшебства и сказочных существ, она нашла сидящим в напряженной позе на просторной золотой кушетке, обитой белоснежной. Юноша, одетый в черный смокинг, который казался теперь ей не рыжим, а золотоволосым, смотрел на неё одновременно с обожанием и каким-то испугом.
В душе у Руфь появилось от этого взгляда какое-то странное, щемящее чувство, она, словно бы боялась испугать Гельмута словом или жестом, и потому, медленно подойдя вплотную, осторожно присела к нему на колени и нежно обняла его, прижимаясь всем телом и дрожа от желания. Тот робко обнял её и прикоснулся к ней горячими, сухими губами. Еще раз взглянув на белоснежную кушетку, Руфь, продолжая крепко обнимать этого парня с мощными плечами, резко откинулась назад, увлекая его вслед за собой на мягкую, шелковистую траву. О лучшем ложе она сейчас даже и не мечтала.
Проведя в Нью-Йорке еще сутки с небольшим, поздно вечером Алекс вернулся вместе со своими подругами, Гельмутом и Руфь в Москву. Во дворце князя Головина его ждала масса новостей, но все они сводились только к тому, что народу в их команде значительно прибыло и это были те люди, которых он искренне любил и уважал. Поэтому, дав своим спутникам провести небольшую разъяснительную беседу с ними, он первым делом проделал с ними то же самое, что с Гельмутом и Руфь. Поскольку никаких других дел у него в этот день больше не было, то он смог спокойно продолжить чтение книги своего друга и его подруги составили ему компанию. На больших золотых часах, висевших на стене в его спальной комнате было десять часов тридцать пять минут ночи.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В которой я расскажу моему любезному читателю о том, с какими удивительными и величественными явлениями природы Парадиз Ланда, нам пришлось столкнуться вскоре после того, как мы, покинув Голубой замок, полетели через безбрежный океан на встречу с темными ангелами. Мой любезный читатель, прочитав эту главу, узнает так же и о том, какую торжественную встречу подготовили нам обитатели Темного Парадиз Ланда и чем завершился мой первый очный контакт с ангелами, отвергнутыми сами Создателем.
Первые три дня полета, после того, как мы покинули Голубой замок, прошли как в сказке, при тихой, ясной погоде и без малейших проблем. Мы летели вдоль яркого, алого путеводного луча, который испускал мощный лазер, установленный на крыше самой высокой из башен Голубого замка. Таким образом я надеялся избежать неприятностей с определением курса, и, признаться, это помогало. Мы летели на высоте пятидесяти километров и развивали огромную скорость, преодолевая примерно пятнадцать тысяч километров в день.
Светило Парадиз Ланда, пока что не доставляло нам особых хлопот, хотя ближе к концу дня температура воздуха в этих местах заметно повышалась с каждым днем, по мере нашего приближения к самому краю этого огромного мира, а на закате, когда солнце, спускаясь к горизонту, проплывало справа от нас, становилось и вовсе жарко. Однако, это меня не останавливало, потому что мне было очень интересно узнать о том, каким же все-таки образом Создатель решил проблему с освещением Парадиз Ланда.
Поскольку Голубой замок стоял как бы на линии экватора этого мира то, отправляясь в путь, мы отклонились градусов на десять в сторону, чтобы обогнуть край гигантской линзы примерно в семи тысячах километров от того места, где светило опускалось за горизонт. Таким образом я и надеялся увидеть тот момент, когда здешнее солнце, в полном соответствии с древнегреческими представлениями об огненной колеснице Гелиоса, спускается к самому краю мира. Правда, я не хотел повторить судьбу Фаэтона и потому выбрал для этого максимально безопасную дистанцию.
Одним из самых неожиданных итогов нашего длительного полета для меня явилось то, что линза Парадиз Ланда, похоже, была все-таки не круглой, а эллиптической. Впрочем, об этом я мог бы догадаться и раньше, наблюдая за температурой тех мест, где уже успел побывать. Так, вблизи горы Обитель Бога, под зонтиком трех облачных линз, было ощутимо прохладнее, и чем ближе мы приближались к Голубому замку, тем теплее был климат. Именно равномерность повышения температуры к краю линзы, что объяснялось снижением светила, подсказало мне, что Парадиз Ланд вытянут в длину. Так что, если бы мы полетели не на запад, за который я принимал точку заката, а на север или на юг, то мы существенно сократили время полета, но в том-то и дело, что в начале нашего полета к краю мира, я хотел посетить Голубой замок Создателя, а не перебраться на темную сторону.
Впереди, нас, явно, ждали какие-то неприятные и опасные сюрпризы. К концу третьего дня мы увидели прямо по курсу, невероятно огромный грозовой фронт, вздымавшийся на высоту не менее сорока километров. Зрелище это было отнюдь не из самых приятных, но я надеялся, что все обойдется. Перед вылетом, с помощью магических оберегов, я сделал неуязвимыми всех своих спутников, включая даже наших бессмертных друзей, воронов-гаруда.
Не знаю, насколько это было оправдано, но один вид туч и сполохов электрических разрядов, навел меня на мысль о том, что преодолеть грозовой фронт будет весьма непросто. До грозового фронта было не менее тысячи километров, а нас уже изрядно трепало воздушными вихрями огромной силы. Что же тогда ждало нас там, в самом центре этого метеорологического катаклизма?
Позади нас уже осталось два рукотворных острова, на которых мы отдыхали. Наступила ночь и мне было пора подумать о месте нашего ночлега. Опустившись на высоту двух километров, снизив скорость до минимума и полетев по кругу, я принялся поднимать со дна океана третий остров. Его мне пришлось сделать чуть ли не вчетверо выше двух предыдущих, чтобы иметь мощное и надежное основание для нашего временного убежища, так как в море бушевал чудовищный шторм и высота волн была метров под семьдесят, не меньше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
