Однако любовь, ее любовь, которая является самой наивысшей ценностью на земле, перевешивает девять случайных жертв, которым суждено погибнуть во имя великой цели. Элеонора, в последний раз глянув вверх, уже готова сказать «Умри, скотина» и нажать кнопку. Но тут она обращает внимание на то, сколь много снега скопилось на вершине. И значит, взрыв способен вызвать сход лавины. И значит, девятью случайными жертвами тут не обойтись. Могут погибнуть сотни полторы-две лыжников, которые, ни о чем не подозревая, весело катятся по склону. Это много, очень много!
Элеонора мгновенно перемножает в уме один литр тротилового эквивалента на коэффициенты заснеженности, отражения, поглощения, детонации, крутизны и кривизны и получает чудовищную цифру: вероятность схода лавины равна семидесяти трем процентам!
Борьба любви и гуманизма в душе Элеоноры достигает апогея. Камера долго держит крупный план ее напряженного лица, на котором отчетливо видны сомнение, смятение, тревога, тягостные раздумья, скорбь… И вместе с тем – гнев и любовь, великая любовь в самом наивысшем ее проявлении. Звучит душераздирающая музыка. В левом нижнем углу экрана мелькают лица лыжников, которые могут погибнуть во имя торжества любви. В правом нижнем углу экрана лицо ее любимого – Ивана Помидорова, который спит мертвецки пьяным сном, по-младенчески пуская слюни.
И при таком раскладе любовь оказывается сильнее. Элеонора нажимает кнопку с таким нечеловеческим мучением и страданием, словно вонзает нож себе в сердце.
Криворотова больше нет. Нет и ста семидесяти трех ни в чем не повинных лыжников. У французской прессы появляется повод эмоционально поговорить о корсиканских сепаратистах, которые ни перед чем не останавливаются ради удовлетворения своих безумных политических амбиций.
На следующее утро Элеонора возвращается к своему Ивану Помидорову. Тот на удивление трезвый и выбритый встречает ее с распростертыми объятьями. Произносятся нежные слова, звучат поцелуи. Затем Иван Помидоров, берет со стола газету и, размахивая ею над головой, возбужденно говорит, почти кричит:
– Мы спасены! Криворотова замочили! Видно, наехал на какую-то очень серьезную фирму. Четко сработали! Вот бы мне заполучить начальника службы безопасности с этой фирмы! Тогда ничего не страшно было бы!
– Да, милый, хорошо бы, – говорит Элеонора, улыбаясь своей чистой и нежной улыбкой, улыбкой этакой простушки, которая привыкла жить за любовником, как за каменной стеной.
