Он спал, и спрашивать я не стал, взял верхний учебник, в который была в виде закладки вложена тетрадь, и стал изучать, что нарешал Сашок. Высшей математикой тут и не пахло, такие программы в старших школьных классах проходят. В моё время. Я их прошёл и темой владел. Изучив решение задачи, что вчера выполнял Санёк, я нашёл три ошибки и карандашом дяди Лёши указал на них, на полях внеся правку. Вернув тетрадь на место, я с интересом пролистал учебник, ох и древность, решения задач на уровне каменного века. С учётом того, что я по собственной инициативе для саморазвития самостоятельно учил весь учебный объём университета, то для меня эти задания были тьфу. Я уже на последних курсах задачки решал, даже мысленно писал лабораторные и курсовые, поэтому знакомая тема. Я положил учебник обратно на тумбочку, забрал всю остальную стопку и за полтора часа, до самого завтрака, успел изучить все учебники. Что ж, я теперь знал всю учебную программу факультета мехмата за первый курс. Вообще ничего сложного. Вот взрывчатку сделать в химлаборатории было сложно, чтобы не поймали, а тут так, больше на логику решения.
Я разбудил Сашку – принесли завтрак, а сам направился в столовую. Утром, когда проснулся и бегал в туалет по маленькому, то предупредил медсестру, что в состоянии дойти до столовой. Так что мне теперь обеды не будут носить. Не хотел санитарку напрягать, ей и так двух лбов кормить в одной только нашей палате.
Таксист и токарь пошли со мной, мы сидели за одним столиком. Таксист ел осторожно, токарь – одной рукой, вторая как бездействовала, так бездействовала, он её не чувствовал. Когда я пил подслащенный чай, то, поглядывая на соседа, решил рассказать ему одну историю. Кстати, реальный случай.
– Дядь Толь, я сам из Сибири, у нас там тоже много всего происходит. Был такой случай, мне мама рассказывала. Одного лесника ударило током. Серьёзно ударило, даже след остался, и у него отнялись ноги. Ничего сделать не могли, даже не чувствовал. Всё испробовали. Он вернулся домой, пытался жить. За ним жена ухаживала. Так его сын решил воспользоваться последней надеждой. Рядом в поселении шаман жил, он к нему и обратился. Тот согласился посмотреть. Пощупал, опросил и сказал: «Клин клином вышибают. Лечить нужно тем же». Сын пробросил провод и, не колеблясь, с согласия отца, ткнул оголённые подключённые к бытовой сети провода к спине лесника. Ничего не случилось, того подёргало, на спине новый след-ожёг остался, но ног он не чувствовал. Они прогнали шамана, хотя тот и говорил, что нужно подождать. А потом, на второй день лесник вдруг почувствовал, что что-то колет в ногах, он стал их чувствовать. На третий день смог встать на ноги, а через неделю, набрав подарков, поехал к тому шаману и просил у него извинений. Вот такая история. У меня мама медсестрой была, она именно в той больнице и работала, где лесника пытались лечить. История почти из первых рук.
– Как интересно, – услышал я за спиной. – А где именно это произошло?
Обернувшись, обнаружил, что сзади стоит наш лечащий врач, который явно всё прекрасно слышал. Чего это он тут делает, дежурство-то закончиться должно, домой уже должен был уйти отсыпаться.
– В одном небольшом городе в центральной части Сибири, – честно глядя в его глаза ответил я.
– Прохвост, – улыбнулся тот и, посмотрев на моего соседа, строго помахал ему пальцем, чтобы он не занимался самолечением, после чего махнул мне рукой: – Идём, там к тебе пришли. В ординаторской пообщаетесь.
– А кто пришёл? У меня родственников нет. В Москве знакомых тем более. Я никого не жду, – насторожился я.
В действительности понять, кто мог прийти, было не сложно, наверняка работник социальной службы и сотрудник поли… э-э-э, милиции. Будут в детдом оформлять, ну и родителей искать. Вряд ли ошибся, я такую возможность предполагал. Просто не думал, что они так скоро придут, надеялся, день-другой у меня будет.
Встав, я проследовал за врачом, всё равно деваться некуда. После завтрака меня разморило, да и каждый шаг в бок стал болью отдаваться. Так что, когда вошёл в процедурную, рубаху у меня можно было выжимать. Доктор моё состояние заметил. Осмотрел, спросил о самочувствии и сказал гостям, чтобы долго меня не задерживали, но сам не вышел, сел у окна.
Посетителей действительно было двое, только сотрудника милиции я не обнаружил. Женщины оказались из газеты, отчего я с некоторым облегчением вздохнул. То, что дети школьной спортивной группы спасли мальчика, стало известно в определённых кругах. Того пионера решили наградить, всё к этому шло, вот и меня опросить решили. Я всё честно рассказал из того, что помню. Добавив, что очень благодарен пионерам за своё спасание. Так же выложил свою краткую отредактированную биографию. Сирота, решил увидеть море, но пока задержался в Москве. Эта версия мне нравилась, и я её придерживался. Я в самом деле никогда не видел море. У меня над кроватью висел постер с заходящим в волны океана большим и красивым солнцем. Я как это фото увидел, сразу понял, буду жить на берегу моря. Вышло очень трогательно, тем более я говорил от чистого сердца, и мне верили.
Закончив с моим опросом, обе дамы покинули ординаторскую, и я, посмотрев на закрывающуюся дверь, растерянно спросил:
– А они из какой газеты?
– «Пионерская правда», – улыбнулся врач.
– Надо будет почитать заметку. Интересно же.
– Как себя чувствуешь?
– Сил набрался, до палаты дойду.
– Хорошо. Иди.
В это время в ординаторскую влетела медсестра с криком:
– Василий Васильевич, Сомин пальцы в розетку сунул!..
Когда я зашёл в палату, Сашка затряс тетрадью со своей кровати.
– Это правда ты решил?
– Мама в институт поступала, я ей помогал. Задачки-то плёвые, – немного устало вздохнул я и лёг на кровать, разглядывая белёный потолок и лампочку без абажура.
– Помоги мне с задачами, а то я что-то подзапустил себя.
– За тебя решать? – искоса посмотрел я на него.
– Нет, помочь разобраться. Решу я всё сам.
– Это можно. Скучно тут, а так хоть чем-то займусь. Скажешь когда, помогу.
– Давай сейчас, к обеду Фёдор придёт. Заберёт тетради с готовыми решениями, отнесёт учителям на проверку. Нужно успеть.
– Сейчас так сейчас, – легко согласился я.
Не зря, Сашка оказался интересным собеседником и много что рассказал о своей школьной жизни. Он, как и другие соседи по палате, помогал мне освоиться в мире.
С нашим соседом всё было нормально, от удара током он даже сознания не потерял. До вечера в ординаторской просидел, о чём-то с врачом разговаривал. Вернулся, лёг на кровать к нам спиной и долго щупал руку. Наутро мы проснулись от крика:
– Чувствую!
Сотрудник милиции всё же пришёл, в тот же день, но после пяти часов, как раз перед ужином, из-за чего я чуть не остался голодным, ладно мужики в палате договорились и мне оставили еду на тумбочке. Старший лейтенант, что вёл мой опрос, не играл в верю – не верю, просто спрашивал и записывал ответы. Перед уходом он сказал, что если не найдут моих родственников, то определят в детдом. Заявку он оформит, как и требуемые бумаги. Против этого я не возражал, имею в виду оформление в детдом. Мне нужно легализоваться, и это наилучший способ. Тем более что такое детдом, я знаю. А вот насчёт поиска родителей – вряд ли у милиции что получится, но пусть пытаются, в результатах я был уверен.
В действительности я решил этим летом рвануть на море, а что, в той жизни сколько собирался, но так и не сподобился, а тут мало ли что со мной случится, я уже после своего полёта на воду дую. Нет, побываю на море, и как надоест – обратно в Москву. Думаю, примут беглеца, тем более я планирую записку оставить, так, мол, и так, решил, как Том Сойер, отправиться в путешествие, ждите обратно к осени. Сейчас начало июня, к июлю восстановлюсь, вылечусь, меня заберут в детдом. Неделю пущу на освоение – и всё, можно сваливать. За это время и средства добуду. Пальцы-то такие же ловкие. Несмотря на занятие боксом, я продолжал их разрабатывать и тренировать навык.
Работал я всегда по одной клиентуре. Они редко появлялись на рынках, но в карманах у них всегда что-то было. Простых людей я не грабил, последнее не отбирал, так же и тут собираюсь сделать, но хапуг, тех, кто живёт за чужой счёт, опустить на денежки – это для меня зов долга. Вон, к одному больному в соседней палате ходит жена. В дорогой заграничной одежде, вся в золоте. Мол, смотрите, плебеи, как надо жить. Так вот это – мой клиент. Здесь я её не трогал, ещё чего, это может привести ко мне, а я всегда осторожен, но кто меня интересует, думаю, вы поняли. За последнее время я привык, что у меня в кармане всегда есть наличность, жить очень помогает, а сейчас – ни копейки. Да у меня даже карманов нет, шорты, подаренные, и те забрали, моё единственное и первое имущество.
– Не крутись, – строго сказала воспитательница, приехавшая забирать меня из больницы.
