Когда на следующее утро Хильдегунда, разливая утренний суп, закатила глаза и вновь велела ей явиться к аббатисе, всем своим видом показывая, что ее нравственность глубоко оскорблена, Магдалена почуяла неладное. Несомненно, ее вчерашнее поведение повлечет за собой какое-нибудь наказание вроде мытья отхожих мест или, что еще хуже, заключения в темный погреб без всякой еды.
А потому она, не раздумывая, мгновенно приняла решение. Как только монахини после утреннего супа отправились из трапезной в спальный зал двумя этажами выше, Магдалена проскользнула в гардеробную, вынула свой узелок из сундука и, выйдя на лестницу, выбросила его в окно. Шедший несколько дней подряд монотонный дождь наконец перестал, и она восприняла это как знак свыше.
Монахини еще не закончили свою работу в дормитории, и Магдалена смогла незаметно спуститься вниз. Еще не рассвело, и никого в этот ранний час не было на воротах, поэтому ей удалось тайком юркнуть в калитку и, пригнувшись, осторожно пробраться вдоль монастырской стены. Вскоре она нашла то место, куда сбросила узелок с одеждой.
Проворно раздевшись, Магдалена переоделась в благородное платье и, чтобы выиграть время у возможных преследователей, сразу помчалась к реке. Добежав до берега Майна, девушка швырнула свою старую одежду в медленно струящиеся воды. В порыве минутной меланхолии она проследила взглядом за уплывающим вниз по реке монастырским одеянием, словно прощалась со всей своей предшествующей жизнью. Четыре долгих года эта одежда стесняла ее, подавляла и приковывала к жизни, к которой она поначалу вовсе не испытывала отвращения. Но с годами все оказалось иллюзией, постепенно превратившейся в кошмар.
Магдалена неспроста выбросила монастырскую одежду в реку. Майн, как никакая другая река, текущая по холмистой местности, делает множество изгибов. В одной из таких излучин узелок с цистерцианским платьем наверняка прибьет волной к берегу. Сам собой напросится вывод, что монахиня добровольно ушла из жизни, — достаточное основание прекратить ее поиски.
Какое-то время узелок мотался вблизи от берега, наконец, подхваченный свежим порывом ветра, раздулся, как живот утопленника, и его отнесло на середину реки, где он вскоре исчез из поля зрения девушки.
Насколько помнила Магдалена, ленное владение ее отца находилось на юго-востоке, тогда им понадобилось два дня, чтобы на повозке добраться до монастыря. Пешком, имея единственный ориентир — солнце, она наверняка потратит вдвое больше времени, и это при условии, что ей удастся отыскать грунтовую дорогу, которая проходила по лесу всего в нескольких милях от земельного надела отца. Никаких указателей там не было, лишь тут и там зарубка на буке или какая-нибудь отметина на камне — загадочные знаки бродячих артистов и цыган, понятные только им самим. Мягкая лесная почва, усыпанная влажной листвой, от которой исходил прелый запах, отнюдь не способствовала быстрому продвижению. К тому же подол платья намок и становился все тяжелее и тяжелее.
Дорогу перегородило поваленное дерево, и Магдалена присела немного отдохнуть. Подперев голову руками, она уставилась невидящим взглядом в подлесок, и по ее лицу потекли крупные слезы. Она сама не знала, в чем причина ее уныния. Наверное, это был страх перед неизвестностью, тяжким грузом лежавший у нее на душе.
Прежде чем продолжить путь, Магдалена подняла юбки, собираясь выжать мокрую кайму платья. Неожиданно она сделала странное открытие, нащупав нечто круглое, шириной в два пальца, спрятанное в ткани, — это могла быть пуговица или гемма. Снедаемая любопытством, девушка двумя руками переместила таинственную находку к тому месту, где шов подпушки поддался, и ей удалось извлечь на свет блестящий золотой дукат — невиданное богатство!
Когда и каким образом ценный предмет попал за кайму чужого платья — об этом Магдалена не задумывалась. Она сунула монету на прежнее место и, обнадеженная, зашагала дальше.
Глава 2
Через семь дней с полным ощущением, что она не раз ходила по кругу, Магдалена вышла из пропитанного сыростью букового леса. Перед ней простиралась широкая долина. Над лугами стремительно неслись низкие темные облака. И там, где долина вновь забирала вверх, раскинулась большая усадьба, в которой Магдалена провела свое детство. Все четыре года, прожитые в монастыре, перед ее мысленным взором неизменно стояла одна и та же картина: горделивый господский дом с хозяйственными постройками по обеим сторонам.
Подобрав двумя руками тяжелые от дождя юбки, Магдалена привычно сбежала вниз с холма, как когда-то в детстве. Прыжком перемахнула через речушку, делившую долину на две неравные части, и, запыхавшись, остановилась. Как отнесутся отец и брат к ее внезапному появлению?
В глубокой задумчивости Магдалена дошла до двора. Дверь в дом была заперта. Девушка постучала, раз, потом еще. Наконец дверь приоткрылась и из щели на нее настороженно уставились глаза незнакомой женщины.
— Я Магдалена. А мой отец дома?
Женщина молча разглядывала ее. Она была примерно такого же возраста, как и Магдалена.
— Отца твоего мы два года назад снесли на кладбище, — наконец буркнула незнакомка.
— Он умер? — У Магдалены комок застрял в горле.
— Обоих деревом придавило.
— Обоих?
— Отца и сына — Гебхарда, моего мужа. Я вдова Гебхарда.
— Жена моего брата Гебхарда, — пробормотала себе под нос Магдалена. Новость обрушилась на нее так внезапно, что она даже не успела опечалиться.
— Я знаю, — продолжала чужая женщина, и голос ее звучал недобро, — у вас были не самые лучшие отношения. Но плохо Гебхард о тебе никогда не отзывался. Я думала, ты монашка и живешь в монастыре.
— Жила еще совсем недавно. Я убежала…
— Ах, вот оно что, и теперь ты решила, что найдешь у меня приют? Ну уж нет!
— Только на несколько дней, пока не улучшится погода и я не решу, куда мне податься. Господь воздаст тебе!
— Оставь свою глупую болтовню о Боге! Где он был, когда мой муж и свекор отправились на тот свет? Какой тяжкий грех я совершила, что он так покарал меня? А теперь проваливай! — Дверь с грохотом захлопнулась, и Магдалена услышала, как изнутри задвинули засов.
Она стояла как громом пораженная, не в силах осмыслить услышанное. Потом на нее навалилась гнетущая тоска, ей казалось, что она летит в пропасть. Наконец Магдалена повернулась и побежала что есть сил, лишь бы поскорее скрыться отсюда, подальше от родных мест, с которыми было связано столько трогательных воспоминаний.
Магдалена пересекла речку и одним махом взлетела на холм, словно за ней неслась свора собак. Наверху, на опушке леса, она в полном изнеможении прислонилась к гладкому стволу бука и сползла на сырую землю. Охватив колени руками, зарылась лицом в юбки и заплакала.
Бог ведает, сколько времени она провела в этой застывшей позе. Треск веток вернул ее к действительности. Магдалена подняла глаза и увидела перед собой высоченную фигуру — это был мужчина исполинского роста с деревянными заплечными носилками, груженными хворостом. Магдалена вскочила и боязливо отпрянула назад. Сборщик хвороста энергично затряс головой и поднял руки, как бы говоря: не бойся, я ничего тебе не сделаю.
Магдалена остановилась, потом внимательно посмотрела на незнакомца. Наконец подошла к мужчине и неуверенно спросила:
— А ты случайно не Мельхиор?
Великан радостно затряс головой, и на его мрачном лице засияла восторженная улыбка. Под грузом высоко нагроможденных веток носилки закачались, исполин потерял равновесие и упал навзничь в траву. Увидев, как он беспомощно барахтается на земле, словно перевернутая черепаха, и при этом хихикает от удовольствия, Магдалена не удержалась и тоже расхохоталась. Она смеялась громко и от души. Ей вдруг пришла в голову мысль, что так весело она не смеялась уже несколько лет.
Она тут же вспомнила, как они когда-то бесились с глухонемым батраком на лугу, как, вооружившись палками и сетями, охотились на ласок и кроликов, чаще всего, впрочем, оставаясь без всякой добычи.
— Мельхиор, милый Мельхиор! — приговаривала Магдалена, помогая слуге подняться на ноги.
Выпрямившись во весь свой рост, он театрально сложил руки как для молитвы и указательным пальцем правой руки показал на запад.
Магдалена сразу поняла его.
— Ты спрашиваешь, почему я не в монастыре Зелигенпфортен?
Мельхиор кивнул.
— Я просто не выдержала больше и удрала оттуда. Думала, что смогу пожить пару деньков у отца и брата. И вот теперь узнала, что обоих уже нет в живых. А вдова моего братца прогнала меня со двора.
Чтобы парень лучше понимал ее, Магдалена использовала оттопыренные большой и указательный пальцы — некоторые жесты языка немых еще сохранились у нее в памяти.
