в отеле. Вместо вышестоящего командира – исполнительный директор «Жатвы», мистер Клуа. Сумма в контракте – десять тысяч в день – превзошла все ожидания бывшего безработного. К тому же ему полагалась премия за каждого сохраненного суррогата, все-таки оборудование было дорогим, а портили его часто.
Особое положение Гэри среди других жнецов никак не афишировалось. Официально он по-прежнему считался человеком, которой сделал триллионный запрос ОИС, благодаря чему и выиграл билет на участие в «Жатве». Для публики шоу начиналось с того момента, когда ее знакомили с будущими жнецами. Словно звезды голодрам позировали они перед микроскопическими – размером с дождевую каплю – видеокамерами, которые сопровождали их почти на каждом шагу. В Общественной Сети публиковались интервью с этими «счастливчиками», в которых те расхваливали «Жатву» на все лады.
Еще не пролилось ни капли синтетической крови, а напряжение, умело подогреваемое устроителями, возросло до предела. Ни разу не взмахнув серпом, жнецы уже стали любимцами зрителей, которые разобрали биографию и внешность каждого из них по косточкам. Мгновенно сформировались сетевые фан-клубы. Суммы ставок росли как на дрожжах. Но перед началом «Жатвы» любое общение с ее участниками резко ограничили. Начался так называемый карантин – время примерки и притирки нейрофейса суррогата к телу и психике прототипа, или реалигента, как официально значились жнецы во внутренних документах компании.
Накануне «Жатвы» Гэри волновался так, как не переживал и перед первым в своей жизни боевым десантом. Днем в очередной раз опробовали суррогат – слияние с реалигентом оказалось полным. Если во время первых тренировок сержант Каппер еще чувствовал некоторую раздвоенность, одновременно находясь и в операторской, и на испытательном полигоне, то сегодня реалигент и суррогат внезапно стали одним целым. Вплоть до того, что когда у Гэри зачесалось в носу, то чихнул андроид, который находился за полкилометра от прототипа. Столь абсолютное слияние могло бы обрадовать, если бы не предстоящее кровопролитие…
Гэри долго не мог уснуть. Его бросало то в жар, то в холод. Кондиционер тщетно пытался подстроиться под состояние обитателя номера, пока вконец не разрегулировался. Вчера с Гэри беседовал мистер Клуа. Речь шла о правилах «Жатвы», которые не разглашаются, но соблюдаются неукоснительно. В игре участвуют не только реальные игроки, но и так называемые неписи[1]. В данном случае это андроиды, управляемые программой. Отличить их от суррогатов, с которыми соединяются реалигенты, почти невозможно. Поэтому никогда не знаешь, кого доведется убить: пустую болванку или кибернетическую копию живого чувствующего человека.
По словам мистера Клуа, основная задача сержанта Каппера заключалась в том, чтобы стать поводырем, то есть тем, кто должен вычислить среди участников «Жатвы» подходящих жнецов, возглавить их и повести к победе. Чем больше Гэри сумеет объединить реальных игроков, тем чище будет его успех. Однако не стоило забывать, что к тому же самому будут стремиться и другие поводыри. Так что противостояние обещало быть максимально жестким. Ведь кровавые поля «Жатвы» – это не просто красивый слоган, это самое эффектное в мире зрелище, максимально приближенное к реальности. Настоящая бойня, полная жестких расправ и лишенная даже проблеска милосердия.
Ближе к рассвету усталость взяла свое, и Гэри забылся недолгим, полным кошмаров сном. Проснулся он в неважном состоянии, не испытывая ни малейшего воодушевления при мысли, что сегодня ему весь день предстоит кромсать холодным оружием тех, которые не только выглядят как люди, но в каком-то смысле ими являются. Конечно, во время подавления мятежей рядовому Капперу приходилось убивать, но на расстоянии, при помощи бластера. Чаще всего он не видел, в кого именно стреляет, это за него делал искусственный интеллект его тактического скафандра. И только по начисленным боевым очкам солдат получал представление о том, скольких противников он отправил на тот свет.
Чтобы взбодриться, Гэри решил принять ионный душ. Сейчас-то он действовал уверенно, а вот в первый раз, заглянув в ванную комнату, испытал легкий шок. Отель был оборудован самым современным оборудованием, поэтому в ванной не было ни кранов, ни шлангов, ни труб, только решетчатый диск на потолке, отдаленно напоминающий душевую лейку, и округлая емкость, куда, видимо, нужно было становиться ногами. Внимательно осмотревшись, Гэри нашел на стене три углубления в виде отпечатка ладони. Ни мыла, ни шампуня нигде не было. Пожав плечами, он встал в емкость и приложил ладонь к правому углублению. Стало темно и неуютно. Тогда он наощупь коснулся левого углубления. Раздался тихий гул, похожий на тот, что издают трансформаторы электрического тока. Гэри невольно съежился, ожидая, что сейчас на него обрушится кипяток, но с потолка не упало ни капли. Вместо воды его охватил плотный, едва не сшибающий с ног воздушный вихрь. Запахло озоном, а на коже стали проступать мелкие блестящие пузырьки. Они лопались и исчезали, оставляя щекочущее ощущение, как будто каждый мускул легонько встряхивает электричеством. В общем, Гэри понравилось, хотя он и недоумевал: а как же мытье? Может, среднее углубление? Прикосновение к нему почти ничего не изменило, только, казалось, электрический вихрь словно проник внутрь Гэри. Как ни странно, это было приятно. И когда все закончилось, он почувствовал себя чистым до скрипа.
Как он и ожидал, ионный душ привел его в хорошее настроение. Недосып и мрачные мысли исчезли, словно их и не было. Побрившись с помощью специальной пасты для удаления волос, Гэри натянул свой новый сержантский мундир и высокие ботинки. Посмотрев на себя в зеркальную поверхность одной из стен, он с удовольствием обнаружил в отражении молодцеватого военного с отличной выправкой. Куда только подевался тот отчаявшийся безработный инженер, профессиональная деятельность которого была перечеркнута бездушным социально-экономическим механизмом?
Нет, теперь-то он не даст себя вышвырнуть на обочину жизни… Вам не нужны мои инженерные навыки? Значит, вы увидите, как я умею убивать… Вам хочется пощекотать себе нервы? Что ж, деньги на бочку! Гэри засмеялся, одним движением натянул на голову фуражку и покинул номер. Теперь ему предстоял легкий завтрак и участие в гала-параде жнецов – помпезном шествии, которое обязательно устраивалось перед началом «Жатвы», чтобы зрители могли увидеть тех смельчаков, что через несколько минут начнут рубить друг дружку направо и налево. Второй парад проходил в последний из семи дней «Жатвы». В нем участвовали те, кто уцелел.
После карантина всяческие контакты будущих жнецов с внешним миром прекращались. Зрители, валом валившие в эти дни в туристический центр «Жатвы», вновь могли увидеть своих героев только во время гала-парада. Даже в кафе, где участники реалити-шоу принимали пищу, каждому из них отводился отдельный бокс. Запрещено жнецам было общаться и между собой – ничто не должно было
