– Ну ты и псих! – поднимаясь с земли, обескураженно крикнул Захар.
В глазах страх и удивление. И полное отсутствие желания продолжать схватку.
– Пошел вон! – успокаиваясь, сквозь зубы процедил Артем. И, совсем успокоившись, добавил: – Яблочком катись, да по тарелочке!
Захар отряхнулся, смахнул рукой кровь с шеи. Что-то пробубнил себе под нос. И убрался восвояси. Видимо, отправился в свой любимый сквер.
Артем почувствовал, что кто-то смотрит ему в спину. Жгучий взгляд. Он обернулся и увидел Римму. В глазах смесь недовольства и восхищения. Она смотрела на него с открытым ртом. Будто она потеряла дар речи. Но нет.
– Ой, у вас гимнастерка порвана! – пробормотала она.
Действительно, в драке пострадала его форменная рубаха. Сорван правый нагрудный карман, испачкан левый рукав.
– Это не страшно, – снисходительно улыбнулся Артем.
– Страшно, не страшно, а нужно все в порядок вернуть, – рассудила девчонка. И чуть ли не приказным тоном сказала: – Пошли ко мне домой. Я все зашью и почищу…
– Да ладно, не надо…
– А я сказала, пошли!
Она порхнула к нему, нежно взяла под руку и грубо потянула за собой. Артем понял, что сопротивление бесполезно.
Римма жила на первом этаже. Две крохотные комнатушки, зато отдельный вход с лестницы. Небольшой балкон, завешенный стираным бельем. На стенах старые, но не обшарпанные обои, мебель старая, но не рухлядь. На полах циновки, на столе свежая накрахмаленная скатерть. Чисто, уютно. И, кроме них двоих, никого. Ни матери, ни сестер-братьев. Артем пожалел, что пришел сюда. Как бы кто чего не подумал…
– Ты что, одна здесь живешь? – смущенно спросил он.
Вместо ответа она потребовала, чтобы он снял с себя гимнастерку.
– Да нет, я, наверное, пойду…
– А я сказала, снимай!
Казалось она из кожи вон лезет, чтобы показать ему, какая она хорошая хозяйка. Еще кормить вздумает… Артем уныло вздохнул. И какой черт дернул его прийти сюда?.. Он внимательно посмотрел на Римму. Нет, на черта она не похожа. Скорее, на ангела. На неоперившегося, но уже строгого ангела.
– Это долго? – невесело спросил он.
– А ты спешишь? – с какой-то непонятной ревностью во взгляде посмотрела на него Римма.
Вообще-то, он спешил. К Владе… Странное дело, он сражался за нее, а помощь ему оказывает совсем другая девчонка. Как-то даже в голове не укладывалось, что Влада могла так просто взять его за руку, привести к себе домой, зашить и почистить порванную рубаху. Может быть, потому что для него она была королевой, а не белошвейкой…
– Меня ждут, – сказал Артем.
И, собравшись духом, стянул с себя рубаху.
Сначала Римма почистила гимнастерку. Затем вдела нитку в иголку и взялась за дело. Пальчики быстрые, сноровистые. Дело легко спорилось в ее руках. Не прошло и десяти минут, как карман прирос к своему законному месту.
– Все готово! – возвращая рубаху, с неожиданным сарказмом объявила она. – Можешь идти к своей Владиславе!
– К Владиславе?! – ошеломленно переспросил Артем. – Откуда ты знаешь, что мне к ней нужно?
– А я все про всех знаю!
– Ты что, следишь за ней?
– Больно нужно! – презрительно надула губки она. – Тоже мне, краля нашлась. Фифа надутая!.. Не знаю, что вы все в ней такого нашли?
– Кто это «вы»?
– И ты, и Захар!.. Бегаете за ней, как придурки, проходу друг другу не даете. Еще и подрались… Между прочим, Захар – мой брат! Ну, чего уставился? Да, Захар мой родной брат! И я его очень люблю!..
– Ничего не понимаю, – потрясенно мотнул головой Артем. – Ты видишь, как я… Как досталось твоему брату, и после этого тащишь меня к себе, чтобы зашить мне гимнастерку… Как это понимать?
– А ты хотел бы, чтобы я в глаза тебе вцепилась?.. И вцепилась бы! Если бы ты был просто… А ты летчик. Ну, еще не совсем, но все равно. А мне летчики всегда нравились…
Забавно, Владе нравились люди в военной форме, а этой нравятся именно летчики.
– И вообще, я ж не знала, зачем тебе нужен мой брат, а когда узнала… – Римма запнулась.
– И что, когда узнала? – потянул из нее слово Артем.
– А может быть, я не хочу, чтобы ты встречался с этой глупой Владиславой! Может быть, я хочу, чтобы ты со мной встречался!
– О-о! – больше он сказать ничего не смог.
– Может быть, я на своего брата из-за тебя наплевала! – не унималась Римма. – Ты его ножом чуть не зарезал, а я тебе рубаху зашиваю. А надо было бы сковородкой тебя по голове!
– Так давай, начинай! – засмеялся Артем.
– Ага, много чести!..
Какое-то время Римма молчала, успокаиваясь. Затем тихо спросила:
– Ты сейчас к своей Владиславе идешь?
– А если иду?
– Тогда иди, я тебя не держу!
Артем подошел к ней, бережно взял ее маленькое лицо в ладони, нежно заглянул в глаза.
– Глупенькая ты моя…
Глупый смешной ребенок. В этом возрасте девчонки легко влюбляются и так же легко разочаровываются в своих симпатиях. Да и не любовь у них, а простая наивная влюбчивость, которую им нравится раскрашивать самыми яркими романтическими красками…
– Это твоя Владислава глупая, а не я!
Римма обиженно надула щеки, отстранилась от него.
– Почему ж она глупая?
– Да потому что вертит вами, как хочет!
– И как она мной вертит, интересно знать?
– А очень просто… Ты думаешь, почему Захар всех прилипал от нее гонит? Она сама ему сказала, чтобы он этих мух от нее отгонял. А за это она ему обещала… Крепко-крепко его поцеловать, вот что!
– Это кто тебе такое сказал?
– А Захар и сказал!
– А чем твой Захар занимается?
– Чем надо, тем и занимается!
– А может, как раз наоборот, он занимается не тем, чем надо. Нож у него финский. И замашки босяцкие… И врет он все. Не могла ему Владислава такого сказать!
– А вот и могла!
– И ты такая же, как твой брат. Врушка!
– Ну знаешь, что! – полыхнула взглядом Римма.
– Не знаю ничего!.. Спасибо за рубашку!
Уже в дверях он обернулся. Девчонка жалостливо смотрела на него, по детски закусив губу. В глазах слезы. Вот-вот разрыдается… Но Артем и не думал ее жалеть. Девчонка она в общем-то неплохая, но своим враньем все испортила. Невозможно было поверить, что Владислава обещала ее брату крепкий-прекрепкий поцелуй. Она-то и ему ничего не обещала. Хотя он ей нравится, а Захар нет…
Артем вытащил из-за сапога финку. И с силой воткнул ее в дверной косяк.
– Братцу своему отдай! – небрежно бросил он уже через плечо.
Влада встретила его приветливо. Времени сходить в кино у него не оставалось. Но они просто прогулялись по городу. И на обратном пути к ее дому Артем набрался смелости взять ее за руку. И она восприняла это как должное. Ведь он выполнил свое обещание – отвадил от нее Захара…
Артем рвался в увольнение и на следующий выходной. Но, увы, не вышло. Он же не один на курсе, а процент увольняемых строго ограничен. Поэтому он встретился с Владой только через две недели.
Ей было не семнадцать и не восемнадцать лет, как думал Артем. А все девятнадцать. Она заканчивала первый курс университета. Летняя сессия – дело нелегкое. Но все же, пожалуй, можно было выкроить пару-тройку часов для того, чтобы навестить Артема в училище. Его бы выпустили на КПП, они бы смогли пообщаться пять-десять минут. Но она не приходила. А он ее и не ждал. Даже не предполагал, что она может прийти. Ведь она королева…
Наконец, они снова вместе. Артем снова в Тушине, снова во дворе ее дома. А вот и она – красивая, вся в белом, изящная, легкая, словно, воздушная. Так хочется подхватить ее на руки и нести, нести…
– Привет! – ярко улыбнулась она.
Взяла его за руку, подняла ее на уровень головы и с детским восторгом в глазах крутнулась вокруг своей оси так, что подол платья поднялся на уровень коленок.
– Как тебе мой наряд?
– Великолепно!
Нарядное кружевное платье, легкие туфельки с носочками, дорогая сумочка, тоже белого цвета. И прическа как у взрослой модницы. Но Артем не чувствовал себя болваном рядом с ней. Он – курсант выпускного курса, форма чистая, отутюженная, сапоги блестят. Быть военным – это почетно.
– А я тебя ждала! – весело улыбнулась она. – Даже вот о билетах в кино позаботилась.
Она вытащила из сумочки две голубенькие бумажки.
– Сегодня «Александра Невского» показывают. Первое звуковое кино, чтоб ты знал!
Настроение у нее было яркое, солнечное. Про Артема и говорить нечего. Окрыленное состояние. Душа пела от счастья.
– Это мое последнее увольнение, – по пути в кинотеатр сказал он.
– Почему? – удивленно повела бровью Влада.
– У нас госэкзамены начинаются, на увольнениях ставят крест.
– А после госэкзаменов?
– После – выпуск. Звание «лейтенант» и предписание к новому месту службы…
– И все? Ты уже не курсант, ты уже офицер? Как здорово!..
– Что тут такого? Я уже шесть лет летаю. А все еще курсант…
В последнее время многие летные школы и училища переводились на годичный курс обучения. Все просто, отучился год, получил кубарь в петлицу – и младшим лейтенантом отправляйся в войска. Страна нуждалась в летчиках, это понятно. Но кого можно выучить за это время? Разве что только самоубийцу… Впрочем, ни к чему решать, что да как. Сталин все видит, все знает. Как он сказал, так и должно быть…
