Иванушка приставил ко лбу ладонь козырьком и окинул внимательным взором горизонт в поисках подтверждения своего прогноза погоды.
Подозрительных облачков и впрямь нигде не наблюдалось. Но зато он заметил, что с запада в направлении лесогорских коммерсантов резво несутся еще невесть откуда взявшиеся три корабля.
Тоже купцы? Лесогорские?
Не думал, что в этом районе Ледяного моря так много торговых караванов. Приятно, наверное, встретить земляков в самый неожиданный момент. Сейчас их знакомые лесогорцы спустят паруса, подождут друзей, и начнут обмениваться приветами, новостями, каталогами, прайс-листами…
Иван смахнул рукавом нагнанные ветром слезы, прищурился и удивленно моргнул. Всё-таки любопытные в море оптическое законы: сколько незнакомцы купцов не нагоняют, а расстояние между ними почти не сокращается. Словно вместо того, чтобы подождать коллег, лесогорцы изо всех сил стараются от них уйти.
Сердце Иванушки совершило сальто-мортале и попыталось выскочить через горло.
Они пытаются от них уйти?!
Но это значит, что…
– Отряги!!! Отряги преследуют ваших купцов!!!..
На мгновение звенящая стрелами и сталью тишина повисла над кораблем, и тут же взорвалась какофонией криков и команд.
– Тревога!!!
– Рулевой – курс на юг!!!..
– Гребцы – на весла!!!..
– Дружина – к оружию!!!..
– Полный вперед!!!..
Иван еле успел ухватить за долгополый кафтан чародея, чтобы всемогущая сила инерции не выбросила его за борт, и «Стерегущая», отчаянно скрипя всеми ребрами, досками и уключинами, принялась разворачиваться.
Сенька, неласково выдернутая из неги утреннего сна на свежем воздухе, выскочила из-под тента и кинулась к супругу – меч и метательный нож готовы к боевым действиям.
– Где?.. – сквозь стиснутые зубы свирепо выдохнула она.
– Вон там! – ткнул пальцем Иванушка в гонку с преследованием на горизонте и болезненно охнул. Дистанция между охотниками и жертвой, даже с учетом диковинных законов морской оптики, заметно сократилась.
Серафима страдальчески замычала, словно враз заболели все зубы. Не надо было быть великим мореходом или геометром, чтобы понять простую истину, открывшуюся им с первого взгляда на изменившуюся ситуацию: на помощь «Стерегущая» не успевала никак.
– Масдай!!! – подскочила вдруг Сенька и, ухватив мужа за рукав и едва не повалив его под ноги рулевому, рванула к зачехленному в брезент ковру. – Помоги достать!!!.. Я… ни одной паршивой шушере… не позволю… убивать и грабить… моих подданных!!!
Через полминуты лукоморцы и два десятка дружинников заняли места на расстеленном Масдае. В последнюю секунду царевна углядела на дне среди рассыпавшихся тюков с припасами и затащила на ковер мага-хранителя. Вцепившись в посох будто в последнюю на Белом Свете точку опоры, старик тонко постанывал в такт качке и не подавал признаков разумной жизни.
– Сень, может, не надо?.. – начал было Иванушка, но закончить у него шансов не было.
– Лети стрелой к тем кораблям!!! – проорала Серафима, и десантники, взмахнув мечами, ножами, луками и кулаками, и лишь чудом никого не убив и не поранив, повалились друг на друга как оловянные солдатики: в некоторые моменты ковер мог воспринимать приказы очень буквально.
Когда они, наконец, разобрались, где чьи руки, ноги, оружие и прочая анатомия, Масдай был уже почти на полпути к купцам.
– На отрягов ориентируйся, может, перехватить успеем!!!.. – крикнула ему царевна, и послушное воздушное судно тут же подкорректировало курс и угрюмо сообщило:
– Не успеем. Меня ветром сносит. А им он попутный. Несутся, как наскипидаренные. А мы такими темпами, в лучшем случае, к шапочному разбору прилетим.
Сенька рыкнула, хотела сказать, что разбирать там будут отнюдь не шапки, но ее опередил Адалет.
– Я… попытаюсь… что-нибудь сделать… – всё еще не открывая полностью глаз, мужественно выдавил он. – Сейчас… посох заряжу…
– Сменить ветер!
– Продырявить им паруса!
– Обломать весла!
– Потопить их к якорному бабаю!
Последнее предложение было принято со всеобщим одобрением, и десятки горящих в предвкушении легкого триумфа глаз уставились на чародея.
Тот задумался на несколько мгновений, затем медленно поднял посох горизонтально – сначала одной рукой, потом, едва не упустив его в море – двумя – и стал нацеливать свое оружие мрачно вспыхнувшим темно-красным светом набалдашником на головной каррак в километре от них.
До ближайшей купеческой ладьи разбойникам оставалось не более двухсот невероятно быстро сокращающихся метров.
Серафима поморщилась.
В ослабевших дланях мага символ его мощи сыпал трескучими искрами-помехами и выписывал восьмерки, бантики, домики, цветочки и прочие замысловатые фигуры.
– Сейчас, сейчас… Сейчас…
Старик пробормотал короткое заклинание, буркнул под нос волшебный ключ: «Тамам!», и из набалдашника вылетела и ударила в изумленно вскипевшую волну метрах в сорока от цели жгучая струя алого света.
Ратники испустили коллективно-разочарованное «у-у-у-у» – словно ветер в трубе провыл.
– М-маневрирует… Прицел надо сменить… – оправдываясь, пожал плечами маг, опустил посох, наморщил лоб, сунул руку в карман, спешно выудил записную книжку и карандаш и углубился в торопливые вычисления. – Значит, так… угол падения равен углу отражения… поправка на девиацию… интерференция… дифракция… гармоники срезаются… корень седьмой степени… скорость таум-частиц в кубе деленная на скорость ветра в источнике… диффузионные возмущения… умножаем…
– Ваше премудрие!!! – едва не подпрыгивая от нетерпения, дернул его за рукав Иван. – Они их почти догна…
– Есть!!!.. – радостно воскликнул чародей, сунул блокнот в карман привычным жестом[9] и схватился освободившейся рукой за посох. – Сейчас мы им устроим морскую прогулку… к бабаю…
Головной каррак мчался по волнам вслед за выдыхающимся купцом уже метрах в двадцати от них.
– Сейчас мы им устроим…
Острый взгляд царевны неожиданно наткнулся на единственного отряга, не занятого веслами и оружием.
Голова его была задрана вверх.
Руки тоже.
– Сдается, что ли?.. – непонимающе свела к переносице брови она.
И тут в глаза ей и всей лесогорской рати ударила ослепительная вспышка. Из пальцев загадочного отряга вырвались двойные молнии и с оглушительным треском устремились к Масдаю.
– А-а-а-а-а-а-а!!!!!!!..
Как ковер успел среагировать и сделать мертвую петлю сразу в трех плоскостях – не понял даже он сам.
У остальных времени для понимания не было тем более.
Иван в последнюю секунду умудрился ухватиться за кисти Масдая и руку Адалета.
Всё принадлежащее Адалету и расположенное ниже задранной вверх руки, нырнуло за край ковра.
Сенька мертвой хваткой вцепилась в Ивана и в посох.
Успевшие схватиться только друг за друга или за воздух ратники в полном вооружении с диким ревом посыпались вниз…
Прямо в подоспевший второй каррак.
Сбивая приготовившихся к абордажу воинов и налегающих как проклятые души на весла гребцов, десант из двух десятков очень испуганных дружинников в мгновение ока оказался в полном составе на отряжском корабле.
– А-а-а-а-а-а-а!!!!!!!..
Всем известно, что лесогорские дружинники обладают одним чрезвычайно полезным свойством. Чем сильнее их кто-то пугает, тем больше они пугаются. А чем больше они пугаются, тем хуже пугающему приходится. Угол падения равен углу отражения, как выразил бы этот закон маг-хранитель. И в полном соответствии с научно сформулированным законом на втором карраке через мгновение после приземления обуянных ужасом лесогорцев разразился конец света в локальном масштабе, разверзлась твердь корабельная и хляби небесные, и прибитые позже позавидовали зашибленным раньше.
Третий каррак – самый большой – заполоскал парус и спутал, ломая, весла, в попытке избежать столкновения с остановившимся вдруг впереди собратом, но оставшихся на ковре мстителей это не порадовало.
Они этого просто не увидели.
Потому что первый пират несся вперед, на абордаж, не сбавляя хода.
И, не сбавляя хода, колдун на нем посылал в извращающегося в высшем пилотаже Масдая молнию за молнией.
Тот метался, уворачивался, не зависая в одном положении ни на миг, и одуревшие, потерявшие всякое представление о том, где находится верх, где низ, а где они сами, пассажиры обнаруживали себя то посредине ковра, то под его брюхом, то дружно свисающими с кистей.
Парус, волны, небо, пена, солнце, чайки, блики, мачта, весла, кисти мелькали как во взбесившемся калейдоскопе мимо фонтанирующей проклятиями Сеньки, молча скрипящего зубами Иванушки и охающего при каждой бочке Адалета, и, казалось, не будет этому конца и края…
