— И загранпаспорт у тебя наверняка есть…
— Он дома, — предупредительно воскликнула я.
— Тогда мы заедем к тебе домой, — примирительно вздохнул Назар. — Минут на пять. И вот что ты за эти пять минут успеешь собрать, то и будет.
— Полчаса.
— Десять минут, и можешь даже не торговаться.
Я прикинула себе, что за такое время смогу собрать. Ну что ж… По крайней мере, сменное нижнее белье, какую-то одежду удастся прихватить. В любом случае, это лучше, чем ничего. Путешествовать в одном комплекте белья с незнакомым мужчиной, в платье и в шубе, принадлежащей начальнице, было совсем уж неправильно.
— Мне надо вернуть вот это, — наконец-то вздохнула я. — Моей руководительнице.
— Скинем ей деньги на карту. Поживет без шубы. У меня нет столько времени.
— А у меня нет столько денег!
— У меня есть… О, ты умеешь смущаться! — весело воскликнул Назар и предложил мне руку. — Пойдем, моя дорогая? Нас ждет с тобой неблизкий путь и одно очень приятное путешествие. И я просто уверен в том, что мы оба получим от него несказанное удовольствие!
Я оперлась о его локоть, едва удержавшись от очередной колкости, и гордо зашагала следом за мужчиной. Он прикрыл дверь, не озаботившись тем, чтобы запереть ее на ключ, и решительно потащил меня в боковой коридор. Протестовать я не стала, догадавшись, что мы выходили через черный вход. Что ж, тем лучше. Чем меньше людей меня здесь увидит, тем меньше проблем я создам своей сестре Кате.
Назар спешил, но все же позволил мне нормально спуститься по ступенькам, а не зарыть где-нибудь носом. С равнодушным видом он выслушал от меня адрес, открыл дверцу автомобиля, самого дорого из всех, в которых мне доводилось ездить, дождался, пока пристегнусь, и только тогда обошел машину и сел сам.
— Ты решил побыть джентльменом? — вопросительно изогнула брови я.
— Скорее надсмотрщиком. Мне не надо, чтобы ты внезапно решила ускакать в пургу, аки лань.
— Пурги нет, и я видела неустойку в том договоре.
— Обычно разнообразных акиланей не пугает неустойка.
— Это ты общался с неправильными ланями. Я не миллиардерша, — отметила я. — И собираюсь выйти из этой ситуации обладателем нормальной работы, а не внушительного кредита.
Назар только хмыкнул и завел машину.
По пути он, кажется, нарушил все, что только можно было нарушить, но доехали мы достаточно быстро. Я с облегчением принялась выбираться из машины и увидела, что мужчина тоже пошел за мной.
— А ты куда?! — возмутилась я. — Подожди здесь!
— Ну уж нет, — решительно покачал головой Назар. — Я иду с тобой. Не хватало еще, чтобы ты в своей квартире забаррикадировалась.
Черт! Не то чтобы я собиралась… Но там же настоящий бардак!
Мой бедненький подъезд Назара, судя по всему, не впечатлил. Он несколько брезгливо покосился на нецензурную надпись на стене, но ничего говорить не стал. Не воняет — и на том спасибо! А придурки, любящие увековечивать себя, выписывая «тут был Вася» черным граффити на свежевыкрашенной стене, встречаются в домах любого класса. Просто у нас нет камер, с помощью которых их можно было бы поймать, писателей этих.
— И ты тут живешь? — поинтересовался Назар, пока я ковырялась ключом в замочной скважине.
— Снимаю квартиру, — кивнула я. — Слушай, у меня не очень убрано…
— Ничего страшного, — усмехнулся он. — Я как-нибудь переживу форменный бардак. Пережил же этот подъезд.
— Эй! Это нормальный дом, — проворчала я. — Ты просто придираешься. Слишком много хорошего у тебя было в жизни, мажорчик, чтобы оценить всю прелесть возможности сбежать от родителей хоть куда!
— Алкоголики, тунеядцы, наркоманы?
— Экономист и профессиональная Снегурка. Папа вообще не пьет, да и мама… Ну, вино по праздникам? Это считается?
— Это не считается, — успокоил меня Назар. — Ты серьезно стесняешься своих родителей?
Я вздохнула. Заперла за ним дверь, швырнула сумку на стоявшую на входе тумбочку и сняла наконец-то совсем надоевшую мне шубу, в которой было, между прочим, не очень-то и удобно.
— Я не стесняюсь своих родителей, — зло отозвалась я, поняв, что пауза затягивается. — Просто я не хочу, чтобы они лезли в мою жизнь и пытались перекроить ее по-своему, так, как им удобно! Папа у меня вообще хороший, но у него мягкий характер. А мама прет как танк! Не удивлюсь, если она мою младшую сестру выдаст замуж за какого-то дурака, который маме самой приглянулся своей послушностью, и поселит ее в доме с киевской пропиской! Тьфу! — я решительно прошла мимо Назара и распахнула шкаф. Если ему нравится любоваться на комплекты нижнего белья и женские колготки, пусть смотрит. — Я съехала, как только мне стукнуло восемнадцать. И не жалуюсь. Но у самостоятельности есть побочка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мои родители тоже не сладкий пряник, — протянул Назар, плюхаясь на диван. Он даже не удосужился разуться, и теперь снег, тая, грозился оставить пятна на моем старом цветастом ковре. Его, впрочем, давно надо было отправить в химчистку… — Всю жизнь нас сталкивали лбами с братом в надежде, что вырастет два настоящих мужчины.
— Судя по тебе, не получилось, — хмыкнула я.
— Ой! — закатил глаза Назар. — А ты-то много обо мне знаешь. За час-то знакомства.
— За час, за который ты уже успел меня облапать.
Фырканье Назара свидетельствовало о том, что он бы повторил еще раз, и вообще, это нисколечко не повод стыдиться.
— Подумаешь, подержал за коленку и поцеловал разок. А ты, невинный цветочек, уже собралась увядать? Можно подумать, ты первая журналистка, которую я знаю.
— Скажешь, что все мы одинаковые?
На самом деле, уже на этапе невинного цветочка я могла б всерьез обидеться. И что значит не первая журналистка?! Может, кто-то и скачет по постелям, но так это не от профессии зависит! А у меня на мужиков просто времени нет.
Но голосок в подсознании подсказывал, что это время у меня появится, если я вылечу с работы, а эта затея с Назаром прогорит. Потому я в который раз велела себе не обижаться на дурака и дать ему шанс. Если что — прибью в путешествии. Подумаешь. Мне скоро совсем нечего терять будет…
— Скажу, что ты вообще какая-то ненормальная, — судя по голосу Назара, он делал мне комплимент. — Дикая, царапущая кошка… На таких, как ты, западают даже такие, как я.
— Сочту за честь, — фыркнула я. — Ты вообще хоть раз влюблялся в жизни?
— Ага, — гордо подтвердил Назар. — Один раз в институте… Но она не оценила моих потуг, и мы разбежались сразу после знакомства с моей семьей. Сказала, что видит в Глебе — в брате моем — оплот надежности и силы, потому предпочла бы его.
— А брат что?
— Ну что… Послал, конечно же. Она ему даже не нравилась, — фыркнул Назар. — Но понимаешь, я ей даже увядшие помидоры в букетах дарить больше не хотел. О! А еще я влюбился пару месяцев назад. Но, — он развел руками, — любовь моя замужем. И вообще, наверное, это тоже была блажь. Кстати, говорят, бог любит троицу. Ты мне подойдешь.
— А ты мне нет, — ухмыльнулась я, впихивая вещи в чемодан. — Мы куда едем?
— Секрет.
— Я рада, — хмыкнула я. — Зима, лето? Мне ж надо знать, что с собой брать.
— Зима, — сообщил Назар. — И вообще, у тебя осталось три минуты. Может быть, тебе помочь?
— Не надо мне помогать! — я как раз пыталась втрамбовать свитер в чемодан. Свитер отчаянно сопротивлялся. Мне еще надо было сменить платье на что-нибудь удобоваримое, и я предполагала, что переодеться за столь короткий срок точно не успею. Может быть, отвоевать у Назара еще минут эдак пять…
Я покосилась на него и поняла, что мужчина будет непреклонен. Нет, конечно, я понимала, что мы спешим, но все равно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Может быть, — начала, — мы еще минуты две-три…
Закончить предложение я не успела. Загремели ключи. Назар ощутимо напрягся, я — тоже, хотя мы, очевидно, сделали это по разным причинам. Он сердито сжал губы и покосился на меня с завидным любопытством, словно уточнял, кого это могло ко мне принести.
Я-то знала. И понимала, что встреча будет далеко не из приятных.
