Одинокий божок не был, вероятно, так уж изумлен. Возможно, он все же обладал немалым могуществом; во всяком случае, он сумел вернуть себе одного из почитателей.
Маленькая Одинокая Леди, не отрываясь, глядела на него, и губы ее двигались, быстро шепча с мольбой:
– Милый маленький божок, дорогой божок, прошу тебя, помоги мне! Пожалуйста, помоги!
Быть может, маленький идол был польщен. Возможно, если он и вправду был свирепым, неумолимым божеством, каким представлялся когда-то Фрэнку, то изнурительно долгие годы и развитие цивилизации смягчили его холодное каменное сердце. А может быть, Одинокая Леди во всем оказалась права и он в самом деле был добрым маленьким божком. Впрочем, могло произойти и случайное совпадение. Так или иначе, именно в тот самый момент Фрэнк Оливер медленно и уныло выходил из дверей Ассирийского зала.
Он поднял голову и увидел парижскую нимфу.
В следующий миг он уже обвил ее руками, а она бормотала сбивчиво и быстро:
– Я была так одинока – вы же теперь знаете – должно быть, вы прочли тот рассказик, который я сочинила; иначе вы не могли бы написать той картины, если бы не прочли и не поняли. Принцесса – это я; у меня было все, но я оставалась невыразимо одинокой. Однажды я пошла к гадалке и одолжила костюм у своей служанки. По дороге я зашла сюда и увидела, как вы смотрите на маленького божка. Так это все и началось. Я притворилась – о, как это было гадко с моей стороны, – продолжала притворяться бедной гувернанткой, а впоследствии не посмела признаться, что так ужасно вам солгала. Я думала, вы будете возмущены моим обманом. Если бы вы раскрыли меня, я бы этого не вынесла и потому бежала. Потом я сочинила эту историю, а вчера увидела вашу картину. Ведь это же вы написали ее?
Только богам воистину ведомо, что означает слово «неблагодарность». Следует полагать, что одинокий маленький божок сполна познал черную неблагодарность, свойственную человеческой натуре. Он, будучи божеством, имел самые уникальные возможности наблюдать это явление, и все же он, взиравший ранее на приносимые ему несметные жертвы, в час испытания сам принес жертву в свой черед. Он пожертвовал двумя единственными почитателями, которые были у него в этой чуждой земле, и воочию дал этим знать, что по природе своей был великим маленьким божеством, ибо пожертвовал всем, что имел.
Сквозь скрывавшие его лицо пальцы он смотрел, как они уходят рука об руку, не оглянувшись ни разу, – двое счастливых людей, обретших свой рай и потому ни в ком более не нуждавшихся.
В конце концов, кто он был такой – всего-навсего очень одинокий божок в чужой земле.
