Некоторые врали, чтобы смягчить себе приговор, другие лжесвидетельствовали, чтобы преувеличить важность своей роли. Ал Де Уитт принадлежал к последней категории.
– Пойду познакомлюсь с инспектором Флинном, – сказала Джессика. – Еще увидимся.
Глава вторая
1
Майкл Шоу вышел из машины, поспешно закутался в плащ и оглядел стоянку.
Перед ним стоял мотель, какие любят воспевать авторы песен в стиле кантри – ветхое одноэтажное здание с белеными стенами. Двадцать четыре номера, к двери каждого подъезжаешь прямо на машине. Цифры на дверях большей частью были приколочена криво. Половина дверных ручек вышли из строя. Стекла окон кое-где пошли трещинами, их заклеили скотчем.
Номера мотелей всегда были местом супружеских измен, потасовок, грабежей, торговли наркотиками; детской комнатой для грустных малышей, чьи мамы и папы решили провести время в одном из ближайших баров; притоном для беженцев, незаконных иммигрантов и опасных психопатов всех разновидностей. Каждую ночь в одном из таких мотелей разбивались сердца, а подчас и головы.
Шоу поглубже засунул руки в карманы плаща. В левом нащупал диктофон, включающийся по голосовой команде, габаритами вполовину меньше, чем обычный бульварный роман, каких множество продается на уличных лотках. Правый карман оттягивал пистолет 38-го калибра. В бытность свою репортером Майкл никогда с ним не расставался.
Шоу приблизился к двери с номером 24. На покосившейся ручке висел ярлычок «НЕ БЕСПОКОИТЬ».
Уборщица, грузная, бледная и уставшая, как раз выходила из соседнего номера, толкая тележку с бутылкой моющего средства и тряпкой.
С этой стороны мотеля комнат больше не было, поэтому Шоу пришлось подождать, пока уборщица зайдет за угол.
Ее обширное седалище с трудом помещалось в желтые синтетические брюки. Глядя на эти не подходящие по размеру дешевые штаны, Шоу подумал, какая же, наверное, у нее скучная жизнь, и ему стало ее жалко. Она будет жить, перебиваясь на нищенскую зарплату, и вряд ли на ее долю выпадет много радости.
Когда уборщица скрылась за углом, Шоу устремился к комнате с номером 24.
Занавески задернуты.
Он прислонился к двери и прислушался. Изнутри не доносилось не звука; тишину нарушил только визг тормозов, раздавшийся со стороны шоссе.
Левой рукой он взялся за ручку двери. Не заперто.
Он повернул ее вправо. И тогда он понял: что-то не так.
2
Пять часов назад, часа в четыре утра, на прикроватном столике зазвонил телефон. Первое, о чем спросонья подумал Шоу, что его перебросило назад во времени. Когда он работал репортером, телефон часто звонил в четыре утра. Но эти времена давно прошли. Должно быть, приснилось.
Но телефон не прекращал звонить.
Он поднял трубку:
– Майкл Шоу.
Молчание. Но Майкл почувствовал: его слышат.
– Алло? – Шоу терял терпение.
Молчание. А потом:
– Мне нужно с вами увидеться.
Женщина. Молодая. Пьяная.
Шоу дотянулся до кнопки диктофона, записывающего телефонные разговоры. Еще один пережиток прошлого. Одновременно он включил настольную лампу.
Его комната была оформлена в пепельно-сером и белом тонах; на окнах – такие же пепельно-серые занавески и белые жалюзи с вкраплениями угольного цвета. Антрацитного цвета ковры сочетались с лакированным черным шкафом. Майклу казалось, что его комната – воплощение стиля и комфорта. Если он притаскивал сюда телевизор, чтобы посмотреть футбол, ящик не слишком контрастировал с цветными стеклами витражей, помещенных в интерьер затейливым умом дизайнера.
Майкл сел на кровати. Он спал в пижаме, так было всегда. Но при этом надевал только штаны, и так тоже было всегда. Волосы на груди у Майкла росли достаточно, густо, но на обезьяну он похож не был.
– Хорошо, – сказал Шоу, окончательно просыпаясь. – Что я могу для вас сделать?
– Я хочу вам кое о чем рассказать.
– А по телефону нельзя?
Она прошипела, едва скрывая раздражение:
– Это очень важно.
– А я и не говорю, что это не важно.
Определенно пьяна.
– Это не подождет до утра?
– Сейчас уже утро.
Он вздохнул.
– Вы хотите встретиться прямо сейчас?
– Не сейчас. – В ее голосе появился страх. – В девять тридцать.
– Сегодня утром? – уточнил он.
– Да.
– Где?
– Знаете мотель «Бездельник»?
– Неподалеку от Ривз Индастриал Парк?
– Да. Номер 24.
– Хорошо.
– Обязательно приходите.
– Да. Обязательно приду.
– Обещаете? – Прямо как ребенок.
– Обещаю.
– Буду ждать. – Теперь она, кажется, снова разозлилась и повесила трубку.
Шоу выключил лампу и записывающее устройство и снова забрался в постель, укрывшись теплым одеялом. У него еще оставался час до того ненавистного момента, когда зазвонит будильник.
Но заснуть не получалось. Шоу все думал об этой женщине, которая ни с того ни с сего позвонила ему среди ночи. У него в голове до сих пор звучал ее напуганный голос: «Я хочу вам кое о чем рассказать». Да, близко к сердцу принял он этот ночной звонок.
Майкл улыбнулся в темноту. Забавно было снова влезть в шкуру настоящего репортера, даже если это связано с недосыпанием.
3
Комната была небольшой. От ковра пахло плесенью. В воздухе витал застаревший запах сигаретного дыма. Когда-то Шоу курил, но сейчас малейший контакт с табачным дымом был для него крайне болезненным.
Владелец мотеля совершил большую ошибку, когда застелил стоящую здесь двуспальную кропать коричневым покрывалом. На него не раз проливали кофе, его нещадно прожигали сигаретами – случайно или нарочно. Шоу также заметил несколько пятен, подозрительно бурых, но не стал делать выводов об их природе. Над спинкой кровати и висела довольно мерзкая картина, на которой был изображена сцена на катке. Головы людей казались непропорциональными их телам.
Шоу встал на колени и заглянул под кровать. Пыль, несколько смятых сигаретных пачек, упаковка от презервативов – чего и следовало ожидать.
В комнате был еще небольшой столик из темного прессованного дерева. Он, как и стоящий рядом телевизор, крепился к полу цепью. За ширмой-гармошкой располагался туалет.
На Шоу пахнуло спертым воздухом, словно из гробницы.
Он огляделся. На стальных крючках висели три поношенные блузки. Юбка повешена на гвоздь. На полу – черные туфли на высоких каблуках, которые явно давно не чистили. Шоу непроизвольно ударил одним свободным металлическим крючком о другой – словно колокольчик зазвенел.
Он снова вернулся к кровати и посмотрел на закрытую дверь в ванную комнату, справа от себя.
Там.
Если она здесь, то только в ванной.
Шоу напомнил себе, что в свое время не боялся практически ничего. Видимо, причиной тому были несколько лет службы в спецназе во время войны во Вьетнаме, которые плавно перетекли в несколько тяжелых лет работы репортером, ведущим журналистские расследования.
Но сейчас он был старше, бросил пить, встретил женщину, о которой давно мечтал, и думал о женитьбе. Он был уже не озлобленным алкоголиком с такими серьезными личными проблемами, что все остальное казалось полной ерундой, а преуспевающим сорокасемилетним телеведущим, привыкшим к спокойной и комфортной жизни. Вспоминать случаи из своего бурного репортерского прошлого – это одно, а увидеть собственными глазами труп – совсем другое.
Шоу глубоко вдохнул и подкрался к ванной. Толкнул дверь. Включил свет. У него над головой с монотонным жужжанием заработал вентилятор, словно проснулся, проспав несколько лет.
Кровь на белой поверхности ванны и кафеля успела побуреть. Но тела не было. Открыв небольшой шкафчик для полотенец, Майкл обнаружил, что внутри пять полочек. Тело здесь не спрячешь, это точно. Тогда куда же она, черт возьми, подевалась?
Шоу вернулся в комнату и решил начать все сначала, гадая, куда подевалось тело. Он снова заглянул под кровать, хоть и был на сто процентов уверен, что трупа там нет. Но для большей уверенности необходимо было проверить все. Глупо, конечно, но Майкл понимал, что, если тело где-то в номере, он обязан его найти.
Когда дело дошло до повторной, в общем-то бессмысленной, проверки туалета, раздался женский крик. Надо сказать, крик был просто шикарный, хрестоматийный. Старшина Хичкок отвалил бы неплохие деньги, чтобы использовать его в своей картине. Впрочем, эту мысль Майкл додумывал, когда выскакивал из номера, сжимая пистолет 38-го калибра.
Он оглянулся. Никого. Машины вроде стояли, как и раньше. Никакого движения вокруг, только внутренний голос подсказывал. Майклу, что впереди его ждет зрелище не для слабонервных.
Снова послышался крик. На этот раз Майклу удалось определить направление – кричали из-за угла, куда направилась уборщица с тележкой. Шоу бросился бежать.
Завернув за угол, он оказался на заднем дворе, где увидел три ржавых мусорных бака. Уборщица застыла напротив центрального из них, закрыв лицо руками. Она продолжала кричать и плакать.
