еще раз осмотрит. Ты хорошо ударилась головой…
И она это мне говорит? Больше было похоже, что это у неё что-то не так с крышей.
Елена открыла дверь, и не выходя из палаты, позвала медсестру, которая сразу же убежала за врачом.
Я не ждала, когда придет врач, я начала искать свои вещи.
— Куда делись мои вещи? Ты их не видела?
Я помню, что была в джинсах и рубашке, а сейчас на мне надето молочное льняное платье до колен. В таком же платье была и моя соседка по палате.
— Что с моими ногами? — я вдруг обратила на них пристальное внимание. Они были стройными, без венозных сеточек. Я ощупала живот: — У меня есть пресс? С каких пор? Почему я так выгляжу?
В свои тридцать пять, я, конечно, выглядела хорошо, но, чтобы так — никогда. Тело стало подтянутым, ноги без растяжек, моя кожа выглядела как у молодой девицы.
— Тут есть зеркало? — мне срочно нужно было воспользоваться им. — Это ещё что? — я удивлялась всему, что щупала и что смогла увидеть.
Новые волосы стали длинными и русо-золотистыми. А я, как помню, всегда носила каре, и мой цвет волос — рыжий. Волосы спадали на мою грудь. — О боже! Моя грудь… — я вцепилась в неё, нащупывая размер, и заглянула за ворот платья. Грудь была упругой, и выглядела немного больше, чем моя прежняя, что безусловно радовало.
Соседка веселилась, наблюдая за мной. Она тыкала пальцем на ширму, за которой спряталось зеркало, и когда я увидела себя, то просто охренела от своего отражения в нем.
— Это ещё кто? — завопила я. — Куда делась старая Дарья Швецова? — на меня смотрела девчонка, лет восемнадцати — двадцати, не больше.
Я несказанно была удивлена и шокирована. Врач, что пришел на крики, был тоже в недоумении, когда я начала задавать ему свои вопросы.
— Что вы со мной сделали? Куда делось моё тело?
— Что здесь происходит? — спросил врач.
— Это я у вас хочу спросить! Вы сделали мне пластику? Без моего разрешения? — я так возмущалась.
— Далия… успокойтесь, — говорил врач, пытаясь утихомирить меня. — Не вынуждайте мне сделать вам укол, — его угрозы подействовали на меня сразу. — Давайте успокоимся и поговорим. — Я решила не провоцировать его и выслушать, что он мне скажет, молча и реагируя менее эмоционально.
— Прошу прощения, как вы меня назвали? — уточнила я.
— Вы не помните, как вас зовут? — врач насторожился.
— Нет, — категорично ответила я. С чего бы мне знать эту девушку? Кем бы она не была, но я хочу, чтобы мне вернули моё тело обратно. Этого я не стала говорить, побоявшись, что сочтут за сумасшедшую. А так как я не знаю, где я и кто она, мне стоит упоминать в нашем разговоре часть с переселением душ. — Напомните, как меня зовут?
— Вы — Далия Рапира.
Я истерично хихикнула: — Я что — иностранка?
— Почему вы так решили? — спросил он.
— Фамилия …она совсем не похожа на русскую.
Врач улыбнулся.
— Вы позволите… я вас осмотрю?
— Зачем?
— Думаю, что вас ещё рано выписывать из больницы. Давай те пройдем ещё несколько тестов и определим, как сильно на вас повлияло трехдневное пребывание в бессознательном состоянии.
— Простите, вы сказали три дня?
— Да.
— И это могло повлиять на мою память?
— Да. Такое в практике иногда бывает. После травмы, рассудок может быть затуманен, но спустя какое-то время, память возвращается.
И это подтолкнуло меня на мысль: а что если со мной случилось тоже самое? Что-то произошло, что привело меня к этому. И снова мои мысли отбросили меня назад. Я всё думала о том, что меня, наверное, уже все обыскались. «И как я появлюсь в таком виде? Меня же на порог собственного дома не пустят!»
— Почему я так долго не приходила в себя? — я вспоминала нападение.
— Когда вас привезли в больницу, вы были вся в крови.
Врач говорил такие вещи, от которых волосы становились дыбом. Что за жесть! Брови от удивления полезли наверх.
— Что вы делаете? — спросил врач, когда я начала ощупывать себя.
— Себя осматриваю, — я прощупала голову и почувствовала боль. — На голове ссадина… что еще? — я продолжила себя разглядывать. Синяки, ссадины, ничего того, что могло бы говорить о таком обилии крови. Рука… — У меня болит рука. Что это? — на плече заметила фиксирующую повязку.
— Рана была глубокой. Но на удивление, она быстро заживает.
Меня не так волновало ранение, сколько то, что оставило эту рану. Предположений было не так много. Возможно, я зацепилась за металлический прут или ещё за что-нибудь. Единственное, что меня в данный момент пугало, как я объясню его появление хозяину тела? И появится ли она вообще? Тут я испугалась.
Я не знала, кто эта девушка, где я и почему я оказалась здесь в её теле, и главное, что произошло с моим? Меня это больше всего беспокоило. Мысли о том, что я умерла, посетили меня в первую очередь. Но я не хочу поддаваться панике. Сейчас мне нужно, как можно больше узнать информации о своём новом теле, и не дать врачу ни малейшего шанса оставить меня в больнице.
— Почему рана так быстро заживает? — за три дня она зарубцевалась, это было видно невооруженным глазом.
— У вас хорошая регенерация тканей, что редкость в наше время.
Что не спроси, на любой вопрос у врача был подготовлен логичный ответ. Почему я ему не верю? Может быть потому, что у него забегали глаза? Кого-кого, а меня трудно обмануть. Всегда срабатывала интуиция.
— Вы говорите, меня привезли только с этой раной? Тогда, как вы объясните тот факт, что я проспала целых три дня? Вы не исключали сотрясение мозга?
— Никакого сотрясения у вас нет, только ушиб мягких тканей. Из-за того, что вы потеряли много крови, ваше тело пыталось восстановить силы. А что так не восстанавливает силы, как хороший сон.
Выкрутился.
— А регенерация тканей могла бы повлиять на изменение внешности, кардинальное его изменение?
— К сожалению, нет. На вас просто всё будет заживать как на собаке. Извините…
Даже и не знаю — радоваться или огорчаться? Меня впервые сравнили с собакой. Главное, не затявкать! А то и намордник наденут.
На остальные вопросы он легко уходил от ответа, и это меня настораживало. Не знаю, делал он это умышленно или нет, и это меня беспокоило.
Картина нападения вдруг сплыла в моей памяти: холодный свист, рычание над ухом и металлический вкус крови, — всё это не давало мне покоя, особенно звуки, издававшие нападающие.
Меня
