Форма спектакуль быстро исчезает; в 70-х гг. XVIII в. она уже не встречается. Зато формы спектакль и спектакель употребляются параллельно вплоть до конца XVIII в. Это объясняется различными театральными влияниями, которые оставили свой след в театральной терминологии. Старое немецкое влияние с трудом уступало место новому, французскому. В конце концов победило французское влияние, и дублетные заимствования из немецкого языка, относящиеся к этому времени, были вытеснены.
Понятие «театральное действие» передавалось до появления слова спектакль исконно русским словом представление, которое конкретизировалось прилагательным театральное. Но слово представление имело несколько значений. Видимо, это и послужило причиной заимствования нового слова спектакль, которое больше подходило для термина, т. к. оно было однозначно. До сих пор в языке сохранились оба эти названия.
В современном русском языке различают три типа иноязычных слов: 1) заимствованные слова; 2) экзотические слова (экзотизмы); 3) иноязычные вкрапления.
Заимствованные слова – иноязычные слова, которые полностью освоены русским языком (подверглись семантическим изменениям, приобрели фонетическое оформление и грамматические признаки, свойственные русскому языку).
Экзотические слова также усвоили грамматические свойства русского языка и пишутся буквами русского алфавита, однако они, отражая особенности жизни других народов, употребляются лишь при описании чьей-либо национальной специфики, изображении быта, местности, ритуалов. Экзотизмами являются, например, слова аксакал (уважаемый человек, старшина), арык (канал, канава), минарет (башня, с которой мусульманские священники-муэдзины призывают верующих на молитву), прерия (обширная степь в Северной Америке) и т. п.
Со временем экзотизмы могут перейти в разряд заимствованных слов и стать общеупотребительными. Например, слово хоккей в русском языке воспринималось вначале как экзотизм, но когда эта игра у нас широко распространилась, слово хоккей стало общеупотребительным.
Иноязычные вкрапления передаются в русском тексте графическими средствами языка-источника, например, из латинского языка: ergo – следовательно, de visu – воочию. В устной речи иноязычные вкрапления передаются без изменения их фонетического и морфологического оформления. Иноязычные вкрапления, получившие весьма регулярное употребление, называют варваризмами (от греч. barbaros – иноземный, чужой); они могут передаваться и русской графикой: o’кей , хеппи-энд , тет-а-тет , альма-матер и др.
Иноязычные слова пополняют лексику языка, играя, таким образом, большую положительную роль. Однако обильное и без надобности употребление их затрудняет общение, поэтому следует пользоваться прежде всего русскими словами, если они обозначают то же, что и иностранные.
Денди во фраке
Откроем ненадолго роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Мы помним, что Татьяна, любимица Пушкина, хотя и была «русская душою», писала Онегину по-французски, поскольку «по-русски плохо знала, // Журналов наших не читала // И выражалася с трудом // На языке своем родном». Сообщив нам об этом, поэт с горечью замечает:
Что делать! повторяю вновь:
Доныне дамская любовь
Не изъяснялася по-русски,
Доныне гордый наш язык
К почтовой прозе не привык.
Однако сам Пушкин использовал в романе большое количество «чужих» слов и часто вынужден был передавать их иноязычной графикой. Вот, к примеру, всем известные строфы из первой главы.
Служив отлично-благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur ее сменил;
Ребенок был резов, но мил.
Monsieur l’Abbй, француз убогий,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.
Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Поря надежд и грусти нежной,
Monsieur прогнали со двора.
Вот мой Евгений на свободе;
Острижен по последней моде;
Как dandy лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.
Давно уже живут в русском языке слова денди, мадам, месье, как и многие другие иноязычные слова, встречающиеся в романе Пушкина.
Пред ним roast-beef окровавленный
И трюфли, роскошь юных лет…
Онегин полетел к театру,
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat …
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова…
Слово бифштекс появляется в русском тексте ещё в конце XVIII в. – у Н. М. Карамзина в «Письмах русского путешественника», правда, в иной форме – бифстекс . (Кстати, эта форма вместе с привычной нам формой бифштекс значится в словаре В. И. Даля.) В 1823 г. в «Евгении Онегине» Пушкин дал это слово в английском написании, а в 1830 г. в «Истории села Горюхина» написал по-русски – бифштекс . Прочитаем ещё одну строфу, в которой Пушкин, говоря о внешнем виде Евгения, переключается (в очередной раз) на очень волнующую его тему: развитие и чистота русского языка.
В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я мог бы пред ученым светом
Здесь описать его наряд;
Конечно б это было смело,
Описывать мое же дело:
Но панталоны , фрак , жилет ,
Всех этих слов на русском нет;
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными словами,
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический словарь.
Вслед за Пушкиным многие стали употреблять слова панталоны , фрак и жилет , причём в той форме и в том значении, как у Пушкина.
Старославянизмы
При анализе слов иноязычного происхождения этимологи рассматривают, в частности, различные сочетания звуков. Поскольку набор и качество звуков в разных языках могут значительно расходиться, то слова в процессе их заимствования нередко подвергаются существенным фонетическим преобразованиям. Если бы этого не происходило, если бы фонетический облик слова оставался неизменным при переходе из одного языка в другой, то под влиянием огромного количества заимствованной лексики языки давно утратили бы присущие им особенности фонетического строя. Однако в действительности подобного «стирания» фонетических границ между языками мы не наблюдаем. Каждый язык в основном сохраняет свой фонетический строй, а заимствованные слова как бы проходят сквозь призму свойственного ему произношения.
Определённые звуки языка-источника могут передаваться не точно такими же, а (там, где отсутствует совпадение) лишь сходными звуками заимствующего языка. Эта происходящая в процессе заимствования замена одних звуков другими называется фонетической субституцией (замещением). Мы можем получить некоторое представление о фонетической субституции, если обратимся к такому хорошо знакомому нам явлению, как акцент. Ведь акцент – это, в сущности, перенос артикуляционных (произносительных) особенностей родного языка на произношение иноязычных слов. Если, например, из двух звуков [р] и [л] в китайском языке имеется только [л], а в японском только [р], то естественно, что китаец будет русское слово город произносить как голод, а японец слово лом произнесёт как ром.
Значительную часть лексики современного русского языка составляют старославянизмы , в далёком прошлом заимствованные из родственного русскому языку старославянского языка.
Основу старославянского языка составил один из древних южномакедонских диалектов, на который в IX в. с греческого языка были переведены богослужебные книги для проповеди христианства в славянской земле Моравии (часть современной Чехии). Старославянский язык как язык богослужения использовался позже в других славянских землях – словацкой, частично польской, в среде южных славян, а с X в. – восточных славян в связи с принятием Киевской Русью христианства. В этом и в последующих веках стал складываться и собственно древнерусский письменный язык, которым грамотные люди пользовались в быту, в государственных учреждениях – для переписки, написания завещаний, дарственных грамот. На древнерусском языке писались летописи (записи событий по годам).
