Посмотрела опять в сторону чернеющего провала. Что же там мерцает такое?
Встав на четвереньки, двинулась в сторону чернеющего провала, шаг за шагом пробираясь к краю галереи. Обернулась еще раз на оставленную стену за спиной, и с расстояния в 12 шагов от стены вдруг увидела, что галерея выстроена из камня, каменные глыбы одинаковые и огромные, не кирпичики современные, а камешки и земля завалили пол, просыпавшись с потолка – на потолке зияли дыры в камне, но камень вроде был природный, как будто стены выстроены, а потолок выбит в горной породе.
«То есть, до обвалов здесь было чисто. Странно, кто это все построил?»
Маша еще раз оглядела темноту вокруг себя.
Развернувшись к провалу, Маша двинулась дальше вперед. Продвинулась еще на 10 шагов и наконец, смогла заглянуть вниз. Чувствовалась высота! Метров 10 не меньше вниз, этажа три точно пропасти, и свет стал виден, он шел слева, в том направлении, куда пробиралась Маша. Теперь этот свет больше напоминал ей огонь в камнях, как костер, кстати, ветер или сквозняк дул опять же с той же стороны, откуда и виднелся свет. Только запаху дыма не было. Очень странно!
«Может там фонарь висит и его ветром качает, вот и кажется, что огонь горит? Я бы почувствовала дым, тянет же свежий воздух, как из прохода, оттуда, а пахнет странно. Химия какая-то».
Девочка еще некоторое время приглядывалась к темноте внизу и пыталась рассмотреть дно пропасти. Не выходило.
«Ладно, надо отползать от края и двигаться вдоль стенки дальше. Куда вот?» – Маша раздумывала стоя на коленках, руками упираясь в самый край провала галереи, вертела головой, но кроме далекого света ничего не рассмотрела больше.
– Так. Кто это у нас тут? – Звук человеческого голоса раздался так неожиданно, что Маша вскрикнула от испуга и рванулась по инерции вперед. Упала бы вниз и разбилась, если неизвестный кто-то больно не схватил за руку. Кто-то просто вынырнул из темноты и сразу оказался совсем рядом, втянув ее, из развернувшейся пропасти, и резким рывком, вернул обратно на пол галереи.
– Отпусти, отпусти урод! – Маша заорала в ужасе, руками вцепилась в чужую конечность, грушей повиснув на волосатой руке неизвестного, голой и толстой, как нога. «А может это и есть нога?» – Маша откинула немного голову назад и пригляделась. Такая странная мысль и перспектива обнимания ноги кого-то, расстроила еще больше, но ногу или руку не отпустила, продолжая висеть на ней, теперь молча. Она так и осталась на коленях, вцепившись обеими руками в незнакомца.
– Я тебя не держу, отцепись сама, – в ответ пробасил незнакомец.
Маша посмотрела вверх и увидела близко лохматую голову незнакомца, и глаза – говорил какой-то гном. Опустила взгляд и с изумлением разглядела, что обнимает ногу маленького, совершенно волосатого и, кажется, голого человека.
«Вот ужас!» – родилось в голове.
Ростом гном был с Машу или даже ниже, Маша не могла уверенно ответить на этот вопрос, так как все еще сидела на коленях и держалась за волосатую ногу незнакомца двумя руками, крепко – не оторвать даже при сильном желании.
Ужас отразился видимо очень ярко в ее глазах, потому что незнакомец скривился уж совсем пакостно, обернулся назад и посмотрел куда-то в темноту.
Раздался странный свист. От звука завибрировало в груди и следом больно ударило в голову. Маша выпустила ногу незнакомца, откинулась назад и чуть вновь не кинулась в чернеющий провал.
Незнакомец подался вперед, схватил снова. Больно очень, тяпнул на конечность со всей дури. Маша поморщилась. Попыталась вырваться из захвата, засучила ногами.
– Стой! Куда намылась? Смотри, ребенок и откуда он тут взялся? – Опять изрек незнакомей на вполне узнаваемом русском.
Машу споро развернули, ухватили цепко за туже руку, левую, больно ухватили. Незнакомец явно не привык ограничивать свою силу, сжал конечность, надежно удерживая дергающуюся Машу, почти на весу.
– Больно, отпусти.
Маша снова начала вырываться. Одна рука и ноги были свободны, и Маша предприняла несколько попыток достать пинком или толчком такое вроде близкое тело волосатого нечто. Успеха не было, Маша болталась в воздухе, ноги до пола не доставали. Голос, предатель опять пропал. Начался глухой кашель и Маша на некоторое время отвлеклась, пытаясь справиться с внезапным приступом.
Незнакомец без усилий держал ее на вытянутой в сторону руке, разглядывал пристально. Вертел туда-сюда. Маша раскачивалась, кашляла, глаза наполнились слезами. Приступ кашля не проходил. Незнакомец опустил девочку на каменный пол галереи. Руку не выпустил, лишь чуть совсем ослабил хватку. Девочка скривилась – вот силища!
Вдруг изрек глухо :
– А ты не дергайся. Сразу отпущу. Куда бежать хотела? Там пропасть, падать быстро, больно умирать.
Маша перестала даже кашлять, ей показалось или незнакомец оскалился, проговорив эту последнюю фразу. Тембр басовитого голоса слышимо поменял тональность, и плохо скрываемый сарказм так и сквозил из обидной фразы.
Волосатый коротышка бесцеремонно отволок Машу к стене галереи и из темноты вдруг вышел еще один субъект. Именно субъект, потому что этот второй был одет во все темное с ног до головы, различим был с большим трудом, потому что все сливалось с темнотой вокруг. Этот был на вид замотан в плащ, или странное одеяло. Маше так во всяком случае в первый момент показалось, что замотан, и именно, в одеяло. Девочка разглядывала тело второго, а он ее с высоты своего роста. Маша боялась поднять голову, смотрела на близкое тело, даже протянула руку, пытаясь ощупать ткань одежды.
Голову Маша наконец задрала вверх и уверилась в своих догадках: голова второго субъекта почти касалась потолка очень высокой галереи, под два метра, не меньше.
– Обалдеть! Парни, а вы не знаете, как мне отсюда выбраться? – Маша попыталась встать на ноги, кашель сам прошел, голос вот сам тоже вернулся.
Второй субъект неожиданно присел перед ней, не дав подняться. Маша повалилась на пол. Ухватил ее за подбородок. Колени его оказались на высоте ее лица. Маша ухватилась за ногу второго незнакомца, рядом же, и начала ощупывать мягкую на ощупь ткань. Подумала, как ватное одеяло или мягкий велюровый плед. Вот во что этот одет.
«Да, все-таки не вата одеяльная, а плед шерстяной такой. Чего это он в плед вырядился?».
Подумалось вдруг:
«О чем это я думаю? Блин, бред какой-то!»
В этот момент прямо над ее головой зажегся яркий свет. Резануло больно по глазам, брызнули потоком слезы. Дернула головой, попыталась вырвать из захвата подбородок, толкнула чужую конечность рукой – безрезультатно. Рука второго незнакомца была такая же сильная и безжалостная, как и у волосатого коротышки… и холодная. Попробовала вновь вырваться, не вышло.
– Отпусти… – прошептала Маша, убрав руки за спину и оперевшись ими в стену галереи, подняла глаза. Взглянула и голос пропал. Резанула острая боль прямо в голову, голова закружилась, сознание стремительно уходило прочь. Глаза наполнились слезами.
На нее в упор смотрел не человек, нечто странное: непропорциональное вытянутое в длину узкое белое нечто, косые темные разрезы. Сквозь разрезы виднелись глаза, нет носа и рот-щель. Белая маска – вот на что было похоже.
«Зачем он маску надел на голову?»
Собственная голова начала наливаться тяжестью. На нее в упор и не отводя взора смотрели. Неожиданно, как будто по голове ударили, как натиск силы, идущей от взгляда, устремленного прямо в душу. Веки стали закрываться, голова клониться на грудь.
Второй незнакомец перестал разглядывать Машу.
– Все ясно, ребенок, человеческий, из этого мира, лет двенадцать или близко… – помолчал немного… – и да, девочка. – Сказав это он сразу отвернулся, отпустил ее лицо, поднялся. А Маша завалилась на бок. – Потуши свет. – Проговорил и отступил в темноту галереи.
Свет сразу, как по волшебству, погас. Маша попыталась что-то разглядеть, но не судьба – темнота. Она тут же почувствовала, как нагрузка на голову резко ослабла, но совсем не прошла бесследно. Мозг просто кипел. Голова болела, стучала кровь в висках, а затылок все сильнее и сильнее наливался тяжестью. Еще немного и она потеряет сознание. Девочка из последних сил цеплялась за реальность, сознание, казалось остановилось рядом – голова отдельно, оно отдельно, как две половинки разбитого целого… Сознание стоит и смотрит на нее…
Подняла тяжелые руки и ухватилась за волосы. Дернула, еще раз, сильнее – ничего не почувствовала, ни боли, ни за что держится. Тряхнула головой.
Родное сознание раздумало уходить прочь. Остановилось совсем рядом со своей хозяйкой, но как-то неуверенно, со своими личными мыслями: а стоит ли возвращаться обратно в голову? Видно всерьез раздумывало, не решит ли «нечто странное» снова заглянуть на огонек, еще посмотрит опять так в глаза, и каюк: «я овощ, мама!» Вот сознание и думало за Машу. Маша же лежала, вернее она валялась на полу, оставив волосы в покое и опустив руки, голова свесилась на грудь.
