– Опять выпендриваешься?
– Выпендриваешься? А это синоним чего?
– Господи, да ничего!
Спокойно, девуня, спокойно, девуня, спокойно… Надо же как-то от него отвязаться. Отправляешь дурацкие объявления в космос, теперь терпи.
– Попробуем сначала, – сказала я. – О чем вы хотели меня спросить?
– Бог – это кто? – повторил он.
– Ну, это тот парень, который все сотворил. Включая и нас самих. Некоторые, кстати, называют его аллахом. Так что это тот самый парень, которым вы недавно клялись.
– Сотворил? Так вы роботы, что ли?
– В каком-то смысле да. Впрочем, как и вы. Ведь он создал и вас тоже, только вы об этом еще не догадываетесь. Он вообще создал все.
– Нас? Бог? Это любопытно!
Интеллект – ниже плинтуса.
Стоять у перекрестка до второго пришествия мне не улыбалось. Мы нашли забегаловку под названием "Блины" – последняя буква куда-то пропала и над дверью красовалось слово "Блин", – сели за столик, и я заказала себе чашку капуччино. На мое предложение выпить чего-нибудь или закусить он отрицательно замотал головой:
– Мы подобную пищу не употребляем.
– Но это же источник энергии, – с ехидством возразила я.
– Знаю, однако на нашей планете энергию специальным образом обрабатывают, прежде чем ее усвоить, поскольку все мы страдаем аллергией. К тому же наши источники энергии значительно отличаются от ваших.
– Значит, вас срочно требуется отправить домой, иначе вы тут сковырнетесь без дозаправки.
Он улыбнулся.
– Это забота? Благодарен! Однако внутри скафандра имеется все необходимое для поддержания энергетического баланса. Ложная тревога.
– Да?
Я тоже улыбнулась. Мы так и сидели, улыбаясь друг другу все шире и шире, и чем шире он улыбался, тем отчетливее были видны два испорченных зуба. Не то, чтобы очень гнилых, но, во всяком случае, потемневших.
– У вас скафандр бракованный, – сказала я наконец. – С больными зубами. И вообще непонятно, зачем ему зубы, если вам нельзя употреблять нашу пищу.
Однако его это ничуть не смутило.
– Скафандр мне предоставили ребята со станции слежения. Они, правда, подробно объяснили, как им пользоваться, но почему он именно такой, мне неизвестно.
Думаю, он так сделан, чтобы в нем я ничем не отличался от вас.
Складно врет, подумала я.
– Означает ли это, что вы стремитесь скрыть свое присутствие на нашей планете?
– Да, до поры до времени нам бы не хотелось этого афишировать.
– Тогда вы – предатель, раскрывший важную государственную тайну и вас следует отдать под трибунал. Представляю, какое наказание они для вас изберут. У вас существует электрический стул?
– У нас нет ни трибуналов, ни наказаний. Что же касается моей скромной персоны, я получил специальное разрешение на этот визит. Согласно нашим законам…
– Ах, законы все-таки есть? – вставила я. – А наказаний за их нарушение нет.
Шарман!
– Согласно нашим законам, субъект права, решивший связать свою судьбу с представителем иной формы сознания, имеет безусловное право на посещение его планеты. У нас очень демократические законы.
– Рада за вас, – буркнула я. – Оказывается, вы решили связать со мной свою судьбу… Тогда почему же вы меня преследовали, а не подошли сразу чтобы осчастливить этим признанием?
– Я ведь уже объяснял: я очень спешил. Сегодня утром я уже был возле вашего дома, но я почти не знал языка, не знал, как себя нужно вести. Однако в скафандре у меня имеется вся необходимая информация, и сейчас я ее активно усваиваю. Почему ты мне не веришь?
– Мы ведь с вами свиней не пасли.
– Свиней? – пробормотал он. – Ах, да. – И рассмеялся. – Так в чем же дело, давай попасем.
– И, вообще, если вы действительно пришелец, я требую каких-либо доказательств. Внешне вы ничем не отличаетесь от нас. Почему я должна верить вам на слово? К примеру, покажитесь хотя бы на минутку. Не здесь, разумеется, не стоит людям аппетит портить.
– Я не могу показаться, – сказал он. – Это исключено. Но если хочешь, ты можешь меня пощупать.
– То есть? – не поняла я.
– Проведи рукой по моему животу.
Не обращая внимание на присутствующих, он неторопливо расстегнул пиджак и рубашку. Затаив дыхание, я протянула руку. Живот напрягся, и я действительно начала осязать своей ладонью нечто. Размером с боксерскую перчатку. Хорош женишок!
– Эй-эй! – рявкнул бармен, обернувшись в нашу сторону. – У нас здесь, между прочим, приличное заведение! Либо прекратите это рукоблудие, либо немедленно выметайтесь!
Все вокруг оторвались от блинов и уставились на нас.
– Застегнись, – сказала я своему спутнику, отдернув руку.
Очевидно, он заметил испуг в моих глазах, поскольку медленно перевел взгляд на бармена.
– Ну, извращенец, чего уставился? Давай, мигом приводи себя в порядок, или я сейчас вызову милицию.
– Застегнись, – прошипела я в панике.
Бармен был та еще сволочь.
– Это обида, – полувопросительно произнес мой спутник и поднялся с места.
Бармен тут же осклабился. Фигурой он напоминал Майка Тайсона.
Я попыталась ухватить "жениха" за бежевый пиджак, но промахнулась, и он направился прямиком к стойке. Ухмыляющаяся рожа бармена была тоже большой и квадратной, как у Тайсона. В этот момент я уже не сомневалась, что мой спутник
– пришелец, поскольку ни один нормальный землянин не полез бы на такую огромную и мерзкую попу. Последовал удар, и бармен удивленно влип в задник, собранный из бутылок. А потом медленно и даже как-то торжественно осел на пол.
Послышался грохот обрушившейся на него сверху стеклотары. Я мигом вскочила на ноги и схватила рюкзачок. Но "жених" не торопился оставлять поле битвы. Он с интересом разглядывал графины с соком, выстроенные на полированной поверхности стойки праздничным искрящимся каре. Потом взял стакан, наполнил его грейпфрутовым и выпил.
– Эй! – крикнула я. – А аллергия?!
Он налил маракуйевого. Потом причмокнул и довольный вернулся к нашему столу.
– Оказывается моему скафандру для поддержания жизнедеятельности действительно требуются подобные вещи. Я почувствовал это только сейчас, – сказал он.
– А аллергия? – повторила я.
– Но у нас совершенно автономные системы питания.
– А…
Тут над моим правым ухом просвистела массивная стеклянная пепельница, врезалась в оклеенную под мрамор колонну и брызнула во все стороны мелкими осколками. Над стойкой вновь всплыла голова бармена. Я с ужасом заметила, что справа от него возвышаются две стопки точно таких же пепельниц.
– Ложись! – крикнула я и мигом спряталась за стол, встав на четвереньки.
Следующая пепельница угодила в тарелки на соседнем столике и на стене рядом со мной повис надкушенный блин с повидлом. Поднялся гвалт. Практически все присутствующие, последовав моему примеру, спрятались под столы. Обстрел продолжался. Неожиданно мой спутник рухнул на меня сверху. На лбу его красовалась впечатляющих размеров ссадина, из которой сочилась кровь.
Девоньку обложили! Эту бусинку, эту лапоньку, эту…
Быстренько забросив рюкзачок за спину, и нырнув своему незадачливому жениху под мышку, я поволокла его к выходу.
На улице, к счастью, он практически сразу же пришел в себя. То есть, как он потом утверждал, сам-то он не терял сознания, просто скафандр на какое-то время вышел из строя. Впрочем, и на улице скафандр имел плачевный вид: ноги подгибались, голову мотало из стороны в сторону. Прохожие с удивлением оборачивались нам вослед.
– Давай, – прохрипела я, выбиваясь из сил, – шевели протезами!
Нужно было отдалиться от "Блина" на безопасное расстояние, чтобы не дай Бог не загудеть в отделение. О чем бы мы рассказали в случае чего? Что мой спутник – инопланетянин?
Наконец, в небольшом скверике устроили привал. Я застегнула пуговицы у него на рубашке и поправила пиджак, потом достала бумажный платочек и вытерла с его лица кровь. Странное при этом у меня возникло ощущение: будто обтирала кухонный комбайн или стиральную машину. Скафандр и отличался от комбайна принципиально лишь тем, что был белковым. Впрочем, глаза на лице моргали как самые настоящие. Хорошая вещь!
– Только посмотри, что с сырками сделалось! – пожаловалась я.
Он перевел взгляд на раскрытый рюкзачок, в котором сквозь прозрачный целлофан проглядывало месиво из шоколада и творога.
– Я покупала сырки, а не сырковую массу.
– А давай их сейчас съедим, – предложил он.
– Я смотрю, ты вошел во вкус.
– Да, – согласился он. – Со стороны наших ребят это форменное свинство: оснастить меня столь несовершенным скафандром. Теперь я должен постоянно заботиться о том, чтобы надлежащим образом его содержать.
– Погоди, ему небось еще и в туалет захочется, – поделилась я своим предположением. – Или он у тебя безотходный?
– Мм-м… Поживем – увидим.
Он принялся за обе щеки уписывать сырки. Я присоединилась к нему.
