Марика следила из своего далека и наконец, глядя на бесполезные усилия, потеряла терпение.
– Грауэл, скажи, чтобы приготовили мой темный корабль, и найди Барлог. Возьмите с собой оружие.
– Зачем, Марика? – удивилась Грауэл.
– Мы улетаем отсюда. Я долго ждала, не попытается ли кто-нибудь что-нибудь сделать. Но никто и не собирается действовать.
– Вот как?
Вот уже три года Грауэл не покидала крепости, которую Марика назвала Скилдзянродом в честь своей давно погибшей матери. Крепость эта давно превратилась в независимое поселение. Жили в нем представительницы доброго десятка сестричеств – в основном беженцы и недовольные. Раньше такое сообщество неминуемо сочли бы зародышем новой общины. Но Марика и не думала порывать с Рейгг.
Другие силты пренебрежительно называли обитательниц Скилдзянрода «сестробратьями», поскольку те не гнушались работать лапами. В основном здесь по-прежнему делали темные корабли. Но не только. Новые изделия сестробратьев становились все более сложными и уже могли конкурировать с выпускаемой торговцами продукцией.
Большинство мет в Скилдзянроде были в чем-то похожи на Марику – традиции силт волновали их в последнюю очередь.
– Именно так, Грауэл. Пусть Клореб сообщит в Рухаакский монастырь, что мы прибываем. Во-первых, я хочу, чтобы в наших комнатах протопили. Во-вторых, пусть приготовятся кратко обрисовать мне текущую политическую обстановку. И в-третьих, пусть скажут Килдзар из Редориад, что я прилетаю и хотела бы получить аудиенцию.
– Ты что-то затеваешь, Марика?
– Да. Пора наконец схватиться с Великой Зимой.
Грауэл долго не отрываясь смотрела на Марику и наконец произнесла:
– Даже у такой ведьмы, как ты, не хватит таланта, чтобы заставить солнце гореть ярче.
– Нет, не хватит. Но есть и другие способы. Над чем, по-твоему, я работала все это время? Кое-что сделать можно. И мне кажется, братья знали это уже давно. Если бы им удалось победить, они уже начали бы действовать. Думаю, что и сейчас некоторые из них догадываются, что надо сделать, но предпочитают сидеть сложа лапы, поскольку зима ослабляет нас.
– Я верю тебе, но… Просто…
– Что просто?
– Просто я так давно безвылазно торчу здесь… Мне очень неуютно стало при одной только мысли о том, что мы собираемся куда-то лететь.
– Мне тоже неуютно, Грауэл. И это – лишний признак того, что мы слишком засиделись. Мы позволили себе прирасти к этому месту. Живем совсем как праматери – никаких интересов за пределами родного стойбища. Пора нам возвращаться к активной жизни.
– Багнелю тоже сообщить?
– Нет, с этим можно и подождать. Вернемся сначала в Рухаак.
За прошедшие три года Багнель достиг высокого положения в братстве. Марика чувствовала, что ждет встречи с ним с радостным нетерпением. Предстоящее свидание радовало ее даже больше, чем возможность снова управлять космическим кораблем. А ведь на этот раз есть шанс осуществить свою давнюю мечту и отправиться к звездам. Конечно, когда убедит всех в необходимости своего нового проекта и начнет его осуществление.
Интересно, сколько лет на это уйдет?
Марика понимала, чем вызвано ее нетерпение, и думала об этом с саркастической самоиронией. В конце концов, несмотря на обряд Тогар, она все еще женщина лучшего щенородного возраста. Синтез некоторых гормонов не может подавить даже Тогар.
– Ну нет, – пробормотала Марика. – С ума я еще не сошла.
Ей было известно, что некоторые силты утоляли свой естественный голод с помощью мужчин-крепостных. Но Марика считала это низостью, мерзостью, даже извращением. Эту потребность она подавляла усилием воли.
– Приступай, Грауэл.
Охотница вышла, а Марика продолжала беспокойно бегать из угла в угол. Что произошло в мире за эти три года? Не забыли ли ее? Не слишком ли долгие каникулы она себе устроила?
Глава вторая
1
После разрушения Телле-Рея многие общины перенесли свои главные монастыри в Рухаак. В городе началось столпотворение – все строились не покладая лап. Меты покинули Телле-Рей. Жить в нем стало опасно для здоровья.
Рейгг достался старый монастырь Серк. Перестраивать его начали еще когда Марика была Верховной жрицей. Община Рейгг возродилась к жизни – насколько это было возможно.
Редориад строили себе новый монастырь в одном из пригородов Рухаака. Со времени последнего визита Марики он заметно вырос.
Несмотря на отсутствие Марики, общины Рейгг и Редориад все еще были близки друг другу. Одно время даже поговаривали об объединении. В основном этого хотели враги Марики, мечтавшие лишить ее власти. Но ее союзники и множество консервативно мыслящих силт из обеих общин благополучно провалили этот проект.
Однако союз между двумя сестричествами эти консерваторы поддерживали, поскольку он был выгоден и тем, и другим. Кроме того, Рейгг стали весьма влиятельны. С ними теперь приходилось считаться.
Марика беспокойно расхаживала взад и вперед по своей наспех приведенной в порядок комнате. Килдзар, новая Верховная жрица Редориад, намерена была сама прибыть сюда, чтобы встретиться с ней. Марика снова чувствовала себя щенком, как в те далекие времена, когда она впервые ступила на землю Акарда.
– Не надо было так долго сидеть в Скилдзянроде, – сказала она Барлог. – У меня такое чувство, будто я что-то потеряла.
Вошла Грауэл. Вид у охотницы был весьма кислый.
– Марика, там пришел этот торговец, Багнель.
Теперь понятно, чем она недовольна. Грауэл никогда не одобряла Марикиной дружбы с Вагнелем.
– А Редориад говорят, что Верховная жрица Килдзар уже отбыла из монастыря.
– Хорошо. Очень хорошо. А как там Бел-Кенеке?
– Тоже скоро будет здесь. Думаю, в основном из любопытства, а вовсе не потому, что она перед тобой в долгу.
– Славно.
Охотницы посмотрели на Марику. Она продолжала расхаживать по комнате. Потом снова принялась объяснять:
– Слишком много времени я провела в уюте и безопасности Скилдзянрода. Обленилась и успокоилась. Даже быть Марикой мне неуютно. Даже с винтовками этими чувствую себя глупо. А винтовки же были нашей эмблемой. Винтовки и резкость поступков… Постарели мы с вами. Я уже гожусь в Мудрые.
– Лет этак через двадцать! – фыркнула Грауэл. – Ты еще щенок.
Грауэл защищалась. Она была намного старше Марики и не собиралась расставаться с ролью охотницы.
– По-моему, я тебя понимаю, Марика, – сказала Барлог. – Когда я выхожу из монастыря, мне тоже кажется, что в этом мире нет для меня места.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
