– Так он же не любил уходить спать, оттого и тянул всячески… А потом не высыпался.
– Вы уверены, что он действительно спал? А не играл на компьютере, к примеру, или выходил во двор?
– Никогда! – воскликнула Настя.
И, помедлив секунду, добавила горестно:
– Во всяком случае, мы не замечали… Мы, вообще-то, крепко спим… А свекровь глухая…
– Стасик не страдал лунатизмом?
– Это что такое?
– Специфическое состояние, когда человек спит, но при этом способен ходить, даже разговаривать…
– Мы никогда за ним этого «специфического состояния» не замечали…
Она снова заплакала.
Алексей никогда не знал, как утешать людей в горе. Не мог же он сказать: это такая дурная шутка, Настя, и сын ваш жив… Не мог!
Но коли не мог он объявить, что Стасик жив, то все остальные слова были ложью. «Время лечит»? Это правда истинная – и одновременно никому не нужная банальность. Пока оно, Время, вылечит – придется ей дойти до самого донышка боли… До мутного, удушающего, илистого дна, где нечем дышать и даже вроде бы незачем… В горе часто кажется, что залечь там, на мутном дне боли, и больше никогда не дышать – это лучше всего.
И ничем он не мог помочь, частный детектив Алексей Кисанов. Нет у него слов таких, нет у него такого могущества, чтобы удержать Настю от погружения на дно… Она поплачет и возьмет себя в руки – потом снова будет плакать, уходя ко дну, и снова брать себя в руки, как барон Мюнхгаузен, который, как известно, сам себя вытаскивал за волосы из болота.
Рецепт барона Мюнхгаузена – единственный стоящий рецепт. Иных попросту нет!
– Настя, – проговорил он, – Настя! Вы в состоянии отвечать на мои вопросы?
Настя все плакала.
Положение спас Витя, отец Стасика. Войдя в квартиру, он быстро уяснил диспозицию. Отвел жену в комнату, вернулся к детективу на кухню.
– Спрашивайте что угодно, не стесняйтесь, – произнес он с суровостъю, которая так не шла к его почти мальчишескому курносому лицу. – Сына не вернуть, теперь все, что остается, найти ублюдка, который его убил! Я своими руками его задушу!
И он рубанул маленькими крепкими ладонями воздух.
– Что могло выманить Стасика во двор ночью?
– Инопланетяне, – невесело усмехнулся Витя. – Стаська бредил ими. Они с моим братом, Костей, на них помешались… Брату семнадцать, – пояснил он на вопрошающий взгляд детектива.
В милицейских протоколах не содержалось никаких сведений о Косте. «Работнички хреновы!» – про себя выругался Кис и тут же попросил координаты юного дяди. Оказалось, что он жил с родителями в соседнем доме. Мама братьев приходилась Стасику той самой глухой бабушкой, оставшейся с мальчиком на время отпуска Виктора и Насти.
– Он мог позвать мальчика ночью во двор? Не знаю, например, проследить за каким-нибудь небесным явлением? В надежде, что это окажется НЛО?
– Не знаю… Костя бы сказал тогда!
Вовсе не факт. Если дело по каким-то причинам худо повернулось и дядя чувствует себя теперь виноватым в смерти племянника, то мог и скрыть… Но Алексей не стал делиться этим соображением с Виктором.
– Хорошо, я сам у него спрошу. А пока давайте переберем иные возможности, Витя. Хотя бы для того, чтобы их отмести, ладно? Стасик ведь ушел ночью не просто погулять. Стало быть, его что-то привлекло во дворе. Или кто-то. Начнем с девочки, хоть это и маловероятно в его возрасте. Была у него подружка?
– Нет. Стасик немножко… Как бы это сказать… Фантазер, что ли. Он с детьми практически не дружил. Нет, он не дикий, не подумайте, нормально общался со всеми. Всегда был готов всем помочь. То коляску затащит в подъезд, то дверь придержит… К старшим с уважением относился, мы его так воспитали, но он и по характеру был очень отзывчивый, кошек и собак кормил, вечно из дома сосиски таскал… А вот играл он чаще всего один. Дружил только с дядей. Из-за фантастики. И очень любил наши взрослые компании и разговоры…
– Хорошо. Значит, дети исключаются. Если вдруг кто-то назначил мальчику встречу, мы, надеюсь, узнаем с помощью Владимира Шаболина, который сейчас изучает компьютер Стасика. Будем считать, что возможные ответы на вопрос «кто?» мы очертили. Теперь вопрос «что?». Мог он, к примеру, пойти покататься на коньках? Настя сказала, что он очень любил коньки. Судя по всему, каток залили совсем недавно, и до этого его несколько лет в вашем дворе не было…
– Но Стасик по ночам спит! С чего бы ему?
– Хорошо. А если, допустим, он проснулся ночью и увидел в окно, что кто-то кого-то бьет? Побежал бы заступаться?
– Нет, не думаю. Он бы испугался и милицию вызвал. Он ведь маленький был, худенький, даже для своих восьми лет, куда ему заступаться! К тому же мы его всегда так учили: если что, самому не вмешиваться, а на помощь взрослых звать! Номера милиции и «Скорой помощи» он знал. В крайнем случае он бы Костику позвонил, дяде своему, но сам бы не пошел, я уверен!
Алексей попросил разрешения осмотреть комнату Стасика, и Виктор проводил его. Шаболин, завидев детектива, махнул ему рукой.
– Я взломал пароль на чате и просмотрел историю разговоров. Никаких встреч, тем более во дворе, никто мальчику не назначал… Вот, смотрите, у него четыре корреспондента, со всеми он обсуждает инопланетян, космические корабли и делится своими невероятными фантазиями по поводу жизни на других планетах – но ничего реального, житейского.
– Я вам доверяю, – ответил Кис. – Нет так нет. Спасибо, Владимир.
Маленькая комната Стасика была заклеена плакатами с изображением героев фантастических фильмов, полки забиты книгами и комиксами на темы звездных войн. Игрушек в комнате почти не оказалось, зато под потолком покачивались несколько самодельных макетов космических кораблей, огромного инопланетянина, сделанного детскими руками, и множество фигурок роботов.
Алексей подошел к окну. Во дворе, прямо напротив, торчала квадратная коробка здания диспетчерской. Справа от нее начинался прямоугольник катка, на котором носились дети, слева от нее виднелась детская площадка, та самая, где дети обнаружили снеговика. Из окна Стасика она просматривалась плохо: площадка находилась напротив двух первых подъездов, тогда как Стасик жил в пятом. Стало быть, не она привлекла его внимание.
Диспетчерская. Неказистое двухэтажное здание. Теплое. В нем кто-то мог находиться морозной ночью. Что-то делать такое, что заставило Стасика пойти во двор…
Каток. Что интересного мог увидеть мальчик холодной зимней ночью на катке? Ну не инопланетянина же, в самом деле, выделывающего двойной аксель! Возможно, каток только залили – по словам Насти выходило, что совсем недавно, – и Стасик безудержно захотел опробовать свежий лед? Но родители утверждают, что мальчик спал по ночам, как все дети. В таком случае он не сидел у окна, придумывая, как бы развлечься, а встал, допустим, в туалет и что-то увидел…
Алексей попросил показать ему коньки Стасика. Вот если их не окажется на месте, тогда…
Но они оказались на месте. Откуда полностью исключалась гипотеза ночного катания: ведь ребенок не вернулся в ту ночь домой и не мог положить их на место. А из протокола осмотра следовало, что обут он был в обычные сапожки…
…Две сотрудницы диспетчерской, перебивая друг друга и округляя глаза, нервно уверяли детектива, что ночью здание всегда – всегда! – закрыто, и ни одна душа в него войти не может, а тем более душа посторонняя. Понятно, что им хотелось отвести от вверенного им учреждения всяческие подозрения в причастности данного заведения к убийству ребенка, но Алексей им верил. Он знал эту породу женщин: они всегда выступают агрессивно – привычка защищаться от всех на свете: от начальства, от мужей, от недовольных жильцов (часто куда более агрессивных, чем они сами). Но Кис также знал, что эти замученные бытом и работой женщины, подозревай они кого-то, – направили бы весь свой воинственный пыл на поиски убийцы. Их нервная агрессивность не означала циничности, а их тяжелая жизнь не поколебала здоровой системы ценностей, в которой жизнь ребенка значила неизмеримо больше, чем возможный нагоняй начальства за служебную халатность в виде незапертой на ночь двери.
Тем не менее Алексей обошел всех работников, вылавливая каждого сантехника и электрика, возвращавшегося с вызовов «на базу». Однако ни одно лицо его не насторожило. И замок здания не был взломан…
Похоже, что диспетчерская тут ни при чем. И все же, как ни крути, восьмилетний мальчик мог пойти в ночной двор только в одном из двух случаев: либо его любопытство было крайне раздразнено (тогда чем?), либо знакомый человек его туда позвал (тогда кто?).
Пора навестить дядю Костю. Вдруг у него найдется для детектива подсказка?
…Если инопланетяне действительно существуют и посещают нашу планету инкогнито, то комната Кости вполне могла бы сойти за их подпольную штаб-квартиру. В отличие от Стасика, чьи увлечения лежали в русле фантастики – иначе говоря, современных сказок, что естественно для восьмилетнего ребенка, воображение которого населяют чудовища и герои всех мастей, – его дядя претендовал на научность подхода. Стены его комнаты украшали не плакаты и афиши фильмов, а фотографии неопознанных летающих объектов и прочих паранормальных явлений, включая расплывчатые портреты головастых инопланетян, сделанные «очевидцами». На двери красовался большой плакат с фотографией приветливого лица Кости в центре Вселенной, говорящего: «Добро пожаловать на планету Земля!» На полках стояли книги соответствующей тематики, а Интернет был открыт на странице блога, автором которого являлся сам Костя, в чем он с гордостью признался. Кис мельком глянул: там бурно обсуждались какие-то сигналы, запеленгованные на днях радиолюбителями на Дальнем Востоке.
