Если после различных попыток субъекту не удается справиться с проблемой и он решает повременить с этим, то возникает скрытый конфликт. Внешне кажется, что решение найдено, проблема улажена, но на самом деле она становится бессознательной, смещается, скрывается между психическим и соматическим. Следовательно, на следующей стадии болезнь проявляется параллельно с психическим напряжением, которое, как предполагается, вызвано физическим недугом. В этом случае действительным решением проблемы становится смерть, не поможет даже хирургическое вмешательство, так как динамика на психическом уровне будет продолжаться, а болезнь – неумолимо развиваться. Единственным выходом является онтотерапевтическое вмешательство, обеспечивающее психическую интеграцию или личную сбалансированность эмоций и окружающей субъекта среды.
Многие люди выглядят и чувствуют себя хорошо, пока находятся в больнице, но как только они возвращаются в привычную для себя обстановку, болезнь вспыхивает вновь, поскольку, во-первых, не была обнаружена причина болезни и, во-вторых, субъект чувствует себя хорошо в другой обстановке.
В других же случаях болезнь может исчезнуть совсем, в зависимости от типа вознаграждения, которое получает субъект. Сегодня большое значение уделяется медицине, фармацевтике, к болезни относятся с крайним почтением: каждая болезнь возводит свой алтарь. Это обуславливает предпочтительность разрядки в соматическом, а не в психическом: вот почему в нашем обществе более распространены физические заболевания.
В) Соматический аспект всегда альтернативен психическому (рис. 3)
Рис. 3. «Модели разрядки неразрешенного кризиса, возникшего между внешней, или социальной, реальностью и идентичностью субъекта»
Представьте, что в определенной точке прямой происходит некий конфликт, связанный с первичной энергией субъекта (I этап). При этом существует несколько возможностей разрешения конфликта: рациональный путь позволяет сохранить все в целости и сохранности; в ином же случае во внутреннем мире субъекта возникает энергетическая воронка, что проявляется в повышении эмоционального фона. Эмоция – это некое психическое присутствие, которое начинает соматизироваться. Таким образом, невозможность рационального разрешения конфликта вызывает либо шизофреническую реакцию (ярость, истерию и т. д.), либо невротическую реальность (функциональный или органический невроз).
Когда высший разум пренебрежительно относится к урокам жизни, защищать индивидуацию вынужден разум более низкого уровня. Следовательно, если психика не находит решения в сознательной или бессознательной форме, то вмешивается соматика, предлагая альтернативное решение. Соматическая и психическая энергии различаются по скорости действия: соматическая – наиболее медленная[5].
Поэтому органическое заболевание с этой точки зрения представляет собой форму приспособления. В любом случае соматизация – это всегда результат инфантильной реакции «Я»: первичная данность сохраняется не как следствие невозможности действовать, но лишь потому, что «Я» в состоянии комплексуальной защиты заставляет рациональную часть молчать; а поскольку власть сосредоточена в «Я», именно на нем лежит ответственность за отказ от исторического воплощения в реальности. На второй стадии энергетический заряд может накапливаться за счет потерь или отказов «Я», что изменяет скорость длительности динамики психосоматического преобразования.
1.10. Историчность
Первые признаки болезни субъекта проявляются либо в характере, либо в соматизации уже в возрасте до шести-семи лет. От рождения каждый из нас наделен определенным темпераментом, характер же формируется после. Под характером я подразумеваю модель психической организации, которая окончательно складывается как определенная феноменология личности, вследствие постоянно повторяющейся реакции на определенную среду или определенный объект; под соматизацией – все то, что является выраженным изменением в органике.
В детстве усваиваются те модели поведения или формы отношения к жизни, которые, стабилизируясь, характеризуют индивида. Взрослый склонен инстинктивно компенсировать недостатки ребенка, в результате чего личность ребенка, видящего в вознаграждении проявление любви и получающего больше, чем он просит, устаивается как кристаллизация инфантильного поведения. Если впоследствии жизнь потребует от такой личности взрослых и зрелых поступков, последняя заболеет, подражая ребенку. Любая болезнь подразумевает внутрипсихическую конфликтность невротического характера. То есть болезнь может быть орудием какой-то другой ситуации, приспособлением и инфантильным стремлением облегчить ситуацию.
Ребенок, заболевая и тем самым привлекая к себе повышенное внимание окружающих, может добиться определенного равновесия между собственными инстинктами, потребностями и требованиями окружающей среды. Болезнь становится для него формой приспособления, то есть он добивается сублимированного оправдания своих импульсных зарядов и, следовательно, достигает равновесия. Нередко для одних этот механизм становится средством для дальнейшего продвижения вперед, тогда как для других несет опасность возобновления болезни вплоть до летального исхода.
Любая болезнь подразумевает внутрипсихическую конфликтность невротического характера
Обычно процесс включения в действие психосоматики имеет две фазы: первая, на которую не обращают внимания, проявляется в детстве, вторая – иногда в отрочестве. Первая фаза сохраняется в виде мнемического следа в организме индивида, вторая фаза подготавливается периодом напряжения, параневротическим периодом, на который указывают небольшие расстройства: дисфункция печени, нервное истощение, усталость; если эти сигналы не будут восприняты и должным образом истолкованы, болезнь, вместо того чтобы исчезнуть, перейдет в скрытую форму.
Организмический сигнал тревоги остается непонятым потому, что субъект сформирован согласно единственно ему известным инфантильным моделям поведения, поскольку нет такого типа семьи или такого типа общества, которые сумели бы организовать его в соответствии с материалистическими измерениями жизни.
Итак, если субъект сознательно или бессознательно не прибегает к высшей форме своей энергии, происходит соматизация. До тех пор, пока способный и обязанный действовать индивид не решается на это, все, что ему не удается пережить как высшую энергию в сознательной форме, переживается им в форме патологической. Психотерапия в случаях психосоматики представляет собой повторную активизацию первичной энергии, высвобождение той психической энергии, которая была лишена возможности исторического становления.
1.11. Психосоматика или психосемантика?
Изучая корни возникновения психосоматического заболевания, я не ищу альтернативы традиционной медицине или гомеопатии, а стремлюсь, в первую очередь, представить некую самостоятельную психологическую науку, способную, будучи автономной в своих исследованиях, взаимодействовать с другими научными направлениями.
Болезнь, недуг – это всегда язык цельного человека, это слово, стремящееся быть понятым, которое, если его не понимают, может привести – что фактически и происходит постоянно – к смерти индивида.
Даже само понятие психосоматики, отражающее определенную расколотость или раздвоенность, пусть и диалектическую, не дает адекватного объяснения. Но все же, говоря о психосоматическом аспекте, следует подразумевать под этим определением аспекты или следствия одной и той же причины, одного и того же переживания. Болезнь всегда служит языком единства действия, независимо от того, в каком аспекте мы ее рассматриваем: психическом или материально-соматическом; она представляет собой особый язык целостного переживания, внешнюю обработку внутренних переживаний, в основном конфликтного характера. Нельзя вылечить болезнь, не понимая ее этиологии и не учитывая психологического фактора.
Движения нашего тела, испытываемые нами страдания являются словами, средствами выражения: так, движение моего пальца есть выражение некоей интенции на органическом уровне.
Нельзя вылечить болезнь, не понимая ее этиологии и не учитывая психологического фактора
Наше внимание привлекают самые разнообразные болезни: различные формы мигрени, облысение, слепота, депрессия, угри, астма, кардиопатия, диабет, рак, алкоголизм, повышенное потоотделение, язва, экзема, гастроэнтериты, ожирение, колит, мышечный паралич, всевозможные формы артритов, бессонницы, сексуальной патологии, многие гинекологические патологии, многие случаи танатофилии и, прежде всего, все так называемые хронические заболевания, которые в основе имеют психическую этиологию. Признавая роль современной медицины, я открыто говорю о ее неспособности самостоятельно излечить человека: современная медицина научилась довольно успешно воздействовать на симптомы заболевания, однако следует помнить о том, что человек – не только физическая форма, ему присущи и иные способы самовыражения[6], а значит, если не достичь понимания языка семантических полей[7], то совершенно невозможно понять и вылечить человека. Я не рассматриваю истинную психотерапию или онтопсихологию как терапию поддержки.
