Оперируя приводимым Гушкой материалом, В. И. Ленин характеризует представительные организации как продукт революционной и контрреволюционной эпохи, как организации «купецких тузов», экономически господствующих над остальными. «Дистанция огромного размера отделяет, например, политическую роль представительных организаций этого слоя от его политического господства, а его политическое господство – от политического господства торгово-промышленного класса»[18]. Анализируя направление и объем деятельности этих организаций, Ленин соглашается с Гушкой в том, что центр тяжести их деятельности лежит в области формулировки позиции и в ее защите, но считает, что обсуждавшиеся ими вопросы и их ходатайства свидетельствуют об узости сферы их деятельности. «Допущение «представителей промышленности и торговли» в те или иные местные или центральные учреждения – вот предел «смелости» их ходатайств. О том, как вообще должны быть организованы эти учреждения, они не умеют думать. Они берут сложившиеся по чужой указке учреждения и в них клянчат местечка. Они становятся рабски на государственную почву, не их классом созданную, и на этой почве «ходатайствуют» об интересах своего сословия, своей группы, своего слоя, не поднимаясь и тут до широкого понимания интересов всего класса»[19]. Ленинская оценка позиции организаций буржуазии в революции 1905 г. принципиально отличается от оценки Гушки. Ленин считает выжидательную и контрреволюционную позицию буржуазии следствием ее колеблющегося положения, вследствие которого она готова помогать старому порядку против рабочих, но может и устраниться: «Это – именно тот класс, который может быть нейтрализован в борьбе нового со старым, демократии с средневековьем, ибо, чувствуя себя привычнее, спокойнее, удобнее рядом со старым, этот класс может господствовать и при самой полной победе нового»[20].
В советской историографии усвоение ленинской концепции происходило постепенно. В 1920-1930-е гг. процесс только начинался. В тот период на первом плане стояло изучение отношения буржуазии к рабочему движению, что закономерно. В. В. Рейхардт освещает процесс централизации антирабочих организаций и историю борьбы буржуазии за сохранение экономического господства, взяв за основу деятельность ее «крупнокапиталистических штабов» – съездов, союзов и обществ[21]. Т. Шатилова анализирует деятельность Петроградского общества заводчиков и фабрикантов и созданного по его инициативе Всероссийского союза обществ заводчиков и фабрикантов по борьбе с революционными рабочими организациями[22]. В книге М. Балабанова перечислены способы борьбы буржуазных организаций с рабочим движением[23]. К этому периоду относится появление монографий, в которых буржуазия рассматривается как исторический феномен в единстве всех его сторон[24]. В них затрагивается и вопрос о степени организованности и системе организаций буржуазии, причем исследователи подчеркивают их классовый характер.
Вследствие слабой изученности проблемы говорить об этапах ее исследования можно лишь приблизительно. В целом оно соотносится с этапами развития советской исторической науки. Так, с 1940-х гг. более интенсивно стала разрабатываться социально-экономическая проблематика (школа А Л. Сидорова), в том числе проблема места и роли буржуазии и созданных ею организаций. В центре внимания советских исследователей в 1950-1970-е гг. стояли монополии, в связи с которыми рассматривали и предпринимательские организации[25]. Качественная характеристика социально-экономических явлений, их сущностных черт позволила исследователям показать, что предпринимательские организации были орудием монополий, ареной конкурентной борьбы. Расцвет их советские историки связали с монополистической стадией капитализма, на которой появилась четко осознанная общность интересов. Исследователи рассматривают монополии как необходимое и решающее условие развития предпринимательских организаций. Возникая зачастую при участии монополий, они в свою очередь ускоряли процесс монополизации. В том же ключе анализировали исследователи деятельность отдельных предпринимательских организаций[26].
В деятельности предпринимательских организаций исследователями отмечено переплетение разнородных функций: монополистических, представительных, антирабочих. В. Я. Лаверычев, например, считает, что под оболочкой отраслевых «представительных» и «профессиональных» организаций скрывались в ряде случаев простейшие объединения картельного типа[27]. В то же время он предостерегает от автоматического отнесения каждой такой организации к монополистическим объединениям и указывает на сложность изучения монополии в такой «оболочке». Представительные функции предпринимательских организаций находили выражение, по его мнению, в стремлении защищать коммерческие интересы фабрикантов в их отношениях с земствами. Но переплетение монополистических и представительных функций, использование монополиями формы представительных организаций не должны приводить к их смешению. Отграничение монополий от всех других организаций буржуазии, методологически верное, четко проводится советскими исследователями. Представляет интерес предлагаемый Д. И. Шполянским принцип такого отграничения[28]. Он считает, что съезд горнопромышленников Юга России имеет с монополиями общую цель – укрепление господства южных монополий на рынке, но для ее достижения они используют разные методы. На основе соотнесения цели и методов ее достижения, на наш взгляд, возможна разработка критериев классификации.
В связи с монополиями советские историки затрагивали вопрос о месте и роли представительных организаций. Большинство исследователей придерживаются той точки зрения, что происходило сращивание монополий с государственным аппаратом через предпринимательские союзы, а не подчинение. Изучивший ход и особенности этого процесса в текстильной промышленности В. Я. Лаверычев отметил повышение роли монополий в оболочке профессиональных организаций[29]. По его мнению, специфика процесса монополизации в текстильной промышленности, в которой преобладал такой тип монополистических союзов, как картель, повлияла на степень зрелости государственно-монополистического капитализма в отрасли, на складывание этого аппарата формально вне рамок крупнейших отраслевых союзов, но в органах, ими контролируемых.
Высокой степенью убедительности обладают выводы С. С. Алиярова относительно ситуации в нефтяной промышленности, где становлению нового представительного центра сопутствовал интенсивный процесс монополизации при активном обратном воздействии этих организаций на процесс монополизации[30]. Исследователь рассматривает предпринимательские организации отрасли как важнейшее звено в сращивании с государственным аппаратом монополистического капитала. Весомой аргументацией подкрепил Алияров свой взгляд на Первую мировую войну как новый качественный этап в развитии представительных организаций в нефтяной промышленности, выразившийся в победе Нефтяной секции при совете Съездов представителей промышленности и торговли над советом Съездов бакинских нефтепромышленников. Автор видит в борьбе этих двух центров отражение монополистической борьбы и столкновение «новейших» и «ветхозаветных» взглядов на характер и методы осуществления «нефтяной политики».
Понять место предпринимательских организаций буржуазии в социально-экономической структуре России невозможно без анализа их отношения к рабочему движению. Исследования советских историков показали, что антирабочие функции выполняли практически все организации, и кроме того, с 1905–1907 гг. создаются особые союзы исключительно с этой целью[31]. Советские исследователи единодушны в определении их сути: это орудие борьбы с рабочим движением и канал, через который монополисты, выступая от лица всей промышленности, отрасли, района, воздействуют на правительственный аппарат, добиваясь решения рабочего вопроса в нужном им направлении. Эти союзы, будучи центрами выработки методов борьбы с пролетариатом, наибольшую активность проявляли в периоды революционных ситуаций. Тогда активизировались их контакты и осуществлялись попытки координации действий. Вместе с тем стремление буржуазии к консолидации сил в условиях политического банкротства самодержавия, по мнению советских историков, не получило завершения даже после февраля 1917 г. из-за противоречий между различными ее группировками. В. Я. Лаверычев, например, убежден, что соперничество Москвы и Петербурга ослабляло эффективность коллективных действий и задерживало организационное оформление общероссийского объединения[32]. Различие их позиций он связывает с характером стачечного движения в них, с политическими настроениями московской буржуазии, стремившейся использовать массовое движение против существующего строя в своих интересах.
