обвинения мне не потребовалось.
— Потише, уважаемые. Прошу вас, потише. — Голос старосты по-прежнему звучал ровно и спокойно, словно волна всколыхнувшегося негодования совсем его не коснулась. — Чем громче вы галдите, тем дольше мне придется всех вас успокаивать.
Слово за слово, но шум потихоньку улегся, и все взоры вновь обратились на старосту.
— Я вас понимаю. Я всех вас понимаю, — снова твёрдо продолжил он доносить до всех свои мысли. — Ваше негодование мне вполне понятно. Ваша злость мне понятна. И все обвинения тоже. И я скорблю вместе с вами. Да — бывший зельевар заработал у нас очень дурную славу. И в этом — его вина.
— Сволочь он! Гад! Паршивец! — вновь взорвалось в харчевне.
— Хорошо, что он сдох, — взвизгнул кто-то в углу.
— Я во всем с вами согласен, — снова прогудел голос старосты. — Но это — другой зельевар. Аларик — другой зельевар. И все ваши обвинения не имеют места. Этот юноша не должен отвечать за чужие ошибки.
Услыхав его слова, я немного расслабился. Верно, верно. Зельевара, как и купца, встречают по одежке, а провожают, как кузнеца, по качеству приобретенных изделий.
Но местный люд так просто не успокаивался.
— Но все одно он — зельевар, — обвинительным тоном бросила женщина в полосатом платье.
— И что с того? — обернулся к ней староста.
— А-то, что все зельевары в своей душе склоны ко злу, — уверенно заявила она.
— Но новый зельевар никому ничего не сделал!
Золотые слова. И я все думал об этом.
— А наш старый зельевар тоже никому ничего плохого не делал… До поры до времени.
Я почувствовал, как атмосфера в харчевне снова накаляется — собравшиеся стали напоминать большой гнойный пузырь, который вот-вот и лопнет.
— И что вы предлагаете? Отказаться от услуг зельеваров? — предложил старейшина. — Поймите — в пограничных землях дорог любой врачеватель. Конечно, есть городские зельевары и лекари. Но они не всегда готовы прийти нам на помощь. Да и расценки у них не каждый из вас потянет. А тут — свой зельевар. И не простой, а из гильдии зельеваров.
Краем глаза я увидел, как господин Бельдигус, предусмотрительно оставшийся у самых дверей харчевни, яростно закивал. Да, мол, все так- ими рекомендованный.
— До сих пор мы с вами обходились только одним лекарем. Худо-бедно, но обходились.
Ого? Так в этой деревне и лекарь есть? Надо зайти непременно. Между представителями наших гильдий всегда шла небольшая вражда, но, думаю, к такому новичку, как я, он будет снисходителен.
— Но после того как с ним случилась беда, нас лечить больше некому.
Ах вот оно что? Да что же за невезенье.
— Но почему зельевар? Маркус, неужели ты не мог испросить кого-то из гильдии лекарей? — просил его дородный мужчина.
— Мог. И испросил. Мало того — я дал запрос в обе гильдии. В обе гильдии сразу. И первой откликнулась эта. А поскольку выбирать нам особо не из чего… Потому я решил дать гильдии зельеваров еще один шанс, и попросил уважаемого господина Бельдигуса пригласить к нам своего зельевара.
Шум в зале немного затих, хотя количество злобных взглядов, бросаемых на меня, нисколько не уменьшилось.
— Но ты же понимаешь, Маркус, что мы не сможем ему доверять! — заявила рыжеволосая.
— Не можем! Не можем! Не будем! — вновь загалдели вокруг.
— Не можете. И я этого не прошу. Я прошу лишь одного — дайте ему шанс. Дайте ему возможность показать себя, и кто знает — может быть, когда-нибудь, мы он станет всем нам другом.
Я чувствовал, что с каждым его новым словом накал в харчевне постепенно спадал. Не знаю, что именно убедило собравшихся — мудрые слова, или уверенный голос, но, наконец, я увидел, как некоторые жители стали качать головой и потянулись к выходу. Вот зал покинул один человек, вот пара, муж с женой, вот целая семья. Вскоре толпа значительно поредела, а оставшаяся часть посетителей стала усаживаться за столы, искоса бросая на меня недовольные взгляды.
— Все, Аларик. Дело сделано, — заявил неожиданно оказавшийся возле меня глава гильдии. — Худо, бедно, но эта деревня тебя приняла. Теперь ты — зельевар Междулесья, А значит, ты обязан выполнить контракт до конца.
— Контракт? Контракт? Я обязан выполнить ваш троллий контракт? — возмутился я. Скопившееся во мне напряжение требовало найти себе выход. — Тогда вы в свою очередь были обязаны предупредить меня о здешнем… гостеприимстве, — возразил я ему.
Так разговаривать с главой гильдии вовсе не подобает. За это можно и получить по шапке.
— Но все же обошлось? Обошлось! — довольно улыбнулся носитель серебряной бляхи. — А разные мелкие неурядицы… Где их не бывает? — ехидно осклабился он.
Вот же хитрый лис. Да, верно — где проблем не бывает. Только вот я уже понимал, что мои проблемы только начинаются.
— Господин Маркус? — обратился гильдиец к старосте.
— Да?
— Посвятите Аларика в курс происходящего, дабы он смог избежать тут возможных неувязок.
— Всенепременно, — с достоинством отозвался старейшина, после чего глава гильдии выскочил из трактира, словно за ним гналась стая разозлённых волков.
Покинул харчевню и все. Никаких объяснений, никаких советов и никакого напутствия. Он даже руку мне не пожал на прощанье.
Хм — почему же я чувствую, словно меня окунули в грязь?
Да — не такого вступления в должность я ожидал. Совсем не такого.
<p>
*</p>
К счастью, совсем без объяснений меня все же не оставили.
— Аларик. Идем со мной, — раздался сверху властный голос старейшины.
— Идем? А куда? — неуверенно спросил его я.
— Куда? По-первой, я хочу показать тебе, где стоит твой дом. Ты ведь не собираешься жить у нас под открытым небом?
Жить под открытым небом всю весну, лето, осень и зиму? Нет, не собираюсь.
— А во-вторых, по дороге я отвечу на все твои вопросы. На все, что смогу ответить, — тут же поправился он. — У тебя же есть вопросы, верно?
Конечно, есть. Как не быть.
— Хорошо, идем.
Дойдя до входных дверей, мы вышли из харчевни, и, пройдя немного вперед, свернули на длинную улочку, что, скорее всего, вела к одной из окраин.
По ней мы и пошли.
Так, так, так — тихо постукивала трость по сухой земле. Староста деревни шел гордо и не спеша, ритмично постукивая тростью о мелкие камни дороги. Звяк, звяк, звяк — позвякивала утварь в моем большом рюкзаке, когда я делал очередной шаг по деревенской дороге. Тук, тук, тук, — громко ухало мое сердце, в ожидании ждущих меня объяснений. Я волновался? Еще бы. Кто бы ни волновался.
— Ты, Аларик, это, на наших жителей сильно не обижайся, — приступил
